Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Проблема сохранения, устойчивого существования каждой культуры, всегда является для нее приоритетной. И здесь непременно встает проблема отношения к традициям. Япония отличается особым отношением к традиционным ценностям своей культуры. В историографии по разным научным дисциплинам, как правило, многосторонне рассматривается процесс сосуществования «традиций и новаций» на историческом пласте средневековой Японии. Современные же приемы сохранения японской культурой своих традиций и усвоения новых остаются за рамками детальных исследований. Однако именно их понимание может открыть новые способы сохранения устойчивости культуры, что становится в настоящее время все более актуальной проблемой, и не только для Японии. В работе исследуются приемы сохранения архитектурных традиций в современной Японии на материале ее участия во Всемирных выставках. Полученные в результате обмена опытом на Экспо новые идеи и знания культура использует для формирования логики развития архитектуры в целом и поэтому результаты исследования, кроме нового знания о месте архитектуры в культурной жизни Японии, могут иметь и методологический интерес для понимания приемов формирования и сохранения традиций.

Новизна исследования. В настоящей работе впервые проводится исследование приемов сохранения и развития историческо-культурных традиций в современной архитектуре Японии. В основу рабочей гипотезы легло утверждение о принципиальном единстве символического и функционального начал в японской архитектуре. В диссертационном исследовании вводится смысловая триада «пустота – промежуток – тень», которая полностью передает содержание понятия «серое пространство», предложенное К. Курокава и переходных типов пространства К. Яги. С ними связывается характер и специфика современной японской архитектуры. В исследовании подтверждается значение смысловой триады для культуры Японии и ее первостепенная роль при анализе произведений современных японских архитекторов и их приемов сохранения связи с традицией. Именно эта смысловая триада утверждается в диссертации как один из ключевых способов сохранения и формирования архитектурных традиций современными японскими архитекторами.

Объект исследования. Исследование проводится на материале архитектурных и градостроительных экспериментов Японии на Всемирных выставках (в сравнении с выставочной архитектурой Германии, после разделения – ФРГ, т.к. ГДР участия во Всемирных выставках не принимала, и других европейских стран) и объектов современной японской архитектуры, в период с 1960-х годов ХХ века по настоящее время, (в сравнении с архитектурой русского авангарда 1920-х – 30-х годов).

Предмет исследования. Взаимосвязь традиционных и новых приемов градостроительного творчества и архитектурного формообразования, предъявленные Японией на Всемирных выставках.

Цель исследования - выявление приемов осмысления и адаптации новых творческих идей в архитектурном формообразовании и включения их в историческую традицию в архитектуре Японии.

В соответствии с поставленной целью, задачи работы сформулированы следующим образом:

1. Изучение социо-культурного значения Всемирных выставок, мотивов восприятия их как катализатора для создания архитектурных и градостроительных экспериментов, роль выставок в формировании архитектурных новаций.
2. Очертить градостроительные приоритеты Японии на Всемирных выставках, показывающие наиболее актуальные для страны формы организации городского пространства в каждый конкретный исторический период.
3. Систематизировать и проанализировать приемы предъявления в современной выставочной архитектуре Японии ее историко-культурных ценностей, их осмысление; провести сравнение с аналогичными приемами в современной выставочной архитектуре Германии.
4. Выявить развитие, трансформацию и воплощение заимствованных идей в современной архитектуре Японии (на материале сопоставления с русским авангардом 1920 - 30-х годов).

Хронологические границы исследования определяются послевоенным периодом Всемирных выставок, первая из которых состоялась в 1958 году. Верхняя временная граница - 2005 год, в котором прошла последняя по настоящее время Экспо. Содержательные границы делают необходимым рассмотреть Всемирные выставки с начала их существования (т.е. с 1851 года) для определения логики их развития с позиции Японии, которая (возможно, единственная) в полной мере использует потенциал Всемирных выставок для актуализации и предъявления своих традиций.

Методы исследования. В работе использован архитектуроведческий метод исследования фактографического материала (графические источники, фотофиксация и т.д.). Семантический анализ применялся для «прочтения» архитектурного произведения как текста культуры и выявления его основополагающих знаковых составляющих. При сопоставлении их с традиционными чертами, присущими культуре Японии, выстраивается определенная логика осознания и актуализации ее культурных традиций. Для обоснования различий между восприятием собственных традиций Японией и отношением к традициям в других странах использовался сравнительный анализ. Сравнение предъявления в современной выставочной архитектуре историко-культурных ценностей проводится на примере Японии и Германии. Этот метод также позволил сопоставить влияние на Японию отдельных элементов китайской, европейской и русской культур, и формирование под их влиянием особенностей культуры современной Японии, и как следствие – приемов архитектурного формообразования. Также в исследовании сравнивается предъявление Японией собственных историко-культурных традиций на начальном этапе существования Всемирных выставок и в период после Второй мировой войны.

