Минувшим летом фасады восьмиэтажного редакционного корпуса комбината газеты «Правда» (1929–1935) на Ямском поле закрыли строительной сеткой с портретами главных редакторов этого рупора ВКП(б) – КПСС. Хрестоматийная постройка Пантелеймона Голосова получила охранный статус еще в 1987-м, но пустовала почти два десятилетия после пожара в феврале 2006 года. Реставрацию обещают закончить через пару лет, а начало долгожданных работ сопровождает книга, которую выпустило издательство «Кучково поле Музеон».
 
В заголовке «Дом Правды. На первой полосе архитектуры» у слова «правда», как и в названии улицы, на которой находится комплекс, отсутствуют кавычки, так что здесь нет места непроизвольно возникающей иронии. Зато на 400 с лишним страницах обширно представлены чертежи, схемы, планы, фотографии, прежде всего из фондов Музея архитектуры имени А. В. Щусева и Центрального государственного архива Москвы – со всеми инвентарными номерами. Так что книгу можно смело считать также и материалами к биографии выдающегося архитектора, которые помогут будущим исследователям.
 
В первой главе с чертежами удачно перемежаются снимки Алексея Народицкого с фасадами и интерьерами «Правды» по состоянию перед реставрацией. Во второй представлены работы Голосова и его мастерской в разные годы. В третьей – материалы конкурса на проектирование комбината, в котором он с Александром Куровским (первоначальный вариант затем заметно изменился, а соавтор «отпал») обошел среди прочих Алексея Щусева с Лазарем Теплицким и Эль Лисицкого, а также съемка фасадов комплекса сразу после завершения стройки. Четвертая глава посвящена редакционным интерьерам, которые Пантелеймону Александровичу сделать уже не доверили. А пятая – краткий исторический очерк самой газеты «Правда».
 
Надо сказать, что московские постройки эпохи авангарда нечасто удостаиваются отдельных изданий. Приходит на ум книга «Крымский Вал, 9/45. Неизвестный памятник Парка Горького», выпущенная «Кучковым полем» в 2018-м. Тогда казалось, что неоднократно реконструированная постройка конца XIX века, связанная с именами Сергея Шервуда, Алексея Щусева и Александра Власова, с историей Великой Отечественной войны (в 1942 году в здание попала немецкая бомба, разрушив кинозал, но каркас и внешние стены уцелели), не стала объектом культурного наследия только по недоразумению. Тем не менее, в начале 2025-го ее сровняли с землей, чтобы заместить заведениями для посетителей Парка Горького. Это позволяло именно отсутствие пресловутого охранного статуса.
 
В уходящем году в Москве также снесли дом-коммуну «Изотерма» на Рождественке (Николай Колли, 1930) и клуб МИИТ (Сергей Герольский и Борис Великовский, 1936), а статуса выявленного ОКН лишили корпуса общежитий Тимирязевской академии на Лиственничной аллее (Леонид Ландау и Александр Мейснер, 1929). Исчезновение в 2023-м радиоцентра на Октябрьском поле (1928), на месте которого построят очередную «сталинскую высотку», и вовсе мало кто заметил.
 
На этом нерадостном фоне есть и образцовые примеры. Например, возвращение из небытия Дома Наркомфина Моисея Гинзбурга, описанное как Еленой Овсянниковой и Николем Васильевым («Архитектура Дома Наркомфина вчера и сегодня», «Гараж», 2023, 2-е изд. 2024), так и Алексеем Гинзбургом – руководителем проекта реставрации и внуком архитектора («Дом Наркомфина: реставрация 2016–2020», его соавторы – Анна Старостина и Игорь Казусь).
 
Есть предпосылки для того, что в число таких примеров войдет и реставрация редакционного корпуса комбината «Правда»: ее проект тоже разработало бюро Алексея Гинзбурга Ginzburg Architects. Помимо Дома Наркомфина, у него на счету и реставрация конструктивистского здания «Известий» на Пушкинской площади, спроектированного Григорием Бархиным.
 
