Событие привлекло массу людей. Еще до открытия галереи вооруженный билетами народ толпился на ступеньках. Начало лекции затянулось на полчаса из-за слабой пропускной способности двух билетерш и двух охранников. Но привычные к ограничениям и «рогаткам» россияне волновались только о том, не обидится ли Кенго Кума, сидючи в одиночестве. А вдруг уйдет, не дождавшись слушателей?!

Но терпеливый японец не ушел и увидел заполнившийся до отказа зал – даже в проходах сидели. Забегая вперед, отметим, что показ архитектурных шедевров сопровождался аплодисментами восхищения и благодарности.

Это была не столько лекция, сколько беседа – Кенго Кума не учил, а доверительно делился с единомышленниками впечатлениями, размышлениями и наблюдениями. Тема встречи – знаковые для автора проекты, роль традиций, природы и прошлогоднего цунами в его творчестве…

Цель первого проекта, о котором рассказал Кума – «исчезновение архитектуры в зените своей славы». Мэр деревни попросил построить здание и для удобства проектировщиков сравнял площадку, срезав кусок горы. Но автор считал, что и горе присуща своя архитектура: «Мне это совсем не понравилось. Мне хотелось вернуться к естественному состоянию горы, что я и предложил. Здание «уходит» в гору. Это моя любимая работа».

Продолжение темы буквального слияния с природой – «Музей канала» (Kitakami Canal Museum, 1999). В основе плана – тоннель, врезанный в берег реки Китаками, который используется как выставочное пространство.


Архитектура тактично внедрена в ландшафт как его неотъемлемая часть. Когда в прошлом году две трети города уничтожило цунами, музей не пострадал.


А еще раньше появился проект «Вода/Стекло» (Water/Glass, 1995). На его создание Кенго Кума вдохновило исследование немецкого архитектора Бруно Таута, которому в 1933 пришлось уехать из нацистской Германии в Японию. Не получая заказов от японцев он занимался изучением традиционной японской архитектуры и изготовлением разных дизайнерских поделок. В семье Кенго Кума хранится сокровище – купленная отцом архитектора деревянная шкатулка, сделанная Бруно Таутом. Кстати, позже на вопрос, кто ваш любимый архитектор, Кенго Кума назвал Таута: «Я всегда им восхищался. Его работы стоят у меня на столе, и я их перечитываю. Свою роль он воспринимал в  соединение Европы с Азией».

Так вот, Таут писал, что японская архитектура футуристична и гармонична. Этим она отличается от западной архитектуры, которой присущ формализм, поскольку в первую очередь она сосредотачивает свое внимание на форме и очертаниях.

Проектом вилла «Вода/Стекло» Кенго Кума постарался передать идею слияния пространств, преемственности и перехода от здания к океану. Дом символизирует две стихии – воздух и воду. Воздух и свет олицетворяет верхняя часть здания, а нижняя сливается с водой.


Преемственность человеческой деятельности, природы, культуры и истории как нельзя лучше воплотилась в проекте Nakagawa-machi Bato Hiroshige Museum of Art (2000 г.) – Музее Хиросигэ. Кенго Кума сделал ее под впечатлением от картины японского художника XIX века Андо Хиросигэ «Люди на мосту. Удивленный дождь». Вертикальные планки изображают дождь. Через «струи» проникает свет и заполняет пространство музея. Его план совпадает с планировкой типичной японской деревни: главная улица проходит посредине и ведет к горе, в глубине которой находится святая гробница. Здесь здание музея служит такой «улицей», которая ведет к горе, соединяя в сознании людей их жизни, этот музей, и святыню. Это характерно для Японии, где религиозные здания вынесены за пределы города и находятся в лесу, в полном слиянии с природой. Тогда как в  западноевропейских городах церковь располагается в центре.

Кенго Кума сказал, что в XX веке даже в Японии стала обычной ситуация, когда и жители, и архитекторы забывают о важных святынях, забрасывают и разрушают их: «Думаю, что целью архитекторов в новом веке могло бы стать восстановление связей между святыми местами и центром города». И еще: «в этом самый сильный и важный посыл для нашей аудитории – необходимо сохранить нетронутыми горы и лес». Однако для постройки использовались местные материалы – древесина и камень. По мнению автора «очень важно использовать материал, который доступен в этой области».