Состояние изученности проблемы. В период своей работы Всемирные выставки подробно и всесторонне освещаются каждой страной-организатором, что направлено на поддержание престижа этого культурного события и привлечение посетителей. Но после закрытия Экспо весь публицистический ажиотаж обычно рассеивается. Проблема для исследователя заключается в том, что созданные для проведения Всемирной выставки организации перестают существовать и работать с информационным материалом. Поэтому первоисточники, раскрывающие «технологию» организации и проведения Экспо, сразу перестают быть доступными. Единственной организацией, хранящей материалы Всемирных выставок, является Международное бюро выставок в Париже (Bureau International des Expositions). Архивы этой организации состоят преимущественно из статистических данных по проходившим Экспо (площадь, количество стран-участниц, посетителей и т.д.) и презентаций стран (фото, видеоматериалов), борющихся за право проведения Всемирной выставки на своей территории.

С самого момента своего появления Всемирные выставки зарекомендовали себя как арена для демонстрации научно-технических достижений. Крупнейшие Экспо, ставшие настоящими фестивалями архитектуры (например, Всемирная выставка 1851 года или Экспо-70 – выдающиеся и по масштабу архитектурных находок и по количеству публикаций, их освещающих), привлекают к себе пристальное внимание специалистов и исследователей, изучающих новые приемы формообразования, неожиданное применение строительных материалов. Отечественные и зарубежные авторы анализируют представленные на Экспо изобретения, рассматривая преимущественно техническую и экономическую сторону вопроса, в том числе говоря и об архитектуре. К наиболее ярким публикациям можно отнести тексты Р. Фулфорда (1968 г.), П. Блейка (1970 г.), В. Фрибе (1983 г.).

Среди наиболее значимых отечественных публикаций, освещающих яркие события в мире архитектуры, которыми часто становятся Экспо, можно назвать статьи Д.Е. Аркина (1940-е гг.), Н.Ф. Гуляницкого (1970-е гг.), В.И. Локтева (1970-е гг.), А.В. Иконникова (начиная с 1970-х гг.). Наиболее объемной работой является монография В. Шпакова «Россия на Всемирных выставках» (2000 год), вышедшая к 150-летию существования Экспо.

Всесторонне описывали Всемирные выставки японцы, считая их очень ярким и полезным событием в мире культуры. На японском языке всеобъемлющий труд, по которому также можно судить о значении этого явления для развития Японии, вышел при подготовке к Экспо - 70, под названием «Знакомьтесь - Всемирная выставка».

Вопросы национального характера японцев и их отношения к традициям своей культуры уже не одно десятилетие занимают историков, философов, психологов, культурологов различных стран. С конца XIX века западные исследователи пытаются проникнуть в сущность общественного сознания этой нации, стараясь понять мотивацию ее поведения и уникальное отношение к своим традициям, поэтому можно насчитать большое число книг по отдельным вопросам в изучении культуры Японии. Фундаментальные труды по различным областям культуры Японии, от истории до театра и литературы, принадлежат специалисту-востоковеду Н.И. Конраду. К числу крупнейших современных исследований, анализирующих соотношение в культуре традиций и новаций, а также сохранение средневековых традиций в современной Японии, можно отнести труды Т.П. Григорьевой, Э.В. Молодяковой, Н.С. Николаевой. Важно отметить фундаментальный труд Н.С. Николаевой, посвященный взаимовлиянию Японии и Европы в изобразительном искусстве конца XIX - начала XX веков «Япония – Европа: диалог в искусстве». Анализ символики, смыслового наполнения японского пространства и его восприятия через призму традиций (прежде всего на материале театра) осуществляет в своих исследованиях Н.Г. Анарина.

В границах архитектуроведения проблематику сохранения и развития традиций освещали в своих публикациях архитекторы К. Тангэ, С. Такасина. К. Курокава трактует присущее его архитектуре «серое пространство» как смысловую связь с традицией. С. Такасина, анализируя приемы организации пространства в традиционной японской архитектуре, выделяет несколько стадий его взаимоперетекания и исследует причины условности его границ. Архитектор К. Яги подробно исследует зоны перехода в японском понимании пространства на материале традиционного жилого дома, позволяющие обеспечить его структурную непрерывность.

Диссертационное исследование опирается также на путевые заметки иностранцев, в которых можно почерпнуть подробные сведения о быте и устройстве японского дома. Путевые заметки европейцев представляют собой, по сути, саму историю японоведения. Анализ профессиональной литературы по теме сопровождался изучением графических материалов и архивных фондов Международного бюро выставок. Во время Экспо-2005 изучение авторских комментариев к чертежам сопровождалось непосредственным обсуждением градоустройства выставки, архитектуры павильонов с их создателями, а также фотофиксацией объектов на территории Японии. Совместный семинар с японским архитектором, историком архитектуры Х. Яцукой позволил опираться на его исследование традиции изучения русского авангарда в Японии.

Практическое значение работы. Результаты работы могут быть использованы в разработке методологии формообразования в современной архитектуре, в исследованиях по истории архитектуры Новейшего времени, а также учебных курсах по изучению отечественной и зарубежной архитектуры XX-XXI веков.

На защиту выносятся:

• Анализ градостроительных приоритетов Японии на Всемирных выставках, показывающих поиск новых форм организации городского пространства, наиболее актуальных для этой страны на различных этапах развития ее профессиональной культуры и нашедших отражение в практике градостроительства;
• Систематизация приемов предъявления в современной выставочной архитектуре Японии ее историко-культурных ценностей, их осмысление; сравнение с аналогичными приемами в современной выставочной архитектуре Германии;
• Выявление развития, трансформации и воплощения идей русского авангарда 1920 - 30-х годов в современной архитектуре Японии.

