|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 18.10.2013 | |
|
Условно «зеленое» будущее |
|
|
Нина Фролова |
|
|
На 5-й архитектурной триеннале в Осло кураторы представили на удивление трезвый взгляд на понятие «устойчивости».  Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Marte GarmannТо, что очередная самая крупная в Скандинавии архитектурная выставка будет посвящена «устойчивости», выяснилось лишь в ходе международного конкурса на должность куратора. Организаторы триеннале, агентство Norsk Form, поставили перед всеми кандидатами единственное ограничение: тема должна быть четко сформулированной, чтобы все участники держались в ее рамках. Такое требование возникло после посещения ими разных биеннале и триеннале (в том числе и московской в 2012), где экспоненты часто показывали, кто что пожелает, и об общей теме выставки догадаться по экспозиции было практически невозможно.  Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Marte GarmannВыигравшие в итоге конкурс бельгийцы Rotor известны широкой публике своей остроумной выставкой Usus/Usures на Венецианской биеннале в 2010 (тогда они представили в бельгийском павильоне изношенные архитектурные детали типичных современных зданий как элегантную выставку современного искусства), а также как назначенные Ремом Колхасом кураторы ретроспективы ОМА в лондонской Barbican Art Gallery в 2011. Но в Осло перед ними стояла гораздо более масштабная и ответственная задача – исследование ключевого для современной идеологии и даже, возможно, мифологии понятия «устойчивости», термина настолько часто употребляемого, что он почти потерял всякое значение.  Дмитрий Медведев обсуждает возможность строительство “CO2-нейтрального президентского дворца” с датскими специалистами вокруг макета Green Lighthouse (http://www.lightonline.ru/svet/Architecture/Green_LightHouse.html )Девиз всей триеннале и название ее главной выставки в центре DogA, созданной самими Rotor – «За зеленой дверью». Эта «зеленая дверь» и есть определение «устойчивый», за которым может скрываться все, что угодно. В ходе подготовки экспозиции кураторы собрали 625 «устойчивых» объектов, у которых, как и ожидалось, часто нет почти ничего общего. Они распределили эти экспонаты по темам («Красота», «Бетон», «Протезирование», LEED), а также по чрезвычайно длинной хронологической линейке от 1970 – когда можно говорить о вполне оформившемся «зеленом» движении – до 2050, до которого простираются некоторые современные эко-стратегии. На этой шкале наиболее подробно рассмотренными оказались 2000-е, но это простительно, потому что в рамках триеннале проходит особая выставка об эко-пионерах (о ней мы расскажем особо).  Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Marte GarmannКураторы начали с азов – одну из стен выставочного зала заняла огромная репродукция фотографии «Восход Земли», сделанной экипажем космического корабля «Аполлон-8» в 1968: на этом снимке наша планета противопоставлена мертвой поверхности Луны. Активисты эко-движения использовали этот и другие снимки Земли из космоса как наглядный пример «ограниченности» ее размеров (и ресурсов), а также ее возможного будущего как безжизненной пустыни.  Ящик для ядовитых бытовых отходов. Миллионы подобных распространяло правительство Фландрии среди населения в 1990-е годы. Замок «с защитой от детей» было сложно открыть даже взрослым, поэтому ящик по назначению никто не использовал. Фото: Нина ФроловаТакже ключевое место в экспозиции занимает доклад «Комиссии Брунтланн» (1987) – Международной комиссии ООН по окружающей среде и развитию, которую возглавила бывший норвежский премьер Гру Харлем Брунтланн: эта комиссия должна была сформулировать «всеобщее восприятие экологических проблем» и «цели для мирового сообщества». В попытке выработать актуальную для всех платформу и был создан термин «устойчивое развитие» с определением «развитие, которое отвечает потребностям настоящего, не подвергая риску способность будущих поколений удовлетворять их потребности». Это логичное, но весьма расплывчатое определение стало за прошедшие почти 30 лет базой для законодательных актов, программ и инициатив разного уровня: примерно столько же понадобилось для того, чтобы абстрактная идея превратилась в конкретные, реальные проекты и процессы. Конечно, само понятие «потребностей» весьма условно – измерить их сложно; этой проблеме была посвящена главная конференция триеннале «Будущее комфорта» (о ней мы также планируем рассказать нашим читателям).  