|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 11.10.2011 | |
|
Никита Явейн: «В приспособлении памятников самое главное – компромисс» |
|
|
Анна Мартовицкая |
|
| Мастерская: | |
| Студия 44 | |
|
В начале октября в Центральном выставочном зале «Манеж» прошла первая международная выставка по охране, реставрации и приспособлению под современное использование объектов культурного наследия DENKMAL-Москва. Одним из самых заметных стендов на ней стала экспозиция, подготовленная архитектурной мастерской «Студия 44». И в этом нет ничего удивительного: мастерской принадлежат масштабные проекты реконструкции восточного крыла Главного штаба, Александровского дворца в Царском Селе и дворцово-паркового ансамбля «Михайловская дача». Кроме того, руководитель мастерской Никита Явейн уже несколько лет ведет в Петербургской академии художеств авторский курс под названием «Реконструкция исторических зданий». Именно преподавание основ реконструкции и то, зачем это нужно современным проектировщикам, и стало темой нашей беседы с архитектором.  Презентация проекта реконструкции Политехнического музея, выполненного «Студией 44». Фото Е.ПетуховойНикита Явейн: Думаю, не буду слишком оригинальным, если отвечу, что такой курс казался мне просто необходимым. Ведь сегодня в профессии существуют два непримиримых лагеря – архитекторы и реставраторы, которым зачастую трудно найти общий язык и работать вместе. В советскую эпоху у нас существовала, может, не самая совершенная, но зато понятная и логичная методика работы с памятниками. Во-первых, самих памятников было мало, во-вторых, обращение с ними четко оговаривалось законодательством, а в-третьих, для обслуживания этой категории объектов был сформирован класс реставраторов. Но после того как в 1980-е в корне изменилось само понятие памятника и число охраняемых объектов возросло в десятки раз, стало ясно, что старая система не работает. А новая, строго говоря, так и не появилась… Архи.ру: Не скрою, мы привыкли считать, что это, в первую очередь, законодательная проблема. Н.Я.: Я бы сказал, что в законодательной плоскости лежит лишь часть проблемы. Очень важная часть, но сам по себе хорошо написанный закон ее вряд ли способен решить, поскольку отсутствуют те, кто умеет и хочет реализовывать теоретические постулаты. А постулаты таковы, что несколько сотен тысяч памятников не могут жить так же, как несколько сотен. Значит, нужно искать компромисс. Но на это не способны ни архитекторы, занимающиеся проектированием новых объектов, ни реставраторы. Архи.ру: И как же вы учите студентов компромиссу? Н.Я.: Показываю им сотни самых разных примеров реконструкции и приспособления памятников. Систематизирую проекты определенным образом, в том числе и по типологии, и по тому, как именно видоизменено внутреннее пространство, и стараюсь не сопровождать изображения комментариями, а позволить студентам самим делать выводы и накапливать впечатления о разнообразии подходов к проблеме. Благо, это уже пятый курс, я встречаюсь со взрослыми думающими людьми, у которых подобная методика находит живейший отклик. Хочу подчеркнуть, что в рамках курса я не рассматриваю опыт Америки, Японии и Китая, сосредотачиваюсь на Европе, показываю как южный, более строгий, подход к приспособлению, так и северный, вполне себе вольный и временами даже разнузданный. А потом на этом фоне показываю петербуржский опыт – от отдельных зданий до масштабных градостроительных проектов. Архи.ру: Тоже без комментариев? Н.Я.: Нет, в данном случае уже комментирую – иначе я рискую быть обвиненным в том, что учу вандализму. Впрочем, жестких примеров обращения с памятниками в Европе тоже более чем хватает, ведь многие специалисты трактуют Венецианскую хартию очень однозначно: новое должно отличаться от старого, – так что новое контрастирует со старым, а зачастую и откровенно паразитирует на нем. Например, когда новое здание полностью поглощает старое или, наоборот, прячется в старое, и одно для другого становится саркофагом. Конечно, здесь совсем без комментариев не обойдешься, и я даже рад, что мои подборки примеров способны развеять многие вредные иллюзии. Архи.ру: Правильно ли я понимаю, что под вредными иллюзиями вы понимаете именно противопоставление современных архитектурных форм историческим? Мне кажется, сейчас большинство российских архитекторов схватятся за сердце, они же потом и кровью отстаивают право высказываться на языке своей эпохи… Н.