Апробация основных положений диссертации осуществлена в публикациях автора (15 статей). Отдельные аспекты исследования нашли отражение в докладах автора на международных научных конференциях в Москве и Кисловодске:

- «Японский феномен: взгляд из Европы», Москва, 2001;
- «Архи-тектура Ивана Леонидова», Москва, 2002;
- «К. Мельников. 125 лет со дня рождения», Кисловодск, 2006; «Heritage at Risk», Москва, 2006.

Также автором был сделан доклад об участии Японии на Всемирных выставках на семинаре в Посольстве Японии в 2004 году и прочитаны лекции:

- в университете Сибаура, Япония на тему: «Русский авангард и японский метаболизм: общее и особенное в архитектурном формообразовании» 22 сентября 2005 года.
- В Центре японской культуры в Москве на темы: «Архитектура Японии на Экспо-2005» 30 ноября 2005 года; «Современная архитектура Японии» 4 октября 2006 года.

Структура и объем работы. Диссертационная работа представлена в одном томе и включает введение, три главы, заключение, примечания, список архивных источников и использованной литературы, а также приложение и 15 таблиц иллюстраций. Общий объем диссертации составляет 193 страницы текста.

Первая глава - "Социо-культурный контекст и градоустройство Всемирных выставок", где анализируются девизы и тематика Всемирных выставок, отражающие социо-культурное развитие мирового сообщества, а также принципы организации экспозиционного города в Японии и других странах.

Во второй главе - "Архитектура Японии на Всемирных выставках"
, представлен анализ архитектуры Японии на Всемирных выставках с точки зрения предъявления страной ее культурных традиций (в сравнении с Германией, как наиболее ярким, последовательным европейским участником Всемирных выставок) и показывается влияние временных архитектурных экспериментов (выставочных павильонов) на реальное строительство в разных странах.

Третья глава - "Япония – Россия: общее и особенное в архитектурных экспериментах ХХ века" основана на сравнении русского авангарда 1920-х – 30-х годов и современной японской архитектуры (с 1960-х годов ХХ века по настоящее время) для подтверждения раскрытия и трансформации идей русских авангардистов архитекторами Японии. Но заимствованные идеи в Японии находят дальнейшее развитие и переосмысление, что приводит к проектам и постройкам близким русскому авангарду, но целиком японским, с присущей этой культуре пространственной организацией на основе смысловой «Триады». Сравнение делается на примере как отдельных произведений, так и градостроительных проектов.

Содержание работы

Корни японского отношения к традициям и новациям можно найти в истории ее культуры. Япония на протяжении многих веков интересовалась идейными течениями и художественными формами, рождавшимися на континенте, в недрах древней китайской цивилизации, отбирая необходимое и наиболее актуальное для себя, с целью его плодотворного освоения. В процессе такого осмысленного заимствования первоначальный смысл многих идей нередко переживал серьезные изменения, трансформации в местных условиях, приобретая черты самобытности. Это феномен чисто японской переимчивости, который заключался в том, что выбранные элементы китайской культуры модифицировались в соответствии с собственными условиями, традициями и национальными особенностями. Безграничное культурное заимствование у Китая, начиная от иероглифической письменности и заканчивая учениями мудрецов, не только не привело к утрате японцами чувства самоидентичности, но и позволило им сохранить самобытность своей культуры. Так показали свою жизнестойкость сложившиеся в истории принципы включения в свою культуру необходимого нового знания только после тщательной переработки, когда оно уже будет отвечать требованиям самостоятельной культурной традиции. Это нашло отражение, например, в текстах IX века, которые запечатлели мысль: «японская душа – китайская мудрость» (вакон-кансай), и в принципе, провозглашенном в XIX веке: «японская душа – европейское знание».

Желание сохранить и уберечь культурные традиции привело даже к закрытию страны (1635 г.). В результате, более двух с половиной веков (это десять поколений японцев!) Япония жила совершенно изолированно от остального мира. Тщательно охраняемые японские традиции не испытывали на себе никаких иноземных влияний. За период закрытия страны в культуре появилось многое из того, с чем ассоциируется традиционная Япония: театр кабуки, цветная гравюра укиё-э, шедевры японской кухни и т.д.

В 1868 г. была прекращена изолированность страны, начался новый этап истории Японии, названный реставрация Мэйдзи, когда двери для иностранцев распахнулись. Япония показала себя миру и с большим интересом наблюдала за другими культурами. Результатом стали два непродолжительных по времени, но очень значительных для истории страны периода разрыва с собственными традициями (70 – 80-е годы XIX века и середина 40-х – середина 50-х годов ХХ века). Обретение новых традиций вновь заставило вспомнить о сложившихся в Японии и веками проверенных принципах восприятия инноваций без нарушения баланса устойчивости культуры. Ведь при обширных заимствованиях, собственных изобретениях, поиске новых горизонтов в науке и искусстве, культура Японии неизменно сохраняла свою основу, сущность, которая, как центральная колонна пагоды, создает равновесие сторон, не давая целому распасться.

