|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 13.03.2013 | |
|
Очерк 6. Поиски будущего в прошлом |
|
|
Александр Ложкин |
|
|
Продолжаем публикацию «Очерков о городской среде» Александра Ложкина. Сегодня о том, можно ли создать новый город, копируя старый.  Александр Ложкин. Фотография Андрея ПавлычеваПожалуй, самый известный пример историзма в градостроительстве – Паундбери, предместье Дорчестера, городка на юге Великобритании. Проект этот возник благодаря поддержке принца Чарльза, большого любителя классической архитектуры и нелюбителя современной. Ещё в 1984 году на праздновании 150-летия Королевского института британских архитекторов RIBA он выступил с жесткой критикой модернистской и постмодернистской архитектуры, за что был подвергнут обструкции со стороны этих самых британских архитекторов. Тогда он решил доказать правильность своих идей на практике.  Чарльз, принц Уэльский. Фотография Александра ЛожкинаВ Великобритании казна не участвует в покрытии расходов членов королевской семьи с 1337 года, когда король Эдуард III не пожелал оплачивать расходы своего сына и выделил ему земли в управление. Ныне земли герцогства Корнуэл принадлежат принцу Чарльзу, и именно на них он решил провести свой эксперимент. Концепция мастер-плана, разработка которого была поручена Леону Крие, следует написанной принцем книге «Взгляд на Британию. Личное видение архитектуры» [2].  Дорчестер. Паундбери находится в западной части города. Источник: Google maps Паундбери в 2010 году. Источник: Google maps Генплан Дорчестера. В западной части города – территория Паундбери. Источник: http://www.colummulhern.lu Мастер-план Паундбери. Источник: http://www.colummulhern.luВ Паундбери повторены планировочные принципы традиционного средневекового города; плотность застройки здесь примерно вдвое выше, чем в старых частях Дорчестера. Функциональное зонирование отсутствует, городская среда образуется смешением торговых лавок, небольших предприятий, медицинских учреждений, офисов (в 2009 году в городке работало около 70 компаний), частного и социального жилья (последнего, согласно проекту, должно быть построено не менее 20%). По задумке авторов, это должно позволить избежать проблем функциональной и социальной дифференциации. Организация городской среды здесь ведется по принципам, очень схожим с идеями «нового урбанизма», о которых я писал в предыдущей части «Очерков». Здесь также существует абсолютный приоритет пешехода на улицах – тротуары на многих улицах даже не отделены от проезжей части и автомобилисты вынуждены подчиняться неторопливому ритму их прогулок. Но есть и явные отличия: в Паундбери обязательным условием нового строительства является историчность во всём: в планировочных решениях, архетипах, образах, применяемых строительных и отделочных материалах. Здесь отсутствует реклама и многие другие признаки современных городов. Система регулирования градостроительных процессов и хозяйственной деятельности схожа с той, что установлена в охраняемых британским государством центрах исторических городов. Poundbury Building Code детально прописывает, какими могут быть пристройки к зданиям, материалы стен, крыш и архитектурных деталей, перемычки окон и дверей, системы водостоков, камины, окна, двери, сады, заборы – вплоть до того, что камень для строительства можно брать лишь в четырех местных карьерах, а кирпичи укладывать английским либо фламандским способом [3].  Паундбери. Фотография с сайта http://www.colummulhern.luПлан города был разработан Леоном Крие ещё в конце 1980-х годов, а строительство началось в октябре 1993 года и продолжается по сию пору. Ожидается, что все четыре очереди будут закончены в течение 25 лет, всего будет построено 2,5 тысячи домов для 6 тысяч человек. Пока реализовать идею десятиминутной доступности рабочих мест для жителей Паундбери не получается: трудоустроиться непосредственно в городке удается лишь 16% жителей, большая часть населения вынуждена ездить на работу в Дорчестер. Паундбери очень популярен среди пенсионеров, они составляют 40% населения [3].  Паундбери. Фотография с сайта http://www.poundbury.infoСтроительство Паундбери вызвало массу подражаний во всем мире; в Шанхае была попросту построена его точная копия. Не обошла эта волна и Россию. Пожалуй, самым ярким образцом «паундберизма» в нашей стране является поселок Ивакино-Покровское недалеко от аэропорта Шереметьево, построенный по проекту Максима Атаянца.  Ивакино-Покровское. Рисунок Максима Атаянца Ивакино-Покровское. Рисунок Максима АтаянцаИвакино-Покровское внешне напоминает Паундбери, правда типология зданий в нем не столь широка – фактически тиражируются всего четыре типа таунхауса (вероятно, девелоперу кажется, что так проще организовать продажи), а разнообразие достигается окраской домов в шесть стандартных цветов, использованием нескольких наборов деталей для внешнего оформления и применением приемов внешнего благоустройства, характерных для старых европейских городов.  Ивакино-Покровское. Фотография с сайта http://ivakino.urbangroup.ruИвакино оказалось коммерчески вполне успешным проектом – его строительство помогло девелоперу благополучно пережить кризис 2008 года, и сегодня здесь нет ни одного непроданного таунхауса. Однако, когда начинаешь не внешне, а содержательно сравнивать Ивакино-Покровское с Паундбери, обнаруживаешь, что они похожи лишь внешне. Ивакино на самом деле типичный подмосковный «спальный» посёлок, лишь прикидывающийся городом. Ни о каком смешении функций, десятиминутной доступности мест работы и обслуживания и, тем более, социальном смешении здесь речи и не идёт – в поселке нет ничего, кроме жилья. Жителям некуда ходить, они привыкли ездить в автомобилях на работу, за развлечениями и покупками – поэтому улицы и скамейки на бульварах остаются пустыми. Лишь в страшном сне риэлтору может присниться появление в таком месте социального жилья – как оно отразится на продажах?  Ивакино-Покровское. Илл. с сайта http://ivakino.urbangroup.ruГенеральный план окончательно расставляет всё на свои места. Это gated community, надёжно отгородившееся от соседей заборами, игнорирующее их присутствие. Здесь попытались смоделировать традиционный город, но пока не поняли, что копирования лишь внешнего облика для этого недостаточно. Среда определяется не только архетипами зданий, улиц, площадей, бульваров, но и городской жизнью, которая в этих зданиях, на площадях и бульварах кипит. Если такой жизни нет, то вместо города мы получим лишь подобие римских руин, вдохновлявших Максима Атаянца при проектировании. Вопрос, который естественным образом возникает, когда исследуешь феномены градостроительного историзма, подобные Паундбери и Ивакино-Покровскому: а необходимо ли для того, чтобы получить в современном городе качество, сопоставимое с качеством старых городов, столь тщательно копировать их стилистические признаки – тем более, если оказывается, что не только они определяют это самое качество? Можно ли средствами современной архитектуры его достичь? Об этом в следующей серии очерков. [1] Jenks, Charles A. The Language of Post-modern Architecture. Rizzoli, 1977 = Дженкс, Чарльз А. Язык архитектуры постмодернизма / Под ред. А.В. Рябушина. В.Л. Хайта. М.: Стройиздат, 1985. [2] Charles, Prince of Wales. A Vision of Britain: A Personal View of Architecture. London: Doubleday, 1989 [3] Евгения Харитонова. Код Паундбери // EC-A.RU. URL: См. также: Григорий Ревзин. Город миллионеров из жилья для бедных // Проект Классика, XXIV-MMVIII. URL: |
|