В художественном музее Сантори (Suntory Museum of Art, 2007) таким доступным материалом для отделки интерьеров стали винные бочки. Компания Suntory – известная винодельня и производитель виски – не знала, что делать с деревянными бочками из-под виски. Кенго Кума использовал их для изготовления двух слоев ламелей вертикальных жалюзи, которые регулируют инсоляцию помещений. Этот прием взят из традиционных жилищ крестьян, которые не могли себе позволить стеклянные окна.

Он об этом не говорил, но можно представить, что к трем измерениям добавился еще и аромат нагретого дерева, пропитанного душистым виски Suntory. Интересно, как влияет такая обстановка на восприятие искусства?
А для наружной отделки применили изящные керамические пластины с прочным алюминиевым сердечником. Они воплощают дух хрупкого фарфора.


Музей Незу (Nezu, 2009) расположен на главной «модной» улице Токио. Здесь всегда людно, шумно, суетно. Творческая задача, которую поставил перед собой Кенго Кума – создать оазис тишины. Для этого был сделан наклонный вход в музей, протянувшийся на 50 метров. Подъем уводит посетителей на другой уровень, настраивает их на другое измерение. Как писал Дзюнъитиро Танидзаки в своей книге «Похвала тени», в Японии тени являются самым важным элементом архитектуры. Основной прием архитектора – создание густой тени. Оказалось, что даже в самом центре Токио можно получить удивительную темноту и уединение: «Мы разработали крышу с большими свесами, высота которых всего 2,5 метра. Рядом посадили бамбук, подчеркиваеющий затемнение и уединенность».


Архитектор любит бамбук и как строительный материал – «он природный и в тоже время очень прямой и ровный, так что его можно использовать для создания естественных прямых линий». Бамбуковый дом (Bamboo) весь построен из него, даже колонны. Для того, чтобы усилить прочность колонн внутрь полого ствола закачан бетон и установлена арматура. Но сначала специальными приспособлениями пришлось удалить характерные для этого растения стволовые перемычки. На стадии проекта был сделан макет бамбукового дома, что для Кенго Кума является нормой: «Макеты для меня очень важны и первостепенны для проработки деталей. Я не верю рисункам и эскизам. Мне кажется, что важно на самом первом этапе работать с материалом, для того, чтобы четче осознать размер объекта и расстояние между элементами его конструкций».


Эти же идеи воплотились во втором бамбуковом доме – в Китае, недалеко от Китайской стены. Называется он соответствующе: Great (Bamboo) Wall. Вначале китайская строительная компания воспротивилась использованию бамбука, уверяя, что это материал недолговечный,  непрочный и подходит только для временного жилья на стройплощадке. Однако японцам удалось переубедить китайцев и научить методике сохранения долговечности бамбука, секрет которой известен плотникам из Киото.

Кстати, в конце встречи архитектору был задан вопрос, как подготовить и сохранить бамбук. Для всех, кто собирается строить из него, сообщаем рецепт от Кенго Кума: заготавливать злак надо в сентябре-октябре, высушивать при 290 градусах и не долго, иначе волокна потеряют прочность.


Уникальность постройке придает линия холма, который виднеется на горизонте: «Нам не хотелось врезаться в эту естественную линию, надо было ее сохранить. Крыша дома добавила второй уровень взгорью» – отметил Кенго Кума. Этот дом приобрел большую популярность в 2008 году, когда в Китае прошли Олимпийские игры, и был сделал фильм, в котором сняли Бамбуковый дом. Теперь архитектора просят построить такие дома и дома из бумаги во многих странах мира. Он считает, что «вследствие индустриализации людям хочется жить в окружении естественных природных материалов».


Следующий показанный архитектором проект тоже опирается на традиционные основы ремесленничества в Японии. Он называется Чидори (Cidori, дословный перевод «1000 птиц»). Cidori – это старинная игрушка, представляющая собой деревянные брусочки с пазами, из которых можно складывать любые пространственные композиции. Павильон, собранный из такого деревянного конструктора без единого гвоздя и клея был показан в Милане в 2007 году.  Его собрали всего за 5 часов.


По словам архитектора его мечтой было построить полноценное здание из сidori. Конструкция была протестирована на прочность, и оказалось, что это возможно. Так появился небольшой музей Prostho Museum Research Center (2010 г.).


