|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 20.06.2013 | |
|
Ойстейн Рё: «Добывающие компании работают на Севере по колониальной схеме» |
|
|
Нина Фролова |
|
| Мастерская: | |
| Transborder Studio | |
|
Норвежский архитектор Ойстейн Рё – о развитии Баренц-региона, новых способах архитектурного просвещения общества и о комфорте как двигателе прогресса.  Ойстейн РёАрхи.ру: Ваша галерея 0047 была куратором Года Архитектуры 2011 в Норвегии – празднования 100-летия национальной ассоциации архитекторов. Тогда проводились конференции, дни открытых дверей в исторических и современных постройках, другие «интерактивные» события, но не было никаких официозных выставок [Архи.ру рассказывал об Архитектурном фестивале-2011 в Осло]. Как вы разработали такую стратегию? Ойстейн Рё: Нас назначили кураторами по итогам конкурса. Мы рассматривали Год Архитектуры как торжество в честь Национальной ассоциации норвежских архитекторов (NAL) и ее членов, поэтому мы хотели «мобилизовать» ее рядовых членов, чтобы они сами создали этот праздник, а не показать какую-нибудь выставку «100 лет NAL», организованную «в верхах». Мы придумали новые способы работы NAL и ее архитекторов в диалоге с обществом. В результате, в 2011 состоялось более ста событий по всей Норвегии, и я считаю, что в ходе Года Архитектуры архитекторы обновили свой союз и заново решили для себя, почему им так важно собираться за пределами их бюро – на этой общей платформе для дискуссий и дебатов, которой является NAL. В Год Архитектуры мы поставили под сомнение привычный способ архитектурного просвещения общества: он очень архитектороцентричен – все эти традиционные выставки с макетами... Слишком часто архитекторы любят говорить исключительно с другими архитекторами. Мы заставили организаторов и участников Года искать другие пути популяризации архитектуры. Считаю, что результат был впечатляющим: это были телевизионные и радио- передачи, открытые дебаты, реализованные проекты, программы в сфере активизма – разные виды разговора об архитектуре. Вообще, есть большой потенциал в исследовании новых способов архитектурного просвещения, и один из успешных примеров – московский Институт «Стрелка», который прекрасно встроен в городскую жизнь с помощью своей летней программы публичных лекций. Главное событие 2011 года, Архитектурный фестиваль в Осло, был слиянием всех этих видов деятельности в одном месте в течении 10 дней. Тогда же состоялась международная конференция: мы пригласили докладчиков – зарубежных архитекторов, чтобы обсудить, как архитекторы могут участвовать в развитии общества.  Ойстейн Рё делает доклад в ходе дискуссии «Пезаники: российско-норвежское соседство» © Strelka InstituteАрхи.ру: А сейчас вы организуете другую конференцию – для Архитектурной триеннале в Осло, которая состоится осенью 2013. Что это будет? О.Р.: Это будет часть проекта бельгийской студии Rotor, которая делает главную выставку и разработала кураторскую платформу для всей триеннале, и мы отвечаем на поставленные ею задачи. Тема триеннале – «За зеленой дверью»: она посвящена идее «устойчивости», ее историческому и современному значениям и ее месту в архитектурной практике. Мы делаем конференцию «Будущее комфорта», в ходе которой мы рассмотрим комфорт как движущую силу архитектурного творчества, а также экологические последствия вечного стремления ко все большим комфорту и роскоши. Мы хотим поговорить о том, как архитектура может создать более «устойчивый» образ жизни, как архитекторы могут помочь людям начать жить так, что бы они вредили окружающей среде не так сильно, как сейчас. Мы посмотрим на архитектуру как на «посредника», влияющего на условия существования людей и задающего рамки нового образа жизни. Архи.ру: В 2009 Вы выпустили книгу о Баренц-регионе «Северные эксперименты», основанную на исследовании Barents Urban Survey 2009 [Выдержки из этой книги были опубликованы в журнале ПРОЕКТ International № 30]. Что с тех пор изменилось на этих территориях? О.Р.: Случились три важные вещи. Самое важное событие – урегулирование территориального спора между Россией и Норвегией и установление государственной границы между ними в 2010. Теперь зафиксирована политическая карта, и игра может начаться, так сказать. Другая веха – введение пропуска через границу для местных жителей обеих стран, по которому они могут пересекать границу как угодно часто. Это действительно может изменить использование приграничных территорий. Еще одна тема – разработка Штокманского газового месторождения, масштабный норвежско-российско-французский проект, который должен был стать ключевым для будущего Баренцева моря. Сейчас он отменен, и это крупная перемена – наверное, к лучшему. Это напоминает нам о том, что мир меняется, и роль этого региона может тоже измениться.  Анатолий Смирнов делает доклад в ходе дискуссии «Пезаники: российско-норвежское соседство» © Strelka InstituteАрхи.