В 1960-е гг. европейские архитекторы осознали, что однообразие и ригоризм проектов, реализованных пионерами модернизма, имеет крайне пагубные последствие для городского пейзажа. В отсутствие уникальных художественных решений и разнообразия городской топографии горожане теряли важнейший источник самоидентификации. В первую очередь на ошибки своих учителей указывало молодое поколение архитекторов, «Группа 10». Они говорили о необходимости обновления архитектурного языка, и главным источником считали устройство традиционных обществ, примитивное искусство, детское творчество — то есть все, что возвращало человека к естественным взаимоотношениям, непосредственному и эмоциональному восприятию жизни. О необходимости высвободить потенциал городского пространства спорили не только практикующие архитекторы, но и студенты и преподаватели Лондонской Архитектурной ассоциации. В европейских «левых кругах» идея преобразования пассивного «общества спектакля» казалась ключом к решению насущных проблем. Так, в ходе объединения марксистской теории, структуралистской терминологии, художественных практик сюрреализма и неодадаизма, возникали новые концепции большого города, развивавшие идею Йохана Хёйзинги о феномене игры и ее культуросозидающей функции. Молодые преподаватели и студенты Ассоциации рассматривали город как область пересечения разнообразных эмоциональных и игровых зон, попытались вообразить город, жизнь которого полностью была бы выстроена по новым законам.