Я.: Ну, это понятная реакция в ответ на то, что происходило в Москве и многих других городах России последние 20 лет, но нужно понимать, что это своего рода болезнь роста. Есть памятники, есть современные объекты, а на стыке двух полюсов должен использоваться принципиально иной язык проектирования, понятный объектам прошлого и не умаляющий достоинств тех, что еще не построены. А все эти игры в оппозицию, как показывает практика, более уместны на бывших промышленных и подобных им территориях. Архи.ру: А что становится итогом курса? Вы даете студентам какие-то практические задания? Н.Я.: В конце курса студенты сдают мне зачет. Ни я, ни система пока не готовы к углублению предмета. Мы пытались давать учащимся курсовые работы на тему приспособления объектов культурного наследия, но особым успехом это не увенчалось. Понимаете, в отличие от нового строительства, где исходные данные понятны и конечны, смысл работы на поприще приспособления заключается в максимально глубоком анализе существующего положения. Здесь нужно исходить из контекста, из истории, из ауры – в общем, учитывать массу нематериальных факторов, на что студенты, обладающие минимальным практическим опытом, еще просто не способны. Думаю, в перспективе мой курс может вырасти в некое дополнительное образование для архитекторов – защитив диплом и поработав год-другой, они смогут вернуться и получить дополнительную специализацию, в течение полугода или года. Архи.ру: Никита Игоревич, если следовать вашей логике, то проводимые сегодня в таком количестве конкурсы на концепции реконструкции тех или иных исторических объектов, получается, вообще не очень нужны? Я имею в виду, сжатые сроки и не всегда внятно прописанные технические задания приводят к тому, что участникам просто некогда глубоко вникнуть в потребности объекта, и они ограничиваются тем, что придумывают для них красивые обертки. Н.Я.: Я думаю, что приспособление – это действительно в принципе не конкурсная тема. Во-первых, именно потому, что главное здесь – анализ существующей ситуации, а не придумывание нового. А во-вторых, потому что в России в подобных конкурсах побеждает не тот, кто предложит самый продуманный проект, а тот, кто угадает, как нужно поменять исходные данные и что именно можно нарушить. Архи.ру: Мне кажется, это уже комментарии к двум последним крупным конкурсам на приспособление памятников – Новой Голландии и Политехнического музея. Кстати, ваша мастерская участвовала в обоих. Н.Я.: Да, Новая Голландия показала во всей красе: даже если все более-менее внятно прописано в техническом задании, побеждает тот, кто все нарушит. Не имею лично ничего против бюро Work AC, но его проект предусматривает снос и частичный демонтаж внутренних конструкций, строительство нового объема вплотную к старому, нарушение фронта застройки по набережной Адмиралтейского канала и многое другое, что вообще-то категорически запрещено законом. Где логика? Нет ее и в истории с Политехническим музеем. Из четырех проектов, вышедших в финал, выиграли два бумажных, вообще не подразумевающих реализации! Да, это такое артистическое рисование, которое, видимо, соответствовало душевному состоянию членов Попечительского совета музея, согрело их и умилило. Но у музея огромное количество реальных проблем, к решению которых авторы этих проектов даже не приступали! Архи.ру: Означает ли такой исход, по-вашему, что оба проекта никогда не будут реализованы? Н.Я.: Будут, если это в итоге будут другие проекты, либо если победители обрастут консультантами и сопроводителями. Либо, что, думаю, наиболее реально, если проекты будут реализовываться поэтапно. Тут кусочек приспособили, потом там, потом еще где-нибудь. И, кстати, это не самый плохой вариант – в каком-то смысле это и есть тот необходимый нам компромисс, который пока так не популярен в России.  Стенд «Студии 44» на выставке «Денкмал-Москва». Фото А.Мартовицкой Стенд «Студии 44» на выставке «Денкмал-Москва». Фото А.Мартовицкой Проект реконструкции Новой Голландии Проект реконструкции Новой Голландии Проект реконструкции Политехнического музея Проект реконструкции Политехнического музея Презентация проекта реконструкции Политехнического музея, выполненного «Студией 44». Фото Е.Петуховой Государственный Эрмитаж, новая Большая Анфилада в восточном крыле Главного Штаба Музейный комплекс Государственного Эрмитажа в восточном крыле Главного Штаба. Фото Николая Малинина Проект реконструкции Александровского дворца |
|