|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 06.03.2013 | |
|
Интенция к инвенции |
|
|
Сергей Хачатуров |
|
|
Сергей Хачатуров – о метаморфозах универсума в архитектурной графике Вячеслава Петренко.  Вячеслав Петренко. Фото из семейного архива. Предоставлено ГНИМА им. А.В. ЩусеваАрхитектор Вячеслав Петренко прожил совсем короткую жизнь: столько же, сколько Моцарт – 35 лет (1947–1982). По воспоминаниям родных и близких друзей (жены Александры Петренко, архитектора Андрея Бокова, писателя Николая Чуксина) можно понять, что светлый, легкий гений моцартовской музыки словно бы осенял личность Петренко. Его архитектура тоже подобна партитурам. Однако если пользоваться крылатой метафорой Гете и Шеллинга (архитектура – застывшая музыка), то музыка этих партитур никогда не прозвучала. Ни одно спроектированное Петренко здание не было построено.  Вячеслав Петренко. Офорт. Из семейного архива. Предоставлено ГНИМА им. А.В. ЩусеваТем не менее, само начертание нот разве не есть акт рождения композиции, мелодии, которая звучит в сознании умеющих читать, внимать и чувствовать? Нередко эта интеллигибельная музыка ближе к идеалу, чем реально исполненная. Так и с «нотациями» Вячеслава Петренко: метафизическое существование его проектов (лишь на бумаге) способно увлечь и восхитить намного сильнее тех построек, что были сделаны в самое безнадежное для архитектуры страны время – в годы советского застоя. Стал общепринятым термин, которым называют подобные партитуры звучащей лишь в личном восприятии архитектуры: «бумажная». Остался год до тридцатилетнего юбилея этого направления, если считать его началом точную дату: 1 августа 1984, когда в редакции журнала «Юность» открылась первая выставка с названием «Бумажная архитектура». Представители этого, рожденного вопреки архитектурной рутине 80-х стиля сегодня на слуху: Александр Бродский, Михаил Хазанов, Илья Уткин, Тотан Кузембаев… Главный летописец, архивист, куратор выставок по истории движения, одновременно его активный участник – Юрий Аввакумов. Уже давно на сайте хранится составленный им депозитарий, где собраны основные проекты «бумажной архитектуры», отсчет истории которой Аввакумов начинает с нереализованных проектов века Просвещения, с баженовского Кремлевского дворца, например. Юрий Аввакумов курировал и выставки бумажной архитектуры с работами Вячеслава Петренко. Помню даже одну персональную экспозицию работ Петренко в рамках Арх Москвы 2002 года, к двадцатилетию смерти мастера.  Вячеслав Петренко. Офорт. Из семейного архива. Предоставлено ГНИМА им. А.В. ЩусеваНа мой взгляд, понятие, объединяющее работы «бумажных архитекторов» 80-х с лучшими утопическими архпроектами вообще, как раз заимствовано из мира музыки. Это инвенция – способность создавать сочинения, похожие на каприччио: неожиданные, интеллектуально тонкие и восхитительно эрудированные. Работы Вячеслава Петренко интенцией к инвенции наделены сполна. Главный проект выставки: Центр парусного спорта в Таллинне. В каталожной статье Юрий Аввакумов не случайно сравнивает его с «Десятью книгами об архитектуре» Марка Витрувия Поллиона. Проект и зафиксированный во многих эскизах и гравюрах процесс работы над ним это целая философия архитектуры, которая позволяет понять, насколько укоренен архитектор в мировой культуре и насколько современен, наделен даром стереть условные границы, обеспечить взаимопроникновение различных языков искусства.  Вячеслав Петренко. Архитектурная фантазия «Площадь Марка Шагала». Из семейного архива. Предоставлено Государственным музеем архитектуры им. А.