Имя Амвросия Романова было обнаружено при реставрации иконы «Благовещение» из собрания Костромского историко-архитектурного музея-заповедника [1]. В 1960-е годы икону «Благовещение» укрепили и сделали довольно значительные пробные раскрытия в нескольких местах. Они показали, что запись скрывает живопись XVI века. К сожалению, отчета о реставрации нет и, возможно, не было. Остается только предполагать, кто ее производил [2].

При повторном укреплении красочного слоя и удалении загрязнений в 1985 году на нижнем поле под лузгой была обнаружена надпись белилами «1710 году. Обновил Амбросий Романовъ» [3]. Подписных и датированных икон мало, и каждый автограф и дата для науки и экспертизы имеет огромное значение. Таким образом, запись приобрела значение документа, эталона творчества данного автора.

Профессионализм Амвросия Романова, его мастерство было видно даже под потемневшей олифой. Было решено ограничиться только удалением олифы, сохранив живопись автора записи. Однако, обстоятельства не позволили в 1985 году продолжить работу над иконой. Только в 2011 году икона вновь попала на стол к реставратору Т.Л. Васильевой, которая по желанию музея сохранила живопись Амвросия Романова [4]. При этом ради цельности восприятия участки пробных раскрытий были тонированы.
Ипатьевский монастырь, родовая обитель Годуновых, основана их предком во второй половине XIII века. С середины XVI века их заботами велось обширное каменное строительство: храмы, крепостные стены, башни, жилые и хозяйственные корпуса. Храмы украшаются стенным письмом и иконами [5].

Переписные книги 1595 года дают подробное описание иконостасов во всех храмах обители [6]. Занимая высокие должности при царском дворе, Годуновы имели возможность заказывать иконы царским иконописцам. Образы соименных святых главных вкладчиков и устроителей обители из рода Годуновых в иконостасе Троицкого собора (1560) воплощали идею моления Троице. Все иконы местного ряда были высотой 9 пядей. Такая унификация размера позволяла легко заменять, дополнять местные ряды в иконостасах храмов и приделов и ставить их в пристолпные киоты [7].

В 1649 году Троицкий собор был уничтожен взрывом пороха и через три года на его месте выстроили новый, значительно превосходящий годуновский по размерам. В местный ряд нового иконостаса вошли почти все местные иконы из старого собора и придела Филиппа и Ипатия.

В 1709 году от «великой полой воды» собор пострадал катастрофически,  металлические «связи сводов порвало» и через расселины внутрь попадала дождевая вода и снег. В 1742 году архитектор И.Ф. Мичурин, обследовавший ветхости монастыря, перечислил более сотни икон со значительными повреждениями красочного слоя [8].

Починкой образов местного ряда иконостаса занялись вскоре после наводнения. Иконописец Амвросий Романов «обновил» все годуновские иконы, то есть переписал их, впрочем, не слишком отступая от авторской иконографии [9]. За 125 лет олифа потемнела и впитала в себя копоть от свеч и лампад, но только ли это было основанием к «обновлению»?

Мотивом к записи могло быть желание монастырских властей окончательно искоренить память о Годуновых. Приближался 1713 юбилейный год – 100 лет правлению династии Романовых. Новый собор (1652) наследовал память о столь важном событии в жизни страны. Мемориальный характер храма подчеркивала форма крыльца, напоминающая киворий. Обновление икон «годуновского данья», составлявших весь местный ряд иконостаса, могло бы скрыть первоначальное изображение, а пышные цветы по позему должны были создавать впечатление вновь написанных икон.

Амвросий Романов, обновляя иконы, следовал иконографии старых образов XVI века. Так было на годуновских иконах «Иоанн Богослов», «Никита воин», «Сергий Радонежский в житии». В иконе «Благовещение» мастер в точности повторил форму престола с ассистом инокопью. Именно такая форма престола и направление лучей инокопи встречается во всех иконах «Троицы Ветхозаветной» «годуновского данья». Больше того Амвросий Романов навел инокопь, следуя авторским разделкам. Это видно в пробных раскрытиях, следовательно, олифа на иконе была не слишком потемневшей, да и живопись перед «обновлением» была не такой уж плохой сохранности.

