По случаю 70-летнего юбилея и 50-летия деловой деятельности Манфреда Бене Николь Колиш и Дизайри Шеллерер взяли интервью.

Манфред Бене родился в 1941 году в Вайдхофене-на-Ибсе, Нижняя Австрия. Выучившись обработке и производству древесины в Гальштате и Мёдлинге, уже в 1961 году он начал работать в компании родителей оператором. В 1970 году он стал директором Bene AG, а в 2004 — председателем Совета. С 2006 года Манфред Бене — председатель Совета директоров Bene AG. За годы своей работы он привел компанию к успеху на международном рынке, мебель Bene пользуется популярностью как в архитектурных, так и дизайнерских кругах. В сотрудничестве с ведущими архитекторами и дизайнерами со всего мира Bene разрабатывает новые офисные среды и превращает офис в пространство для жизни.

Мистер Бене, давайте представим, что вам нужно заново сделать себе кабинет. Каким он будет? Таким же, как теперешний, т. е. отдельное помещение, или вы все же предпочтете открытое пространство?

В принципе, мне нравятся самые разные планировки. В случае со штаб-квартирой Bene особых просторов для фантазии нет: офисное здание подобно кораблю, где для меня отведена капитанская каюта. К тому же, в моем кабинете всего одна сплошная стена; остальные 80% занимают окна, так что размахнуться особо негде.

В вашем кабинете есть любимый предмет мебели?

Пожалуй, переговорный стол. Когда я впервые занял этот кабинет (23 года тому назад), у меня был добротный письменный стол, а к нему — небольшой приставной столик. Переговорный стол находился в другом конце комнаты.

Но поскольку две трети своей жизни я провожу в разговорах с людьми, я понял, что это крайне непрактично. Мне приходилось каждый раз вставать, брать с письменного стола все необходимое, подходить к переговорному и опять садиться. Тогда я придумал для себя квадратный стол, который может одновременно служить и письменным, и переговорным. В 1988 году подобных столов еще не было.

Я выкинул всю старую мебель и поставил на ее место этот самый стол. Сам я сижу с одной стороны, это мое рабочее место, и еще шесть человек свободно помещаются по остальным трем сторонам. Очень важен размер: за столом помещаются шестеро, но он не такой огромный, как обычные переговорные столы, поэтому люди могут легко протягивать друг другу бумаги, показывать картинки и нормально общаться. Пожалуй, это самое важное нововведение в моем личном кабинете, и сегодня большинство директорских столов, которые мы производим, имеют размеры 1,6 х 1,6 м, а не 2,5 х 1 м.

Скажите, рабочий кабинет как-то вас характеризует? И хотите ли вы, чтобы он вас характеризовал?

Ну, в моем кабинете часто царит настоящий хаос…
Получая письма, записки, брошюры и все прочее, я постепенно их раскладываю и в конечном итоге окружаю себя стопками бумаг.

Мое рабочее место буквально забито бумагами: каталогами конкурентов или подарками от нашего японского партнера. Рядом стоит приставной стол, на котором опять-таки ворох бумаг, а за ним — несколько старых портфелей, деревянная лошадка и подобные личные вещи. Мой кабинет не назвать ни образцовым, ни типичным. В целом он характеризует меня как человека, далекого от административных дел.

Выходит, административная рутина — не ваш конек. А что в вашей работе вам нравится больше всего?

Моим любимым занятием всегда было создавать новый продукт или разрабатывать его вместе с дизайнерами, а потом продавать. Конечно, когда я только начинал работать, я занимался практически всем: от руководства до бухгалтерского учета и подготовительных работ. Мой девиз и девиз Bene: «Страсть и воображение». Моей страстью всегда была разработка продуктов. И, конечно, я люблю общаться со своими менеджерами по продажам, клиентами и архитекторами.

Как выглядит ваш обычный рабочий день?

Разработка продукта — это не только дизайнерская работа. Здесь всегда приходится соблюдать тонкую грань: создавая продукт, подкраивать его под современный рынок и в то же время предлагать чуть больше, нежели рынок в состоянии предложить. Вот это «чуть больше» и делает вещь культовой. Поэтому мы еще на ранних этапах собрали собственную команду по продажам. Потенциальный клиент поймет мою концепцию только в том случае, если я доступно ее продемонстрирую. Это означает, что мы должны быть максимально открыты с покупателем, максимально честны в отношении того, что создаем и продаем.