На современном этапе развития Япония, перенимая чьи-то достижения, так же как и в средние века приспосабливает их под собственные нужды, исходя прежде всего из своих культурных традиций, не отрицая их, а лишь при необходимости модифицируя. Таким образом, стремление сохранить собственные традиции в Японии всегда сочеталось с поиском нового во всех областях культуры. Можно сказать, что во второй половине ХХ века сложилась ситуация, когда для поддержания работы механизма устойчивого развития культуры, ей необходимо впитывать в себя все новое (руководствуясь все теми же древними принципами адаптирования новых идей и технологий).

Архитектура как одна из важнейших составляющих культуры, отражает ее социальные и ценностные установки, являясь, в свою очередь, катализатором ее устойчивости, стабильности. Именно творческие поиски в архитектуре и градостроительстве наглядно выявляют изменения в приоритетах развития культуры. Архитектурные и градостроительные новации особенно ярко проявляют себя на Всемирных выставках, которые как раз и являются площадками для выражения самых смелых экспериментов.

Главенствующие подходы к оценке потенциала и мотивация организации на своей территории Всемирных выставок у Японии и других стран кардинально различны. Подавляющее большинство стран рассматривает градоустройство выставочной территории как вклад в ее будущее использование (поднятие статуса города за счет развитой инфраструктуры и т.д.). По такому принципу в послевоенное время проходила организация Экспо в Брюсселе (Бельгия), Монреале (Канада), Севилье (Испания), Ганновере (Германия). То есть организация Всемирной выставки для страны становится поводом для застройки или глобального переустройства той части города, в которой она проходит, катализатором и рекламой необходимых преобразований (в работе такой подход рассмотрен на примере крупнейших Всемирных выставок середины XIX – конца XX веков).

В Японии основополагающим принципом при организации Всемирных выставок становится новизна городского планирования Экспо. При дефиците свободных площадей в стране наиболее актуальной задачей становится поиск дополнительного пространства в городе. На каждой организованной у себя в стране Всемирной выставке, Япония показывала вероятные выходы для решения будущих урбанистических проблем и напоминала мировому сообществу о возможности использовать не только уже имеющееся городское пространство, что ведет к неизменному переуплотнению города, но и показывала возможные перспективы развития городов.

Новизна и необычность площадок, предоставляемых Японией для устройства Всемирных выставок, отвечали задаче наглядной демонстрации этих перспектив и всегда становились основанием для серьезных международных дискуссий, связанных с поиском новых идей в мировом градостроительстве. Экспо’ 70 в Осака разместилось в созданном двухуровневом экспозиционном городе, демонстрируя таким образом возможность создания многоуровневого городского пространства. Экспо’ 75 на Окинава было устроено на искусственно созданной насыпной площадке в океане, показывая возможность приумножения территории, способность разворачивать пространство, используя даже водную стихию. Экспо’ 85 прошло на территории уже реального, но вновь отстроенного экспериментального города Цукуба. На Экспо’ 2005 японское изобретение – Глобальное кольцо, позволило организовать транспортное и пешеходное сообщение, оставив в неприкосновенности трудный ландшафт, охраняемую зеленую зону и неприемлемый для строительства дорог рельеф местности. Кроме того, Япония выбирает прежде всего территорию с непростыми топографическими характеристиками, что создает дополнительные сложности устройства на ней экспозиционного города, но позволяет поставить столь необходимый для градостроительства Японии эксперимент, убедиться в его эффективности и жизнеспособности и обрести таким образом опыт на будущее. На Экспо’ 70 – это горно-холмистый рельеф, на Экспо’ 75 – прибрежная океаническая зона, на Экспо’ 2005 – пересеченная местность среди заповедного леса.

Наиболее яркой иллюстрацией изменения в приоритетах развития культуры среди всех возможных архитектурных объектов также является выставочная архитектура. Если в целом по стране должна набраться некоторая «критическая масса» архитектурных объектов, чтобы можно было говорить об изменениях в направлении развития, то с архитектурой на Экспо дело обстоит иначе. Павильоны на Всемирных выставках – это не рядовой объект архитектуры. Их уникальность для исследователя заключается в том, что выставочная архитектура уже отобрана нациями как удовлетворяющая определенным задачам и требованиям, которые перед ней ставятся. Изначально недолговечные постройки возводятся лишь для того, чтобы служить понятным и легко «читаемым» образом культуры страны–хозяйки павильона перед мировым сообществом. Этот образ должен соединять в себе самосознание, устремления культуры, в том числе и в будущее, ее собственный взгляд на традиции.

В самом начале своего участия во Всемирных выставках Япония выбрала определенную тактику предъявления своей культуры, которой придерживалась вплоть до эпохи Сёва (1926 год). Прежде всего, страна стремилась подчеркнуть свои уникальные традиции (и в этом смысле экзотику), сложившиеся в культуре и пережившие века. Это желание находило свое выражение в демонстрации традиционных вещей, показе чайной церемонии и традиционных японских садов, что можно было увидеть на каждой выставке, в которой она участвовала. Павильоны, возводимые на выставках до 20-х годов ХХ века, также должны были передавать архитектурные традиции, воплощенные в признанных мировой общественностью шедеврах. Это было своего рода «общее правило» выставочной культуры тех лет. Для Японии в этот период характерна явная, максимально точная передача архитектурных шедевров своей страны в предельно зримой, легко воспринимаемой форме. Таким образом, на выставках были представлены павильоны, явившиеся внушительными копиями синтоистского святилища Исэ (Всемирная выставка 1873 года), главного храма Кондо комплекса Хорюдзи (Всемирная выставка 1900 года), Золотого павильона в Киото (Всемирная выставка 1904 года), трехъярусной пагоды (японско-британская выставка 1910 года), храма Тосёгу в Никко (Всемирная выставка 1915 года). Каждая из представленных копий знаменитых произведений приоткрывала миру одну из сторон культуры далекой и малоизвестной страны. Представленный Японией на довоенных Всемирных выставках набор архитектурных шедевров отражает основные вехи развития средневекового зодчества этой страны. Начиная с прототипа японской архитектуры – синтоистского святилища Исэ, на выставках последовательно показываются первый буддийский храм страны, вершина дворцового стиля (синдэн), знаменитая антисейсмическая конструкция японской пагоды, влияние принципов эстетики Дзэн на храмовое зодчество.

