|
Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru) |
|
| 11.10.2010 | |
|
Мы ждем перемен |
|
|
Анна Мартовицкая |
|
|
Сейчас, в период краткого московского «междуцарствия» после отставки Юрия Лужкова, мы поинтересовались у известных архитекторов тем, что, по их мнению, следует изменить в сложившейся системе. Нам ответили: Юрий Аввакумов, Алексей Бавыкин, Владимир Биндеман, Борис Левянт, Владимир Плоткин, Сергей Скуратов, Илья Уткин.  Мы задали нескольким известным московским архитекторам сакраментальный вопрос «что делать», попытавшись узнать, каких именно перемен ждут архитекторы. Юрий Аввакумов: Отставка мэра, несомненно, может повлиять на московскую архитектуру и градостроительство. Но я бы прежде всего рекомендовал подумать об удобстве жизни для горожан, а не архитекторов. Алексей Бавыкин: Я, например, ничего не хочу кроме одного – работать в обстановке честной конкуренции по чётким правилам и нормам. А этого нет. Есть административный ресурс и бредовые нормы и правила, зачастую исключающие друг друга. Один из важнейших инструментов конкуренции – конкурсы. Их тоже практически нет – результат принятия ФЗ № 94. И вообще – игра без правил закончится для архитектурного цеха крушением. Нас окончательно сотрут в порошок заказчики, чиновники, маркетологи, девелоперы и т.д. Работать будут иностранные архитекторы средней руки, нанятые крупными строительными корпорациями. Они будут меньше склочничать между собой, поскольку им всё равно, чего и как тут будет строиться. Владимир Биндеман: Не вызывает никаких сомнений то, что очень многие архитектурные и градостроительные решения, принятые за последние годы, был очень персонифицированы. Влияние личности на весь архитектурно-строительный процесс было кардинальным, и в этом смысле, думаю, после отставки мэра ситуация как-то изменится. Сложно перечислить одну или две меры, которые улучшат или облегчат профессиональную жизнь архитекторов. Думаю, все понимают, что мы имеет дело именно с системным кризисом и менять целиком необходимо именно систему – в частности, систему принятия решений, разработки регламентов, согласования проектов. В частности, на мой взгляд, в демократизации нуждается система тендеров. Сегодня само слово «тендеры» – это едва ли не ругательство, синоним некачественной и дешевой работы. Так быть не должно! Тендеры должны быть реальными, компании должны иметь возможность участвовать в них на равных, а побеждать – не тот, кто предложит самую низкую цену, но автор самого адекватного решения поставленной задачи. В общем, думаю, какие бы мы меры по оздоровлению архитектурного процесса не взялись сейчас перечислять, мы неизбежно придем к одному и тому же -- необходимо уменьшить давление административного начала на архитектуру. Правда, я осознаю, что поначалу это может спровоцировать, скорее, хаос, чем оздоровление в профессии. Борис Левянт: Думаю, что никаких кардинальных изменений мы сейчас не заметим. Эпоха Лужкова заканчивается, но потребуется какое-то время для проявления изменений. Мне кажется, в первую очередь надо принять градостроительные регламенты и ПЗЗ, что-бы исключить коррупционные возможности чиновников и полностью исключить возможность работы чиновников от архитектуры на рынке архитектурного проектирования. Владимир Плоткин: В худшую сторону после отставки мэра ситуация в Москве точно не изменится – в этом лично я совершенно уверен. Что же касается того, что необходимо изменить, чтобы стало лучше… Очевидно, что потребуется много шагов. Один шаг – это неизбежно шаг в тупик. Исправлять ситуацию нужно комплексно, и, думаю, начинать нужно с законов – Генерального плана Москвы, Градостроительного кодекса РФ. Если градостроительный регламент будет адекватным и жизнеспособным, архитекторы смогут его соблюдать, а если архитекторы будут его соблюдать, то и согласовательные и совещательные органы станут не нужны, по крайней мере, в том количестве, в котором они существуют сейчас. Конечно, бывают ситуации, когда градрегламент приходится нарушать – и в этом случае процедура оценки и обсуждения проекта должна быть предельно демократичной и профессиональной. Сергей Скуратов: Думаю, ситуация после ухода мэра в отставку кардинально не изменится, по крайней мере до выборов 2012 года, а большинство московских чиновников сохранят свои посты. Для того, чтобы побороть коррупцию, мало сместить мэра, необходимо изменить весь механизм принятия решения и формирования законов в области градостроительства и землепользования. Я глубоко убежден в том, что все архитекторы должны работать на основе конкурсов, которые проводятся на основе объективных критериев. Многие сейчас говорят о необходимости отмены генплана развития Москвы. Мне кажется, некоторые положения этого документа действительно нуждаются в пересмотре и доработке, но не менее важным мне видится и более долгосрочное планирование, выработка стратегии развития Москвы на следующие 40-50 лет. Без этой стратегии важнейшие градостроительные решения и дальше будут приниматься стихийно, травмировать жителей и восприниматься ими в штыки. Илья Уткин: Перемен я не жду. Просто прорвало в системе и все разом заговорили о том, что хорошо бы затеять капитальный ремонт. Но аварию устранят и все успокоятся. Чуть-чуть запахло «временем перемен» 90 ых годов, когда авария была посерьёзней и казалось что вот-вот «разумное доброе, вечное» восторжествует. Но что может измениться, если система машины состоит из тех же людей. Лужков не злой гений – он выполнял общую волю своего времени , где главной движущей силой стали деньги. И всех он устраивал. Москва превратилась в полигон технологий, на котором была создана бюрократическая структура коммерческого управления и власти, и где строительство стало приносить львиную долю дохода. И все в этом принимали участие. Но оказалось, что строительство и архитектура только на вид вещи нераздельные. Когда главной целью власти служит коммерческий интерес, оказалось, что архитектура вообще не нужна. Или если и нужна, то как ширма, чтобы скрыть ложь и бесстыдство стяжательства. Нужны ли власти архитекторы? Тоже вопрос. Не секрет, чтобы реализоваться для архитектора, чтобы строить даже «ширмы», нужно приблизиться к власти и потакать её амбициям и вкусам. Беда не в том, что у Лужкова плохой вкус, а в том что этому натиску «злых сил» архитектурное сообщество не смогло противопоставить ни свои знания, ни свою профессиональную гордость. В результате, пока разговаривали о теоретических и стилевых проблемах, война за город была проиграна. Что нужно сделать, чтобы реабилитировать профессию архитектора? И как вернуть созидающую функцию архитектуре, – я не знаю. |
|