В деревянную решетку установлено стекло, которое совершенно незаметно и не создает барьера.


В проекте Музей деревянного моста (Yusuhara Wooden Bridge Museum, 2009) также используется идея сidori, но масштаб другой. Это и, правда, деревенский мост, но внутренне пространство можно использовать как выставочное.


После землетрясения и цунами, уничтожившего большой район Японии, мастерская Кенго Кума в сотрудничестве с традиционными ремесленниками региона Тохоку, производителями и предприятиями розничной торговли начала проект EJP (Проект Восточная Япония). Проект должен помочь людям вернуться к привычному образу жизни, дать им опору и перспективу.

Ремесленники здесь отличаются высоким уровнем мастерства и тщательностью работы. Они вместе с молодыми дизайнерами создают уникальные изделия, в основе которых лежат традиционные японские ценности, например, образ деревянной куколки кокэси (или кокеши). В виде этой куколки делают солонки, перечницы и фонарики. Известную мастерицу по изготовлению рисовой бумаги архитектор привлек для создания дизайна особого веера. После трагедии приходилось экономить электричество и не пользоваться кондиционерами, и веер стал для японцев незаменим.

Нашлось применение и для cidori: из него, добавив пластины, разработали различные виды мебели, которую каждый может собрать самостоятельно.


На конструкцию сidori опирается и проект Starbucks Coffee (2011 г.). Причем торчащие из потолка и стен планки не декорации, а опоры – элемент несущих конструкций.


Сначала представители компании очень удивились такой идее, но после того, как в кафе стали отовсюду стекаться посетители, они успокоились.


Один из последних объектов мастерской – туристическом центре района Асакуса в Токио, построен недалеко от исторического комплекса, места паломничества туристов. Это небольшая торговая улочка с ларьками ремесленников и продавцов антиквариата, протянувшаяся между храмом и старинными воротами. Архитектору требовалось сохранить гармонию с храмом и возвести 40-метровое здание. Кенго Кума разделил башню на 8 жилых пространств – домиков, поставленных один на другой. Промежутки заполнили технические помещения. «Для нас было важно, чтобы люди внутри высотного здания смогли ощутить уют небольших деревянных домов, – комментирует автор свое решение. – Эта зона уникальна:  здесь соседствуют небоскребы и вековой храм, а мое здание между ними».


Сегодня мастерская Кенго Кума работает еще над одним над крупным проектом – реконструкцией Театра кабуки в Токио. Новое здание будет современным, высотным, но и от старого образа отказываться не хочется – этого не простят ни актеры театра, ни поклонники, ни туристы. И архитектор нашел выход – старый домик послужит входом в пристроенную к нему башню. Простое решение ее фасада подчеркнет яркость и нарядность привычного облика театра. Новое здание откроется в апреле 2013 года.

Кенго Кума строит и в Европе. Сейчас для Шотландии он проектирует музей Виктории и Альберта. Наклонные бетонные стены прорезаны уступами и нишами, что создает фактуру выветренных сланцевых скал. Вот как он объяснил свое решение: «Музей будет строиться на набережной, и мне нужно было создать образ, который напоминал бы скалы, выполненные в бетоне. Прочные, но не массивные и не скучные. Меня вдохновил необыкновенно красивый риф. Еще было важно сохранить пространство перехода от природы к городу. Это сделано за счет арки между двумя зданиями. В результате внутренне пространство музея представляет собой амфитеатр, на ступенях которого можно сидеть и смотреть концерты и спектакли».


Подводя итог беседе, Кенго Кума сказал: «Во всех проектах для меня важно донести суть места – дух истории и природы. Это помогают делать материалы. Именно в материалах мы прослеживаем историю и сущностные моменты. В 20-м веке архитекторам свойственно забывать, насколько материал важен. Они отдают предпочтение стеклу, стали и бетону, и гордо называют их международными материалами. Но эти интернациональные материалы убивают природу самого места, суть его традиционной жизни и ремесленничество. Мне кажется, что и японские и российские архитекторы могли бы вместе думать и сотрудничать для того, чтобы создать такой образ места».

Еще были вопросы и ответы:
«Какой совет вы дадите молодому архитектору?» – «Забыть про компьютер».
«Какой совет вы дадите немолодому архитектору?» – «Одним из сокровищ нашего времени является опыт – это уникальный шанс».
После чего состоялась раздача автографов.