Кроме того, каждый выставочный павильон (кроме святилища Исэ) символизирует собой появление на свет архитектурного шедевра, который возник благодаря соединению заимствований (в каждом конкретном случае - из Китая или Западной Европы) и собственных древних традиционных методов строительства. И как взаимное сосуществование двух основных религий Японии (синтоизма и буддизма) происходит на протяжении уже многих веков в положении неотрицания друг друга, так и архитектурные заимствования в истории этой страны на самых ярких примерах показывают действие на практике основного закона устойчивости культуры Японии: при широких заимствованиях из других стран, стержень японской культуры - ее самобытность остается в неприкосновенности.

Демонстрация собственных традиций, которую можно было бы назвать предельно скрупулезной, с максимальной детализацией, в Японии продолжалась довольно долго, значительно дольше других стран, вступавших на тот же путь. В двадцатые годы ХХ века Россия и страны Запада уже начинают показывать на Всемирных выставках переход архитектуры к авангардным направлениям (например, павильон СССР на Всемирной выставке 1925 года или павильон Германии на выставке 1927 года). Лишь на выставке 1937 года Япония показывает новые, открытые ею приемы совмещения архитектурных традиций с современной строительной техникой. С этого периода страна активно пытается усовершенствовать начатое, поскольку был найден перспективный путь соединения традиционного и современного, а точнее, способ использования новацийво взаимосвязи с сохранением традиционной основы произведения. Подтверждением этому являются практически все выставочные павильоны Японии после Второй мировой войны. Архитектура выставочных павильонов и новейшая архитектура Японии начинают демонстрировать свою связь с традицией не только и не столько формальными методами, сколько на более глубоком – на уровне основных образов восприятия художественного произведения, его смысловых и эстетических составляющих.

Каждое архитектурное сооружение, представляемое на Всемирной выставке, должно обладать целым набором необходимых достоинств и качеств, среди которых наиболее значимое место занимает показ ментальности своей культуры и национальных архитектурных традиций. Послевоенная история Всемирных выставок начинается именно с этого, наиболее актуального для мирового сообщества, условия – вернуть уничтоженные ценности культуры, которые поставили под угрозу ее традиции, предъявив дальнейшую логику развития своей страны. В этой связи Япония и Германия – особенно показательные примеры, т.к. ментальность этих культур не просто разделена дихотомией "Запад - Восток", но и их положение после Второй мировой войны обязывало критически обратиться к собственному наследию и традициям (их переосмыслению), что способствовало их более творческому использованию. Вопрос о менталитете культуры, ее национальной идентичности всегда совпадает с границами страны и их перемещением. Географическая неопределенность Германии на протяжении периода Священной Римской империи и ее многовековая политическая раздробленность привели к расплывчатости ее границ настолько, что позволили Генриху Гейне заметить, что Германия существует только в "воздушном царстве грез". Япония же – страна, границы которой практически не менялись за ее историю. Стабильность границ во многом обусловило ее островное положение. Водное пространство, отделявшее Японские острова от континента, было достаточно велико для массового переселения и широкомасштабных военных действий.

Изолированная Япония и много раз сдвигавшая свои границы Германия, конечно, предъявляют в качестве важнейших разные исторические срезы своей культуры. Япония привлекает весь накопленный культурный опыт, для нее важна, прежде всего, попытка показать свои древние строительные традиции, желание актуализировать их и соотнести с сегодняшним днем. В частности, на большинстве Всемирных выставок за весь период их существования, Япония, возводя архитектурные сооружения, большое внимание уделяет представлению специалистам других стран антисейсмических конструкций, ведь в связи с их особой актуальностью для страны она достигла в их разработке значительных успехов. Германия апеллирует к Новейшей истории, предъявляя период после Второй мировой войны как наиболее важную историческую веху страны. Отсюда и выбор строительных материалов для возведения подавляющего большинства выставочных павильонов: традиционные дерево и бумага у Японии (или стилизация под них); и символика стекла у Германии.

Делая акцент на стекле при строительстве почти каждого павильона на Всемирных выставках, Германия напоминает об открытости как важнейшем условии устойчивого развития своей страны. На последних Всемирных выставках к этим значениям выбранного строительного материала безусловно добавился и знак объединенной Германии, какой она стала после падения Берлинской стены. Символом объединения страны становится здание Рейхстага с возведенным над ним огромным стеклянным куполом, подтверждающим особую культурологическую значимость этого материала и емкость его содержания для Германии (макет здания Рейхстага занимал одно из важнейших мест в экспозиции павильона Германии на Экспо-2000). Идея открытости и объединения нашла свое логическое продолжение на Экспо-2005, где можно было увидеть общий павильон Германии и Франции.

