|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 17.10.2010 | |
|
Метаморфозы больше не в моде |
|
|
Анна Мартовицкая |
|
| Мастерская: | |
| BIG | |
|
Вчера в Венеции состоялось выступление Курта Форстера, куратора биеннале 2004 года. Форстер, предложивший шесть лет назад для главной архитектурной выставки мира тему «Метаморфозы», каялся и убеждал собравшихся в том, что за метамофозами на самом деле ничего нет, никакой пользы. Он призывал архитекторов заняться проблемами более насущными, чем формообразование – рассказывает обозреватель Архи.ру Анна Мартовицкая.  Слева направо: Бьярке Ингельс (BIG), Курт Форстер, Луис Фернандес Гальяно. Фотографии Анны МартовицкойВернувшись в Венецию шесть лет спустя, Форстер так и назвал свою лекцию «Жизнь после «Метаморфоз». Представив аудитории своих гостей – главного редактора мадридского журнала Arquitectura Viva Луиса Фернандеса Гальяно и датского архитектора Бьярке Ингельса (основателя BIG, одного из самых известных и востребованных в своей стране бюро), куратор 2004 года первым делом рассказал о том, почему тогда выбрал именно эту тему. По его словам, в начале первого десятилетия нового века ему казалось, что именно за метаморфозами будущее архитектуры – за глобальной трансформацией, какая, например, произошла в Берлине (а Форстер был одним из консультантов немецкого правительства по реконструкции города после объединения), за дигитальными формами, компьютерным проектированием и созданием принципиального нового языка архитектуры. Шесть лет спустя профессор из Цюриха, как ни странно, смотрит на «метаморфозы» куда более скептически. Да, дигитальные формы, да, здания-иконы и здания-бренды, но что за ними? А за ними, по мнению Курта Форстера, практически ничего – по крайней мере, никакой пользы, никакого вклада в решение социальных, эстетических и экономических проблем, которые, как глубоко убежден профессор, настоящей качественной архитектуре должны быть совсем не чужды. И если в 2004-м он задумывал биеннале как площадку, на которой будет найден оптимальный баланс между старым и новым, метаморфозами и историческим наследием, традиционным эскизированием и 3D-проектированием, между воображением человека и компьютером, то сегодня признается: этот баланс не найден. «Вопрос «Что делать с историей?» сегодня актуален практически для всех мегаполисов, однако архитекторы словно сговорились: все, что они могут предложить, – так это или мимикрия под старину, или нарочито вычурная форма, которую почему-то называют современной, – говорит Форстер. – По мне, так современными должны быть не формы, а материалы и, прежде всего, приемы». Историк, много лет изучающий классическую архитектуру, и куратор, сделавший ставку на архитектуру современную, сегодня не скрывает, что ищет третий путь, призывая проектировщиков не бросаться в крайности и не самовыражаться, а работать над решением простых бытовых вопросов: как сэкономить ресурсы, как обеспечить комфортным и красивым жильем всех, кто в этом нуждается, как сохранить историческое наследие, не испортив его подделками. Еще более категорично оказался настроен Луис Фернандес Гальяно, главный редактор одного из самых влиятельных архитектурных журналов Испании Arquitectura Viva. Взяв слово, он заявил, что с архитектурой сегодня «происходят очень неправильные вещи». «Когда Курт Форстер в 2004 году заявил тему «Метаморфозы», я подумал: «Ок, посмотрим, что меняется в нашем мире и куда это нас приведет», – вспоминает он. – Думаю, Курт согласится со мной: его биеннале получилась очень поэтичной, мы увидели на ней не метаморфозы как таковые, но представления и мечты архитекторов о них. Самое же удивительное, что за шесть лет мало что изменилось: я хожу по национальным павильонам и экспозициям в Арсенале и вижу все те же мечты и фантазии. А где же реальные дела? Мне кажется, архитектуру последнего десятилетия очень подводит кем-то однажды придуманный звучный слоган «Design the dream». Пора уже перестать проектировать мечту и обустраивать виртуальное пространство!» Рассмотрев десятка два громких архитектурных премьер последних лет, Гальяно очень резко осудил тенденции «звездной» архитектуры и создания зданий-икон. По мнению критика, они хороши только для того, чтобы фотографироваться на память на их фоне, но совершенно неспособны, например, качественно улучшить среду обитания вокруг себя. «А как же Бильбао?!» – крикнули докладчику из зала. «Бильбао, о котором вы говорите, стал известен миру в 1996-м, с тех пор прошло в два раза больше времени, чем после «Метаморфоз»! Не многовато для одной тенденции?» – эмоционально парировал Гальяно и вывел на экран фотографию горящего Всемирного торгового центра. По его глубокому убеждению, после теракта 11 сентября архитектура просто не имеет права оставаться прежней, и свою амбициозность проектировщики и их заказчики обязаны вкладывать не в гламур, а в безопасность и практичность. Справедливости ради отметим, что это любимый конек Гальяно – он уже много лет считает своим долгом призывать архитекторов проявить сознательность и скромность. По мнению обоих участников дискуссии, именно таким проектировщиком является Бьярке Ингельс, тогда, в 2004-м году, ставший самым молодым лауреатом Венецианской биеннале архитектуры (получил специальный приз за проект концертного зала Ставангер (Норвегия). Шесть лет спустя он заслуженно считается одним из самых известных современных архитекторов Дании, много строящим как в своей стране, так и за ее пределами. В частности, именно Ингельсу принадлежит проект датского павильона на «Экспо-2010» в Шанхае, решенный как гигантская лупа, от которой к земле спускается закрученный в тугую спираль пандус. Приехав в Венецию по специальному приглашению Курта Форстера, Бьярке Ингельс фактически публично отчитался о проделанной за шесть лет работе перед человеком, который зажег его звезду. Больше часа основатель BIG очень эмоционально и остроумно рассказывал о том, чем занимался все эти годы, показав с помощью слайд-шоу и свои нереализованные работы, и постройки, и самые новые проекты. И глядя на эти инновационные по использованным в них технологиям и очень эффектные внешне здания, понимаешь, что Курт Форстер все-таки скромничает: жизнь после «Метаморфоз» продолжается, а архитектура несомненно меняется в лучшую сторону. Правда, пока это происходит лишь в самой развитой и маленькой стране Европы.  |
|