Жилой дом «Тур Буа Ле Претр» – реконструкция. Бюро Lacaton & Vassal © Frédéric DruotПоразительно различные «устойчивые» проекты и процессы кураторы представляют нашему вниманию как равные по значению, лишь их комментарии порой становятся едко-ироничными. На выставке можно найти безупречные примеры – рассказ о калифорнийской семье, уменьшившей объем бытовых отходов до 1 литра в год или о применении низкокачественной, не подходящей для текстильного производства овечьей шерсти как идеального изоляционного материала, но больше все-таки сюжетов с подвохом. Так, кураторы задаются вопросом: не превратились ли растиражированные фото скромного быта жильцов реконструированной парижской башни «Тур Буа Ле Претр» в новый «глянец», наподобие эффектных снимков новых музеев и дорогих вилл – только с «зеленым» оттенком? Или публикуют свежий материал из журнала Abitare о том, как проповедник «гедонистической устойчивости» Бьярке Ингельс (BIG) очаровал датского министра окружающей среды Иду Аукен, что позволило ему все-таки утвердить свой неоднозначный проект мусоросжигательного завода с горнолыжным склоном в Копенгагене, на тот момент практически свернутый.  Мусороперерабатывающий завод и горнолыжный склон Amagerforbraending © BIG ArchtectsРассказывается и о популярности «вторично использованного тика» в США, из-за которой в Таиланде демонтируются вполне пригодные для жизни дома из этой древесины (естественно, их бывшие владельцы затем строят себе новые – что вряд ли можно назвать эффективным использованием ресурсов) или же об изоляционном материале из обрезков haute couture, непригодном к использованию из-за его непреодолимой горючести – зато его создатели получили свою минуту славы в эко-блогах.  «Устойчивый» столик из веток сосны, срезанных с живых деревьев и обработанных на станке с цифровым управлением. Бюро Helen & Hard. Фото: Нина ФроловаСильно досталось и так критикуемой всеми системе эко-сертификации зданий LEED: на выставке приведены примеры получивших ее одобрение бензоколонки BP с кровлей из 1653 стальных панелей в Лос-Анджелесе (Office dA) и парковки на 882 машин (лишь 14 из них – электромобили).  Helios House - бензоколонка BP в Лос-Анджелесе. Бюро Office dAКураторами была многократно помянута президентская библиотека Дж. Буша-младшего, получившая платиновый сертификат LEED несмотря на то, что там хранятся документы о таких «неустойчивых» шагах этого правителя, как военная операция в Ираке и Афганистане, выход США из Киотского протокола, открытие для нефтедобычи Национального Арктического заповедника и т. д. Казалось бы, это большая натяжка: одно дело – материальность «зеленого» здания, другое – «преступления против окружающей среды», представленные внутри него в виде неосязаемых терабайтов информации. Но за этот пример можно вытянуть, как удочкой, всю концепцию Rotor, хотя они и скрывают ее в «случайном» подборе экспонатов и сюжетов.  Экспериментальные устройства для обогрева ног и головы: если эти части тела - в тепле, в остальном человек легко переносит довольно низкую температуру в помещении, что позволяет экономить ресурсы. Фото: Нина ФроловаОни рассматривают «устойчивость» как относительное, условное понятие: каждый «зеленый» шаг остается «зеленым» в тех или иных границах, превращаясь в свою противоположность за пределами своего «кармана устойчивости». Знаменитый Масдар в Абу-Даби будет сверх-экологичным на своей площади в 6 км2, но за его крепостной стеной останутся привозящие его жителей автомобили на бензиновом ходу и обеспечивающий ему статус всемирного центра технологий аэропорт – по определению один из самых «грязных» объектов. Автомобили на биотопливе не навредят окружающей среде, но вступят в конкурентную борьбу за сельхозугодия и сельхозпродукцию – и так чрезвычайно востребованные ресурсы. Ветряки вырабатывают чистую энергию, но для их сооружения нужно немало железобетона, а ветротурбины затем невозможно переработать.  Газонокосилка на солнечных батареях. 1990-е годы. Фото: Нина ФроловаПоэтому кураторы считают, что значение понятия «устойчивости» – в его воспитательной функции: человек под влиянием «зеленых» идей и проектов осознает, что для его образа жизни существует альтернатива и что ресурсы Земли исчерпаемы, поэтому эта идея должна быть безупречна с моральной точки зрения. Поэтому ее стоит принять на веру как вполне достойную «временную правду», которую возможно или даже наверняка ниспровергнут в грядущих дискуссиях – но тогда и общая ситуация будет иной. Какой именно – конечно, неизвестно, но кураторы надеются, что нынешние «кармашки устойчивости» расширятся до такой степени, что охватят весь мир. Архитектурная триеннале в Осло продлится до 1 декабря 2013.  Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Marte Garmann Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Marte Garmann Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Marte Garmann Экспозиция «За зеленой дверью». Фото: Нина Фролова |
|