Традиционно присущие Японии строительные материалы – дерево, бамбук (как занимающий отдельную нишу в элементах деревянных конструкций) и бумага, - продолжают активно использоваться и в современной архитектуре страны, но уже с учетом новых технологических изобретений. Тем самым показывается возможность неотступления от традиций и успешное «осовременивание» их в соответствии с требованиями сегодняшнего дня. Результаты таких экспериментов предъявляются на Всемирных выставках (самое большое в мире деревянное сооружение на Экспо-92; водо-, жаро- и сейсмоустойчивая постройка из бумаги на Экспо-2000; гигантская бамбуковая сетка-кокон павильона на Экспо-2005).

При использовании современных материалов (бетон, металл и пластик) также возможна реализация архитектурных традиций, что и показывают японские мастера на протяжении второй половины ХХ века. В архитектурных сооружениях воспроизводятся важнейшие составные части японского жилого дома: опоясывающая дом веранда (энгава), прихожая (гэнкан), раскрытость постройки на внешнее окружение, ее горизонтальное ориентирование. Данные приемы нашли свое выражение в архитектуре павильонов Японии на Экспо-58 и Экспо-67.

Передача традиций может осуществляться с использованием пространственных характеристик культуры, подтверждением чему является каждый павильон Японии, представленный на Всемирных выставках. В настоящее время японские архитекторы, создавая свои произведения, стремятся сохранять ощущение пространства, исторически воспитанное культурой Японии. В диссертации показано: вводимая смысловая триада ("пустота" - "промежуток" - "тень") позволяет описать, выявить и осмыслить ведущие принципы, составляющие сущность японской культуры. Каждая из категорий на мировоззренческом уровне выявляет одну из граней этой сущности. Пустота, воспринимающаяся как модель мироздания, рождает все идеи и формы, а потому наполнена и выразительна. Промежуток создает условия для непротиворечивого сосуществования антагонизмов. Понятие тень отражает основы эстетических представлений в культуре. Проявляясь во всех видах искусства, выделенные категории ярче всего выражены в архитектуре: пустота японских интерьеров, которой передается ощущение бесконечности пространства; промежуточные зоны японских построек, связывающие внешнее и внутреннее пространство, лишая их четких границ; затененность, создающая глубину пространства. Эти категории можно считать инвариантами японской культуры, т.к. устойчивость их применения прослеживается и в средневековой Японии, и в Новейшее время. Только в единстве они образуют то смысловое и художественное поле, которое по силе своей образности и наполнению кодовыми знаками максимально отражает преемственность традиций и уважение к ним японцев. Наличие такой энергетически мощной составляющей в архитектурном произведении способно передать всю силу понимания пространства в Японии и привести к восприятию современного произведения архитектуры как необходимого и органичного звена в логической цепи развития архитектурного формообразования. Успех японского зодчества, возможно, и объясняется тем, что архитекторы не только сохраняют верность основополагающим пространственным категориям своей культуры, но ведут свое пространственное мышление от концепции традиционного для Японии жилого дома. Следовательно, новаторство в архитектуре Японии всегда строится на новом "прочтении" собственных традиций, их переосмыслении.

Японский сад, являющийся одним из главных символов страны, - обязательная принадлежность традиционных японских построек (от жилого дома до храмового комплекса). В ХХ веке, испытывая на себе влияние тенденции к уплотнению пространства, сад, продолжая оставаться важным элементом японской архитектуры, видоизменяется, играя роль скорее образа традиционного представления о гармонии с природой. Визитная карточка культуры – сад, - составная часть каждого павильона Японии на Всемирных выставках. В конце ХХ – начале XXI века на Экспо стали показывать не только исконно присущие исторической традиции сады (ландшафтные, сухие), но также появилась символика сада и природного ландшафта в элементах архитектуры (интерьер павильона Японии на Экспо-2000, современные сады на Экспо-2005).

Современная Япония во многих культурах ищет то, что относится к передовому опыту в мире, то новое, что после впитывания и переработки станет еще одним витком актуализации собственных традиций.

Наиболее ярким и масштабным примером восприятия новых идей и архитектурных принципов, чрезвычайно полезных для Японии, в ХХ столетии стал интерес к работам русских авангардистов, что нашло свое выражение в работах японских архитекторов (вплоть до наших дней), демонстрирующих, кроме того, исключительно японское восприятие архитектурного произведения, идущее еще от своей национальной традиционной культуры. Интерес японских архитекторов к русскому авангарду проявил себя еще в 1920-30 – е годы, т.к. некоторые из них были лично знакомы с ведущими мастерами-авангардистами, и, кроме того, специально приезжали в Россию, чтобы посмотреть на вновь возводимые сооружения современной архитектуры. Но в это время влияние русского авангарда на архитектуру Японии носило фрагментарный характер, т.к. архитектурное сообщество было ориентировано на другие идеи и задачи. Лишь отдельные архитекторы (такие как Томоёси Мураяма, Бундзо Ямагути), увлеченные русским авангардом, опирались на него при создании своих работ.