Для меня все это — процесс разработки. Когда я работаю над продуктом, у меня в голове крутится сразу несколько схем: расходы, материалы, производство, конкурентоспособность, привлекательность для покупателя. Кажется ли продукт чрезмерно надуманным и футуристичным, или это новый шаг в будущее? Не слишком ли он опережает свое время, примет ли его рынок, поймут ли покупатели?

Соответственно, для Bene очень важен имидж. Известность и сила бренда придают уверенность нашим продавцам и клиентам. Как правило, клиенты — не профессиональные дизайнеры интерьеров. Покупая мебель, они оказываются на неизвестной территории. Часто они даже не знают, чего хотят. Наши сотрудники помогают им нарисовать «картинку», наглядно представить себе будущий офис.

Я часто задаюсь вопросом, о чем вы думаете, когда сидите в своем кабинете и постоянно видите, как с фабрики выезжают фургоны с логотипом фирмы на боку, то есть с вашей фамилией.

У меня на это немного другая точка зрения, чем вы, возможно, думаете. Во-первых, я не сижу целыми днями у окна. Во-вторых, это ведь чистая случайность, что моя фамилия совпала с названием фирмы. Я никогда не считал себя ее владельцем, скорее менеджером, управленцем. Хотя я, конечно, отдаю себе отчет, что последнее слово будет за мной, но до этого никогда не доходит. Я всегда старался работать в команде. А то, что название фирмы и моя фамилия совпали, — просто очередная придумка наших маркетологов.

А дома у вас есть рабочий кабинет?

Нет. Мне очень повезло: от моего дома до офиса идти четыре минуты.

Вы по-прежнему каждый день ходите на работу?

Часто. Мне это нравится. Хотя я не вдаюсь во всякие мелочи и не контролирую каждый шаг своих подчиненных, в компании я — что-то вроде культурной достопримечательности. Слежу, чтобы в сотрудниках не угасала тяга к творчеству, отвечаю за «страсть и воображение». Большинство сотрудников нашей компании мыслят так: «Мы особенные и мы делаем нечто особенное».

На своем веку вы повидали немало офисов. А какой-нибудь офис потряс вас до глубины души?

Ну, у меня есть и приятный, и неприятный опыт. Как-то в 70-х, в Голландии, я побывал в административном здании страховой компании Centraal Beheer, созданном архитектором Германом Хертцбергером. Это офисное здание на 2000 сотрудников, четко зонированное и при этом абсолютно открытое. Ни дверей, ни стен! Тогда это показалось мне проявлением невиданной свободы мысли, свободы отношений между людьми.

Изюминкой здания было то, что руководство позволило сотрудникам украшать свои рабочие места, как им будет угодно. В женских отделах все было пышным, цветистым, много комнатных растений, кто-то даже клетку с канарейкой повесил. В отделах, где работали мужчины, все осталось ровно таким, каким было за минуту до открытия дверей.

Способность изменять мир вокруг была высоко развита у женщин и почти отсутствовала у мужчин. Для меня это стало своего рода откровением. Вот почему мне всегда хотелось, чтобы в Совете директоров была женщина, но сказать это легче, чем сделать.

Самый важный инструмент в вашей работе?

Поскольку я не прирожденный администратор, мне приходится здорово себя дисциплинировать. Мой самый важный инструмент — ежедневник со списками дел на каждый день. Я записываю в него все дела и вычеркиваю по мере выполнения. Если не укладываюсь в сроки, ставлю себе новые. Это очень простая процедура, но вместе с тем и крайне важная: без нее я бы все позабыл. Конечно, это не «инструмент» в прямом смысле слова. Назовем это «подручным средством», старомодным и аналоговым. Раскрываешь ежедневник на нужной странице и сразу видишь, где можно выкроить часок-другой для очередного дела, — очень удобно! Современным людям приходится двигать мышкой, кликать туда, кликать сюда, открывать кучу программ…

В вашей работе есть какие-нибудь ритуалы?

Единственный ритуал в моей рабочей деятельности уходит корнями в прошлое, ему уже 30 лет. Не знаю, почему так сложилось, но однажды кто-то решил, что по утрам я обязательно должен выпивать чашку кофе. С тех пор каждое утро, ровно через семь минут после моего прихода в офис, мне приносят двойной эспрессо и стакан холодной воды. Это почти церемония.

Всегда двойной?

Да, всегда. Позволяю себе такую маленькую роскошь. Других ритуалов что-то не припомню.

Спасибо вам за интервью!