ру: 7 июня вы участвовали в дискуссии «Пезаники: российско-норвежское соседство» в Институте «Стрелка». Что для вас там было самым интересным? О.Р.: Самым интересным стало сообщение бывшего российского консула в Киркенесе Анатолия Смирнова о планах по строительству нового порта в заливе (фьорде) Печенга. Это значит, что на приграничные территории придут новые виды деятельности, их возможности можно будет трактовать по-новому. Это будет важным шагом по развитию потенциала региона. Также это означает демилитаризацию залива, ведь сейчас его контролируют военные. Вторая интересная тема – разговор о том, что премьер-министр Дмитрий Медведев представит план очистки зоны химического завода «Печенганикель» (это предприятие «Норильского Никеля» располагается в поселке Никель и городе Заполярный). Будет замечательно, если это окажется правдой, потому что эта территория экологической катастрофы остро нуждается в переменах. Архи.ру: Но если оставить в стороне экологическую катастрофу и военные объекты, которые сдерживают развитие этого региона, остаются общие проблемы жизни на Крайнем Севере. Например, в полярных районах Канады, в Гренландии высок уровень безработицы, потребления алкоголя и т. д. А какова сейчас социально-экономическая обстановка на севере Норвегии? О.Р.: Долгое время проблемы были и там: постоянно уезжали люди, особенно молодежь, но сейчас ситуация меняется. В губернии Финнмарк сейчас растет население, а в приграничной коммуне Сёр-Варангер (куда входит город Киркенес) незанято много муниципальных должностей, чтобы занять их, требуются новые люди – и они приезжают, но нужно еще больше. Финнмарк пока остается регионом с большой государственной поддержкой: субсидии, специальная система налогообложения. Жителям компенсируется часть их кредита на образование, имеются и другие финансовые льготы, побуждающие людей там жить и заниматься бизнесом. Но момент, когда эти меры перестанут быть необходимостью, наступит скорее раньше, чем позже, как я считаю.  Анатолий Смирнов рассказывает о будущем порте в заливе Печенга. Фото Нины ФроловойАрхи.ру: Там имеются шахты и другие «неэкологичные» предприятия. Что делает норвежское государство для нейтрализации их негативного влияния на окружающую среду? О.Р.: По моему мнению, государство делает слишком мало, оно могло бы больше интересоваться этой проблемой. Ведь в повестку дня добавился новый вопрос – формирование новой добывающей промышленности в Норвегии, особенно на севере страны. Термин «колониальная модель», которым Татьяна Базанова [начальник Отдела международных связей Печенгского района Мурманской области] назвала во время нашей дискуссии на «Стрелке» финансовую модель работы «Норильского Никеля» в Печенгском районе, относится к любимому образу действий добывающей промышленности в целом. Я думаю, что это станет ключевой темой будущей дискуссии о развитии Арктики, это очень актуально и для Норвегии, особенно для горнодобывающей промышленности, потому что такие компании делают там то же самое. Они не платят местный налог муниципалитету – его платят лишь работающие в шахтах люди. Но в Киркинесе большая часть шахтеров не живет там, а только работает неделю, а потом улетает домой и платит налоги там. Так Киркенес не получает ничего, кроме загубленной природы. Это разновидность современного колониализма. Это «не устойчиво» и потому не может оставаться способом добычи полезных ископаемых в будущем, по крайней мере, в Норвегии – или в России, если на то пошло. В Норвегии эти компании инвестируют как можно меньше в местную экономику. Это разительная разница с тем, как обстояли дела около века назад, когда был основан Киркенес. Тогда горнодобывающее предприятие отвечало за все: жилье, инфраструктуру, социальную поддержку населения. Оно основало город, потому что ему было нужно, чтобы люди жили там, и жили хорошо. А теперь компании уменьшают свою ответственность до минимума. У нас была учебная мастерская в Школе архитектуры и дизайна Осло, посвященная новой горнодобывающей отрасли – не только в Норвегии, но и по всему миру. Добывающие компании захватывают новые и пока неосвоенные территории на суше и даже под водой: мы наблюдаем их драматическую, беспрецедентную охоту за полезными ископаемыми, которая меняет рельеф Земли. Архи.ру: Если взять Арктику как развивающийся глобальный регион, какую пользу могут там принести архитекторы? О.Р.: Архитекторы могут разрабатывать для Севера модели городского развития, методы проектирования больших и малых городов. Это должны быть новые типы городов, гармонично соединяющие в себе застроенную и природную среду. Это абсолютно необходимо, учитывая растущую активность людей в Арктике и хрупкость местной природы. Я думаю, что архитекторы могут и должны стать действующей силой «устойчивого» развития Арктики.  Татьяна Базанова делает доклад в ходе дискуссии «Пезаники: российско-норвежское соседство» © Strelka Institute |
|