В полной мере достижения русского авангарда нашли отклик в самый яркий период архитектурного развития Японии – эпоху «метаболизма» (1960-е – начало 1970-х годов), когда целенаправленный интерес к русскому авангарду значительно укрепился и стал оказывать несомненное методологическое влияние на архитектурное творчество японских мастеров. Прежде всего для японских архитекторов представляли интерес основополагающие идеи и ведущие концепции формообразования русского авангарда: снятие разграничения между формой и содержанием архитектурного сооружения, объединение формы и его функционального назначения, устройство взаимоотношений с городом и природой. Важно отметить, что японские архитекторы не только изучали русский авангард и увлекались его идеями, но и развили их, воплотив в жизнь то, что существовало только в проектах и порой казалось нереализуемой утопией.

Освоение японскими архитекторами русского авангарда происходило на уровне полного вчувствования и проникновения. Ощущая новые идеи изнутри, доходя до самой сути, японские мастера выходили на те же аспекты обсуждения общественного и личного пространства, что и наши отечественные архитекторы. В работе это рассматривается на материале общественного пространства (Лестница у И. Леонидова и Т. Андо) и социальных экспериментов в жилище (экспериментальный жилой дом М. Гинзбурга, «СОНная СОНата» К. Мельникова и миниатюрные частные жилые дома Японии, а также капсульные гостиницы, где эксперименты с миниатюрным пространством выразились наиболее ярко).

Японские архитекторы, создавая свое произведение, вкладывают в него помимо профессионального мастерства, идеи, смыслы, представления о гармонии, воспитанные в рамках собственной культуры. Если говорить о вершинах мастерства, профессионалы-архитекторы находят не просто точки соприкосновения, вступая в диалог, но и общий профессиональный язык. ХХ столетие поставило архитекторов в такие условия, что ведущие мастера должны были искать абсолютно новые, подчас совершенно неожиданные решения уже возникших и еще только намечающихся проблем. Несомненно, начало такому восприятию архитектуры, как поиску, эксперименту (имеющему как инженерные, социальные, так и собственно художественные корни) положили русские авангардисты. Японские мастера, начавшие проявлять профессиональный интерес к русской авангардной архитектуре уже с момента ее возникновения, являют пример максимально последовательной реализации ее идей: с эпохи метаболизма и по сей день.

Архитекторы Японии считают обращение к русскому авангарду в настоящее время особенно актуальным и для России, что демонстрируют своими проектами и предложениями. Например, созданная Такэхиро Нагакута концепция башни Татлина для Санкт-Петербурга. А. Исодзаки, считающий русский авангард современным сегодняшнему дню, создал конкурсный проект для Мариинского театра, получивший в отечественной архитектурной критике название «иероглифа русского конструктивизма».

Заключение и выводы:

Относясь с высочайшим деятельностным интересом ко всему новому, что порождают другие культуры, Япония с древности выработала собственные неповторимые приемы заимствования, которые показали свою жизнеустойчивость на протяжении ее истории, и сохраняют свою актуальность по сей день. Именно этой сущностной характеристикой культуры можно объяснить важность и необходимость Всемирных выставок для Японии, которые она определила для себя еще с момента проведения первой из них – в 1851 году. На Экспо видны передовые достижения каждой из стран, те или иные новации в разных областях деятельности. Для культуры Японии - это прекрасная возможность определить, какие направления обретения нового знания ей в данный момент наиболее интересны и какая страна является лидером в этой области. Результатом становятся поездки японских архитекторов в другие страны для того, чтобы перенять опыт. Так, например, после Всемирной выставки 1925 года, японские архитекторы предпочитали добираться в Европу не по морю, а поездом через Сибирь, с одной лишь целью – посетить Россию. Таким образом, Япония максимально использует весь потенциал Всемирных выставок, рассматривая их и как трамплин в формировании нового витка развития архитектурного формообразования своей страны, и как подтверждение жизнеспособности собственного опыта актуализации культурных традиций.

Систематизировав и классифицировав приемы, используемые Японией для сохранения собственных традиций, выявлено

- на материале градостроительства: использование ранее неосвоенных территорий и создание новых как демонстрация последовательных целенаправленных усилий японцев по расширению своего жизненного пространства.
- на материале архитектурного формообразования: традиционные материалы с использованием новых технологий обретают новые качества: несущие конструктивные элементы из бумаги; крупнейшие в мире деревянные постройки; использование бамбука как природного кондиционера.

Особое отношение культуры к своим историческим традициям проявляется в том, что в Японии традиция должна отвечать требованию жизнеспособности, для этого при малейшей потере своей актуальности и работоспособности, она начинает видоизменяться, приспосабливаясь к реалиям современности. Японская культура на протяжении веков демонстрирует уникальную ситуацию: для поддержания работы механизма устойчивого развития культуры ей просто необходимо создавать и воспринимать все новое.