В. ЩусеваЛейтмотив работы Вячеслава Петренко вообще и работы над Центром в частности: создать пространство-универсум, в котором бы наглядно воплощались различные темы «нанизывания архитектурного объема на силовые линии мира» (формулировка в одной из тетрадей мастера). В теме Центра Петренко обращался к нескольким истокам. Первый: древнеримские термы, мыслившиеся средоточием жизни в ее модусе физическом и интеллектуальном, а также местом встречи праэлементов – воды, воздуха, тепла (солнца) и земного пространства. Второй потрясающе остроумно (вот она, инвенция) найден в подготовительных эскизах и окончательном проекте Парусного центра. Это обращение к конструкции римских акведуков и образу парусов на галерах. Гигантские арки акведуков, уходящие под воду, Петренко заполняет строительной массой и превращает в подобие надутых парусов, которые структурируют композицию здания. Причем эти паруса оформляют гигантскую плоскую стену и зримо свидетельствуют о взаимообратимости отсутствия формы и ее присутствия. Мы храним наглядную память об акведуке как стене с прорезанными гигантскими пустотами – арками. Одновременно, видим, как в новом акведуке на месте пустот вздуваются плотные паруса. Третий формотворческий исток Центра парусного спорта – конечно же, русский авангард в совершенно феноменальном диалоге со средневековой готикой. На одном эскизе видим горизонтальный небоскреб Эль Лисицкого. На другой гравюре – аксонометрическую схему и фасад-«разрез», который выражает внутреннюю сущность развивающегося и горизонтально, и вертикально ступенчатого здания. Так горизонтальный небоскреб становится одновременно аркбутанами и контрфорсами. Каждый пространственный сектор Петренко мыслил зоной встречи разных искусств в согласии с некими идеальными константами человеческого бытия. И все искусства (можно заметить, что рисунки скульптур напоминают творения Генри Мура) работают на максимальное воплощение всегда точного проектного решения.  Вячеслав Петренко. Лестница приподнятых старух. Из семейного архива. Предоставлено ГНИМА им. А.В. ЩусеваПридуманные и воплощенные на бумаге пространственные образы это еще и замечательно остроумный тест по психологии восприятия формы в разных языках искусства. Все признают шедевром лист «Площадь Марка Шагала». Над площадью, наподобие арочной перемычки, висит прозрачный бассейн. И купающиеся отбрасывают тени на пол площади. Тут нельзя не считать вполне определенные аллюзии: сам Вячеслав Петренко в своих комментариях вспомнил шагаловских летающих над головой людей (фигуры купающихся в прозрачном бассейне). Другая референция – де Кирико с его инфернальными тенями на площадях.  Вячеслав Петренко. Разворот альбома архитектурных наблюдений. Из семейного архива. Предоставлено ГНИМА им. А.В. ЩусеваМножество культурных аллюзий – отдельная тема творчества Петренко. Один сегмент Центра назван «лестница приподнятых старух». Старухи встречаются на балконах и судачат. Эта тема, конечно, обэриутская, но со счастливым исходом. А «галерея отсутствия внутреннего взгляда», как и другие, подчеркнутые характерным стилем графики, – неизбежность встречи с московским концептуализмом и Ильей Иосифовичем Кабаковым. Монтаж визуального материала Центра, неизбежность скольжения глаза по разным схемам перспективы, ныряние в ловушки, клапаны, карманы различных световоздушных зон причастен, конечно, киноэстетике. Однако в варианте скорее графической анимации, которая как раз в эти годы стала искусством, где допускался эксперимент и были живы авангардные методы формотворчества (вспомним мультфильмы Андрея Хржановского, Юрия Норштейна, Федора Хитрука…). Более того, уверен, с мультипликационной стилистикой советских 70–80-х сопряжены многие работы как московских концептуальных художников, так и московских концептуальных архитекторов-бумажников. Вот такое многообразие тем и смыслов рождает знакомство с архитектурой Вячеслава Петренко. Так что его искусство это не просто одна застывшая мелодия, это бурлящая, могучая оратория или даже завещанный Вагнером GesamtKunstWerk. P.S. Ну а почему все-таки экспозиция названа «Платформа недоступности»? Предоставим слово организаторам выставки: «ПЛАТФОРМА НЕДОСТУПНОСТИ – один из многочисленных концептов Петренко, предложившего людям способ уединения на городской площади при сохранении полного визуального контакта с другими людьми. Оторвав платформу от земли, он подводит под нее колонну, превращая конструкцию в пьедестал, а любителей уединения, взобравшихся на нее, – в подобие монументов. Главная идея проекта в том, что временное легко уживается с вечным. Творческий путь Вячеслава Петренко, такой короткий, но по сути обращенный в бесконечность, является неоспоримым доказательством этого утверждения». Выставка открыта в Аптекарском приказе Музея архитектуры до 14 марта. |
|