1. Творческое наследие лондонского «братства прерафаэлитов», самопровозглашенного в 1848 году – неизменный объект пристального внимания к себе со стороны литературоведения, искусствознания, сосредоточенного в основном на проблемах обновления живописной культуры,  а также тех разделов культурологии, исследовательские интересы которой направлены  на осмысление судеб историзма в те или иные эпохи.

2. Творческий опыт и мировоззренческие интенции прерафаэлитов не стали объектом исследовательского внимания со стороны архитектуроведения и истории архитектуры. На необходимость этого наталкивает хотя бы то, что Рафаэль Санти, ставший рубежным символом художественного движения к обретению нового в английском искусстве середины XIX века, выполнял и профессиональные обязанности архитектора.

3. Трудно предположить, что «бунтарские» устремления прерафаэлитов случайно совпали по времени с перипетиями появления Хрустального Дворца в лондонском Гайд-парке – главного павильона Всемирной выставки 1851 года, ставшего неоспоримой точкой отсчета на пути к обновлению архитектуры.

4. Углубленный интерес к эпохе Раннего Возрождения, проявляемый прерафаэлитами (и не только ими), приводит к перестроению последовательности классической триады художественного синтеза: живопись – скульптура – архитектура. Она трансформируется в иную, сосредоточенную на поисках закономерностей построения нового архитектонического синтеза: архитектура – скульптура – живопись.

В докладе реконструируются основные для такой постановки вопроса произведения концептуальных лидеров прерафаэлитов  в разные годы: собственный жилой дом У. Морриса Red House (1859), возведенный с его авторским участием и книга сонетов Д.Г. Россетти «Дом Жизни» (1881). Именно с этой канонической формой поэтического построения литературоведение связывает фиксацию перелома в художественном восприятии.

«Дом» и в том, и в другом случае показывает, как формировалось понимание ценности вновь выстраиваемой целостности, характеризующей взаимоотношения художественного образа и интеллектуальной идеи в изменившихся жизнеустроительных обстоятельствах.