Размышляя о дискуссиях на Первом Всесоюзном съезде советских архитекторов в 1937 г., влиятельный норвежский архитектор Харальд Хальс (1876–1959) писал: «Как только время сгладит волны нынешних споров, историк напишет главу под названием «Архитектура после войны». За это время национальные границы стерлись […] и даже в архитектуре отдельные государства не выражали своих особенностей».

Выбирая Халса в качестве центральной фигуры, мы рассматриваем архитектурный обмен как канал связи между Советским Союзом и Норвегией в годы Второй мировой войны. Эпизоды контактов Халса со средой в СССР и его последующие попытки распространять представления о советской архитектуре среди широкой норвежской аудитории показывают, что эти связи не сводились к пассивному наблюдению. Какими бы туманными ни были мотивы такого обмена, очевидно, что у двух сторон они были разными. В геополитической ситуации, подверженной периодическим волнам изоляционизма, архитектурный дискурс был ориентирован на культурный экспансионизм и легитимность, заменяя собой официальные дипломатические площадки. Однако, обмен служил и средством удовлетворять научное любопытство, стимулировал присоединение к транснациональному экспертному сообществу.

Эффективность переноса идей и то, насколько они насыщаются на протяжении всего процесса, проливают свет как на позицию и автора, и принимающей стороны. Под сильным влиянием тщательно отобранной информации, предоставленной такими организациями, как ВОКС, многие работы Халса позволяли узнать о советской архитектуре и обществе определенному кругу иностранных гостей через опосредованные версии медиа-событий. Дворец Советов, широко публикуемый в норвежских новостных агентствах, подвергался критике, но был признан эмблемой будущего СССР. Общественная жизнь архитектуры отразилась на национальных разногласиях, политизируя стиль и побуждая иностранную аудиторию наполнить его новым культурным смыслом.
 
Snapshot Diplomacy: Norwegian-Soviet Architectural Exchange
Reflecting upon the discussions at the First All-Union Congress of Soviet Architects in 1937, the influential Norwegian architect Harald Hals (1876–1959) wrote, “Once time has flattened the waves of the present’s wrangle, the historian will write a chapter titled Architecture Post Bellum. National borders had faded during these times […] and not even in architecture did individual states express their peculiarities.”[1]

With Hals as a focal character, this paper examines architectural exchange as a channel for communication between the Soviet Union and Norway in the years surrounding WWII. Episodes from Hals' liaisons with milieu in the U.S.S.R. and his subsequent efforts to disseminate Soviet architecture to a general Norwegian audience reveal the contact to exceed passive observation. The motivations behind these exchanges, however nebulous, differed between the two parties. In a geopolitical situation subject to fluctuating isolationism, architectural discourse was mobilized for cultural expansionism and legitimacy in lieu of official diplomatic venues. Meanwhile, it also satisfied scholarly curiosity and stimulated affiliation to a transnational expertise community.

The efficacy with which ideas are transmitted, and how they are saturated throughout the process, shed light on both originator and recipient. Highly influenced by the carefully curated information presented to him by entities like VOKS, Hals’ abundant writings give insights into Soviet architecture and society as presented to renowned foreign visitors – the mediated versions of media events. The Palace of Soviets, published extensively in Norwegian news outlets, was criticized yet elevated as an emblem of the future U.S.S.R. The public life of architecture reverberated across national divides, politicizing style and driving a foreign audience to imbue it with new cultural meaning.