В первой половине ХХ в. архитекторы стали обращать внимание на схожие черты традиционной японской архитектуры и модернизма, которые обнаруживались как в конструктивных решениях, так и в эстетике архитектурных форм. Важным аспектом, повлиявшим на формирование этого интереса, стало то, что между модернизмом и японской архитектурной традицией не было ни прямых, ни косвенных связей. Именно это отсутствие связей послужило впоследствии основой для утверждения того, что принципы модернизма имеют объективный характер, поскольку они появились в разное время в разном историко-культурном контексте.
 Однако такой подход к взаимодействию с чужой культурной традицией, в котором воспринимается только то, что подтверждает существующую концепцию модернизма, неизбежно ведет к искажению восприятия. Поколение архитекторов-модернистов видело японскую архитектуру сквозь призму минимализма и модульности, часто игнорируя прочие аспекты архитектурного наследия. И тем не менее интерес западных архитекторов во многом способствовал началу самоанализа и, затем, глубокой саморефлексии в японском архитектурном сообществе – японцы стали заново открывать свою культуру.
Во второй половине XX в. японские архитекторы-метаболисты, стремясь создать принципиально новые утопические мегаструктуры, занялись поиском идентичности для обоснования своих футуристических проектных предложений. Не стали исключением следующие поколения японских архитекторов (Сигэру Бан, Джунья Исигами и др.), когда в конце XX - начале XXI вв. Япония вновь заговорила с современной архитектурой через ретроспективу своей истории.