Архангел и Богоматерь изображены в полный рост на фоне высоких палат. Под верхним полем в центре, за гирляндой темных облаков, в розовом свете поясной Саваоф благословляет их обеими руками. От уст Саваофа исходят серебряные лучи на голову Богоматери, а над ее нимбом парит белый голубь. Подобную иконографию обычно связывают с «Устюжским Благовещением». Однако, в отличие от устюжского извода архангел Гавриил не стоит, а широко и стремительно шагает навстречу Богоматери так, что вихрящийся конец гиматия выброшен правой ногой вперед. Правой рукой он благословляет, а в левой держит белый посох (мерило), перевитый красной лентой. Черные крылья с розовыми папортками опущены вниз. Перья разделаны серебряной инокопью настолько плотно, что их живопись производит черни по серебру. Темно-зеленый хитон и вишневый гиматий обильно высветлены золотым ассистом «в перо». Притенения в складках черные в растушку.

Динамичной фигуре архангела противостоит спокойно стоящая высокая, стройная фигура Богоматери. На ней темно-зеленое платье и мафорий, так плотно окутавший ее фигуру, что видны только кисть правой руки, с развернутой к небу ладонью, и опущенная левая. Через правую ладонь пропущена пурпурная нить, а в левой клубок. Сзади Богоматери стоит престол с розовой подушкой-валиком на нем. Ткань подушки украшает широкая кайма, золотой и серебряный орнамент и кисточка на конце.

Обе фигуры стоят на оливково-зеленом поземе. Палаты сзади Архангела желтые с килевидной крышей. В центре высокий арочный проем с приподнятой решеткой, выше три окна со слюдяными оконошницами в тонких оловянных переплетах.

Сзади Богоматери палата зеленого цвета, центральная часть которой повышена и выдвинута вперед, а над крышей пирамидка шпиля такая же как у палаты сзади архангела. За эти шпили крепится велум. Фасады обильно украшены растительным узором. В проеме видна пурпурная завеса, вся прошитая золото-серебряным шитьем. Рисунок узора – цветок граната. Этот символ плодородия здесь вполне уместен, ведь Архангел извещает о рождении сына. Сочетание серебра и золота традиционно для костромских иконописцев и в данном образе мастер не раз его использует.

Техника письма ликов предельно аскетична, так пишут стенописцы: по санкирю темной охры объем формируют крупные белильные высветления с мягкой растушкой к краям. Крупный, мягкий нос отмечен двумя бликами света: посредине и на конце, а над верхней губой очень плотный блик белилами, такой индивидуальный росчерк.

В 1756-58 годах монастырские власти подрядили бригаду костромских резчиков для замены старого тяблового иконостаса на новый с пышной, барочной резьбой и яркой позолотой всех деталей резного декора [10]. Из старого иконостаса в него вошли иконы деисусного, пророческого и праотеческого рядов, но число их уменьшилось до 15 в каждом ряду.

В этом иконостасе «Благовещение» стояло вторым слева от царских врат. После поновления прошло 47 лет и живопись еще вполне выдерживала соседство с новыми иконами, написанными В.Н. Вощиным в 1758 году. Икона находилась в иконостасе до 1827 года, тогда ее сменил особо почитаемый образ «Богоматери Тихвинской», до того стоявший в киоте у правого клироса [11].

Об Амвросии Романове сведений пока найти не удалось. Имя у мастера  редкое, в святцах известен только один соименный святой – Амвросий епископ Медиоланский. В русской транскрипции имя чаще звучит как Абросим. Среди костромских иконописцев конца XVII века упоминается Абросимов Артемий, котрый жил на Стрелецкой улице в кремле, и в 1715 году его дом был пуст. Возможно, это сын Амвросия Романова.