В одном из частных собраний Москвы находится икона Христа Вседержителя, являющаяся не только интересным памятником своего времени, но и имеющая владельческую надпись. Этот образ можно с уверенностью датировать первой четвертью XVIII века и отнести к кругу произведений, связанных с традициями иконописания Оружейной палаты. Создавший его художник в совершенстве владел приемами многослойного личного письма, практиковавшимися среди царских изографов. Его индивидуальная манера проявилась в изображении Христа с необычным худощавым ликом, имеющего удлиненные пропорции, впалые щеки, подчеркнутые сильно высветленными верхними частями скул, и узкий, но тяжелый подбородок. В иконографии образа также есть некоторые особенности. Прежде всего, необычно положение раскрытого Евангелия в руке Христа, которое сильно наклонено в сторону. На страницах – цитата из Евангелия от Матфея о Втором пришествии Спасителя и об отделении «овец» от «козлищ» (Мф. 25, 31-33). Этот текст, читаемый в рамках церковного календаря на богослужении в неделю о Страшном суде, довольно редко используется в контексте рассматриваемой иконографии и акцентирует тему воздаяния за грехи Христом-Судьей [1].

На обороте первоначальной доски сохранилась чернильная надпись XVIII века, выполненная, вероятно, до того, как образ был опилен. Из нее следует, что икона принадлежала генерал-майору Алексею Борисовичу Голицыну (1732-1792.) – одному из потомков знатнейшего русского княжеского рода: «Моление князь Алексея // борисовича Голицына // Посланное изъ п[ете]ръ//бурга, 1772 года, февраля // 15 дня». А.Б. Голицын был женат на княжне Анне Егоровне (Георгиевне) Грузинской, и в августе 1772 года у них родился первый ребенок – дочь Мария. Возможно, посланное князем «моление» в виде иконы было связано с получением известия о беременности супруги. На сегодняшний день эта икона – единственный известный мемориальный предмет, который достоверно принадлежал князю. По всей видимости, она являлась семейной святыней Голицыных, что отразилось на бытовании памятника и на состоянии его сохранности. Об особом почитании свидетельствуют шесть больших углублений круглой формы, являвшихся, по всей видимости, местами крепления кастов (оправ) для драгоценных или полудрагоценных камней, украшавших икону. Со временем первоначальный образ был опилен по краям в связи с повреждениями (возможно, в результате пожара) или для постановки в киот меньшего размера. Около середины XVIII века образ увеличили за счет деревянных планок до первоначального размера и выполнили серебряный оклад. Одновременно с окладом была выполнена шитая риза, закрывавшая одежды Христа, которая была в дальнейшем утрачена. В результате этих переделок могло быть уничтожено имя мастера, по всей видимости, имевшееся в нижней части иконы. Возможно, дальнейшее исследование памятника, поиск стилистических и иконографических аналогий, позволит его установить.