|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 15.12.2010 | |
|
Опера и призрак реконструкции |
|
|
Анна Мартовицкая |
|
|
14 декабря в Союзе архитекторов России состоялась пресс-конференция, посвященная приостановке работ по реконструкции театра «Геликон-опера». Перед журналистами выступили главный автор проекта реконструкции Андрей Боков и художественный руководитель театра Дмитрий Бертман.  Стройку заморозили, а защитники наследия стали добиваться изменения проекта. При этом, понятное дело, колоссальные убытки несет подрядчик, а коллектив театра оказался в крайне неприятном подвешенном состоянии, ибо теперь у него нет уверенности в том, что наболевший «квартирный вопрос» удастся решить в ближайшее время. Все это не могло не спровоцировать противостояния (пресса уже так и пишет: «театралы против москвоведов». С одной стороны музыкальный театр с немалой мировой известностью (как только строительство остановили, худруку «Геликона» Дмитрию Бертману предложили руководство театром в Швеции), а также и архитекторы «Моспроекта-4» под руководством президента Союза архитекторов Андрея Бокова. С другой стороны – «Архнадзор», который надо признать первым эффективным движением в защиту памятников за последние 20 лет: защитники наследия считают необходимым восстановить в прежнем виде недавно снесенную в процессе реконструкции циркумференцию во дворе усадьбы. Противостояние напряженное, пресса заполнена статьями; вчерашняя пресс-конференция была организована в Союзе архитекторов России для озвучивания позиции «геликоновской» стороны, и как следствие, большинством в зале были музыковеды. Первым взял слово Андрей Боков. Прежде всего, он напомнил о заслугах возглавляемого им «Моспроекта-4», затем подробно представил аудитории самые известные зарубежные проекты реконструкций учреждений культуры. В частности, на экране постоянно мелькали пирамида Лувра и новое здание Tate Gallery, упоминались также Ковент Гарден и Ла Скала. «У нас бытует мнение, что учреждение культуры можно разместить где угодно, и что если возможности для расширения исторического здания нет, его стоит переселить в спальный район, – посетовал Андрей Владимирович. – Однако и мировой, и отечественный опыт подсказывает, что эта практика порочна! Вспомните новое здание МХАТ или Дом музыки, построенный как филиал Московской консерватории, – на их базе выросли новые коллективы, а проблемы старых так и не были решены. Мне кажется, охранять нужно не только здания, но и то особое пространство творчества, которое в них создают конкретные люди». Иными словами, архитектор за то, чтобы памятник служил обществу, а не наоборот. Данный тезис Боков озвучивает отнюдь не в первый раз, но именно на этой пресс-конференции он вызвал горячее одобрение аудитории. К сожалению, несмотря на то, что ведущим пресс-конференции был главный автор архитектурного проекта, показанный журналистам видеоряд почему-то оказался небольшим. Помимо уже упомянутых мировых театров и Лувра, на экране появлялись лишь отдельные планы реконструируемой усадьбы, тогда как ни визуализаций новой сцены, ни фотографий существующего положения вещей продемонстрировано не было. На вопросы журналистов о снесенных строениях и новом строительстве во дворе усадьбы Андрей Боков отвечал неизменно, что действует в рамках закона: «Жалко, что на плане этого не видно, но поверьте, там все в порядке». Затем пресс-конференция попросту превратилась из монолога с бурный спор. Когда координатор «Архнадзора» Рустам Рахматуллин встал, чтобы задать Андрею Бокову и Дмитрию Бертману несколько вопросов, большая часть приглашенных журналистов начали громко критиковать деятельность движения «Архнадзор» и лично его представителя. Не успев начаться, дискуссия потеряла всякую стройность. Заодно выяснилось, что в зале присутствуют преимущественно музыкальные критики и музыковеды – все очень титулованные люди, которых больше всего занимали два вопроса: «Зачем «Архнадзору» уничтожать театр?» и «Что за каменных уродцев мы тут защищаем?». Для разъяснения предмета охраны к микрофону была приглашена искусствовед Наталья Датиева, занимавшаяся изучением истории усадьбы Шаховских-Глебовых-Стрешневых. Результаты ее исследования расходятся с версией «Архнадзора» довольно существенно. В частности, уничтоженная циркумференция, которую градозащитники датируют XVIII веком, по мнению Натальи Датневой, была построена в начале XIX, а спустя 80 лет существенно реконструирована. Не была забыта даже немецкая бомба, попавшая в усадьбу в годы Великой отечественной войны и нанесшая ее архитектуре серьезный ущерб. «Но разве все это аннулирует ценность памятника?!» – вскочил с места Рустам Рахматуллин, перекрикивая улюлюканье уважаемых музыковедов. «А был ли вообще памятник? – в свою очередь, спросил вице-президент САР Максим Перов. И пояснил свою позицию: – То, что от памятника осталось, проектом сохраняется самым бережным образом и деликатно приспосабливается под деятельность учреждения культуры. Москва – не Афины и никогда не будет «археологическим городом». Безусловно, в подобных конфликтах каждая сторона в чем-то права, а в чем-то нет. Позиция театра, уставшего от двадцати лет тесноты, ясна, понять можно и архитектора, чей проект прошел все необходимые экспертизы, а теперь заморожен буквально на «полуслове». Но не менее логичными кажутся и аргументы «Архнадзора». Решать такие споры, конечно, нужно в суде, а не на пресс-конференции, где эмоции очень быстро начинают превалировать над фактами. Точку в истории реконструкции усадьбы Шаховских, если и поставит, то правительство Москвы, а пока страсти продолжают накаляться.  Парадный двор усадьбы Шаховских-Глебовых-Стрешневых (архитектор Константин Терской) до сноса. Фото: «Архнадзор» Парадный двор усадьбы Шаховских-Глебовых-Стрешневых (архитектор Константин Терской) после сноса. Фото: «Архнадзор» Проект новой сцены театра «Геликон-опера» (архитекторы Андрей Боков, Дмитрий Буш, институт «Моспроект-4»). Фото: «Архнадзор» |
|