Вернемся к книге. Обложку и все страницы книги дизайнеры Катерина Ахтырская и Евгений Корнеев (бюро «Раздизайн») остроумно «сшили» сквозным элементом – двумя черными полосами. Их можно считать отсылкой и к железобетонному каркасу здания «Правды» с ленточными окнами, двум тягам на козырьке его главного входа, и даже к одному из популярных приемов газетной верстки – так называемым рельсам.
 
Составителем книги значится историк архитектуры Ирина Чепкунова, много лет проработавшая в Музее архитектуры имени А. В. Щусева, в том числе заместителем директора по научной работе; она же – автор введения и двух из пяти глав. Одна из них посвящена творческой ретроспективе, где дан краткий обзор как собственных работ Пантелеймона Голосова, так и мастерской под его руководством.
 
Так вышло, что старший из братьев-конструктивистов Голосовых (Пантелеймон родился в 1882 году, а Илья – в 1883-м, оба умерли в 1945) незаслуженно остается в тени младшего. Если Илье Александровичу была посвящена книга Селима Хан-Магомедова, вышедшая в 1988 году в серии «Мастера архитектуры», а затем – в сокращенном виде – в 2007-м в серии «Творцы авангарда», то с творческой биографией Пантелеймона Александровича можно было ознакомиться лишь во второй части сборника «Зодчие Москвы» (1988). Отчасти «Дом Правды» закрывает эту лакуну.
 
Начав работать вместе с братом в духе неоклассицизма и модерна еще до Октябрьской революции, после нее Пантелеймон Голосов продолжил карьеру уже параллельно Илье, придерживаясь установок конструктивизма и участвуя в деятельности Объединения современных архитекторов.
 
К слову, в Большой российской энциклопедии и Энциклопедии русского авангарда братья Голосовы по справедливости делят одну статью на двоих, а вот улица Архитектора Голосова в районе на месте цехов Завода имени Лихачева заставляет лишь догадываться, кто же из них имеется в виду (скорее всего, это все же Илья), хотя в паре кварталов от нее расположен бульвар Братьев Весниных.
 
В эссе «В поисках правды» Олег Дедков справедливо замечает, что архитектура комплекса на Ямском поле сродни тому, что делалось в 1930-х в зарубежной Европе на стыке приемов классики, ар-деко и модернизма. И если сравнивать советские постконструктивистские постройки с парижским Пале-Шайо или женевским Дворцом Наций «не возбраняется», то не менее очевидные параллели с архитектурным процессом в тоталитарных Италии и Германии так и остались, по большому счету, табуированы (историк архитектуры Франко Борси еще в 1980-е предлагал ввести для этого подвида название «монументальный стиль», но оно не прижилось).
 
Наряду с так и оставшимся фантомом Дворцом Советов, Библиотекой имени Ленина, гостиницей «Москва», кинотеатром «Родина» и некоторыми из довоенных павильонов станций метро, редакционный корпус комбината «Правды» в значительной мере – пример перехода от авангарда к «освоению классического наследия». При этом он по максимуму сохранил свои авангардные корни. Голосовское здание называют то океанским лайнером, то «лежачим небоскребом», и оба сравнения вполне уместны. Присущие конструктивизму сплошное и ленточное остекление соседствуют с нетипичными для него строгой симметрией фасада и облицовкой цокольного этажа гранитным рустом.
 
И все же настоящая, почти что капиталистическая роскошь наполняла редакционные помещения, где конструктивизм заместили приемами, которые можно смело отнести к ар-деко. От несговорчивого Голосова и его мастерской Моспроекта № 9 интерьерную часть передали мастерской № 12. Трудившиеся в ней Наум Боров, Григорий Замский, Иосиф Янг и Абрам Дамский также оформляли станции московского метро. Все это было не по душе самому Пантелеймону Александровичу, но разглядывать снимки холлов и кабинетов, сравнивая интерьеры в целом и образцы мебели с их западными аналогами того же времени крайне любопытно.
 
Некоторые интерьеры, включая мебель и приборы освещения, обещают восстановить, и педантично сделанная в «Доме Правды» подборка всех возможных материалов позволяет надеяться на достойный результат работ. В любом случае, схитрить теперь точно не выйдет!