2008 год завершается не подведением итогов, а попыткой заглянуть в будущее.
_
Многим кажется, что вот-вот в мировой архитектуре наступит «долгожданный» поворот от броских знаковых построек к социально значимым и скромным по форме сооружениям. Что архитекторы, вместо желания прославится, построив здание-достопримечательность масштаба страны или даже континента, задумаются о потребностях общества, будут пытаться превратить пребывающие в запустении города в процветающие, неспокойные районы сделать приятными для жизни, создать новые рабочие места и улучшить экологическую ситуацию. Что десятилетие зданий-«icons», начавшееся осенью 1997 открытием Музея Гуггенхайма в Бильбао, подошло к концу, и теперь цели и задачи архитектуры будут сверены с суровой реальностью.
Но эти высокоморальные критики, видящие неблагородную цель большинства архитекторов в возведении гигантского сооружения в форме пузыря или кристалла в ОАЭ или Китае, а лучше всего – в Европе или Америке, забывают о том, что нередко именно в таких проектах впервые применяются многие новаторские приемы, определяющие развитие архитектуры в ближайшем будущем, приемы, которые чаще всего касаются не облика, а функции и структуры здания. Даже «Бурж Дубай», кажущийся всего лишь памятником беспредельному самомнению девелоперов, имеет конструкцию революционного типа, используя которую можно построить небоскреб, значительно превышающий предполагаемую высоту «дубайской башни» (около 900 м) – причем предел ее возможностей еще не определен. Сейчас сверхгигантские постройки кажутся абсолютно нефункциональными, но, возможно, через несколько лет эта схема окажется весьма востребованной.
Если же ожидать, что вместо элегантных или броских офисных комплексов, жилых домов и культурных институтов в связи с изменениями в финансовой атмосфере будут возводиться остроумные, недорогие и «зеленые» постройки вроде лауреатов премии AR Awards, то эти ожидания, скорее всего, окажутся совершенно необоснованными: такие проекты, тонко настроенные на конкретную ситуацию, гораздо сложнее поставить на поток, чем самые смелые работы «знакового» типа. Скорее всего, вместо них появятся безликие типовые корпуса – если что-то будет строиться вообще. Поэтому положительное влияние финансового кризиса на архитектуру – гораздо более сомнительная вещь, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, одно можно сказать точно: в наступающем году, а, возможно, и позже, будут реже сносить старые здания (как памятники, так и не успевшие стать таковыми постройки), чаще можно будет видеть примеры реконструкции имеющегося «фонда» - хотя и не такие яркие, как, к примеру, лондонская «Тейт Модерн».
В то же время, можно ожидать, что многие архитекторы обратятся к теоретической работе, «бумажному» творчеству, будут меньше полагаться на CAD, используя его лишь как вспомогательное средство, но не как способ создания исходного эскиза проекта… При этом немало архитекторов может вовсе покинуть профессию: Европа уже потеряла целое поколение из-за экономического упадка начала 1990-х. Не все согласны сидеть, как Заха Хадид во время кризиса 1970-х, за чертежной доской при свечах, зимой в нетопленной квартире.
С особыми проблемами столкнутся города как некий конечный архитектурный продукт: для их поддержания в стабильном состоянии нужны постоянные финансовые вливания. Если они прекратятся, возможно, их ожидают некие трансформации (в зависимости от продолжительности нынешней экономической ситуации), идущие в разрез с установившейся тенденцией – прогнозировать неостановимую урбанизацию населения Земли.
Безусловно, 2009-й может принести нечто совершенно непредвиденное, опровергнув все предсказания, но также может стать и достаточно вялым продолжением 2008-го. В любом случае, революционный тип развития в чистом виде мало свойственен для архитектуры, и даже неблагоприятные внешние условия не смогут стать причиной значительных – тем более, катастрофических – потрясений. Они представят для архитектурного сообщества, наряду с трудностями, и новые возможности. Воспользоваться ли ими – этот вопрос каждый должен решить для себя сам.
|