Изучив использование Японией потенциала Всемирных выставок в архитектуре и градостроительстве своей страны можно сделать следующие выводы:

1. Концепция проводимых Всемирных выставок направлена на прогнозирование будущего развития и, в то же время, актуализацию традиций культуры. В исследовании показано, что чем дальше темы выставок уходят от задачи ограничиться демонстрацией прогресса и стремятся к очерчиванию современной проблематики, волнующей мировое сообщество, тем большее значение приобретает архитектура национальных павильонов, пришедших на смену единому зданию-символу. Архитектура Всемирных выставок становится ведущим способом раскрыть поставленную девизом Экспо проблему и соединить в себе устремления в будущее со взглядом в прошлое, на собственные культурные традиции. Япония являет собой пример культуры, которой максимально удалось решить эту задачу.

2. На выставочных площадках Япония каждый раз ищет новые способы организации городского пространства, преследуя этим несколько целей:

- предъявление чистого градостроительного эксперимента (новый город с четко определенной функцией (Цукуба – 1985), двухуровневый или многоуровневый город (Осака – 1970, Нагойя – 2005), город на воде (Окинава – 1975)). При этом градостроительные эксперименты на Всемирных выставках создаются в традиционно присущей японцам манере чуткого отношения к природе и стремлении жить в гармонии с ней;
- стремление предложить мировому сообществу новые направления в области градостроительства (ориентированные на развитие и приумножения пространства города), а не ограничиться простой фиксацией существующих достижений в этой сфере творчества;
- увеличение городского пространства - наиболее актуальная задача для Японии и, как следствие, эксперименты, показанные на Экспо направлены на обретение дополнительного пространства в городе, его уплотнение. Кроме того, предъявленные эксперименты, как правило, сразу вводятся в реальное строительство (например, после Экспо-75 в Японии активно начинают создаваться искусственные острова).

Таким образом, профессиональная культура формирует «новое» только с расчетом на его реализацию в ближайшем будущем. Сам факт обретения Нового обеспечивает устойчивость культуры и существующих в ней традиций.

3. Определенные закономерности в предъявлении своей национальной культуры (разных ее срезов) в выставочной архитектуре есть у каждой страны, что продиктовано желанием показать не только свои архитектурные традиции, но и ментальность культуры. Германия при возведении своих павильонов делает акцент на таком строительном материале, как стекло, добиваясь того, чтобы ее павильоны выделялись открытостью и прозрачностью. Этот акцент проходит главной смысловой нитью через выставочную архитектуру Германии второй половины ХХ века и наглядно демонстрирует выбранный страной путь развития.

Архитектура выставочных павильонов Японии показывает использование традиционных материалов (дерево и бумага), которые не утратили своей актуальности: в настоящее время древние строительные материалы с помощью новых технологий значительно расширяют свои возможности, обретая качества до того им несвойственные. В работе показано, что именно основополагающая на взгляд автора «связка» пространственных категорий в архитектуре Японии (пустота – промежуток – тень) закрепляет связь с традицией не столько формальными методами, сколько на уровне смысловых и художественно-эстетических составляющих архитектурного произведения. Все это еще раз подтверждает, что для культуры Японии движение вперед, создание Нового может базироваться в основном на культурных традициях, диалоге с ними, но не на их отрицании.

4. Изучая наследие русского авангарда, японские архитекторы испытали на себе влияние его идей, и создали (а также продолжают создавать) произведения, близкие ему по духу творческого поиска. Открыв для себя образ целого и ощущение Нового, найденные русским авангардом, японские архитекторы встраивают их в собственную логику развития современной архитектуры своей страны, демонстрируя тем самым способность не присвоения, а усвоения (способность полностью вжиться в дух заимствованной новации).

Возможные пути развития исследования. Дальнейшая разработка темы может представлять собой ее укрупнение до сравнения взаимовлияния культур в категориях «Восток – Запад», куда будут включены другие западноевропейские страны (кроме Германии), а также Америка, интерес к которой японские архитекторы проявляют в настоящее время. Это даст дополнительные основания для более глубокого анализа современного формообразования.

Список публикаций автора по теме диссертации:

1. Н. Коновалова. Взаимоотношение понятий "устойчивое" и "изменяемое" в японской культуре. В сб.: Современные проблемы исследования культуры (вып. 2), МГУКИ, М., 2001, с. 89 - 94.
2. N. Konovalova. The Translations Mechanism of Tradition in the Japanese Exhibition Architecture. In: Japan Phenomenon: Views from Europe. M., 2001, p. 321 - 323.
3. Н. Коновалова. Лестницы Андо Тадао.// Восточная коллекция, М., №1, 2004, с. 109 – 115.
4. Н. Коновалова. Япония и Россия на Всемирных выставках. Основные этапы. В сб.: Россия и Япония: диалог культур и народов. М., 2004, с. 197-208.
5. Н. Коновалова. Бумажный дом.// Восточная коллекция. М., № 2, 2005, с. 130-139.
6. Н. Коновалова. Японская архитектура на Всемирных выставках.// Знакомьтесь – Япония. М., № 38, 2005, с. 72-82.
7. Н. Коновалова. Экспо-2005: восприятие архитектуры.// Япония сегодня. М., № 12, 2005, с.12-16.
8. Н. Коновалова. Советский авангард 1920-х годов и японский метаболизм 1960-х: общее и особенное в архитектурном формообразовании (аннотация доклада). В сб. материалов науч. конф. «Heritage at Risk» М., 2006, с. 162-163.
9. Н. Коновалова. Экологические эксперименты на мировом уровне // Мир&Дом. City. М., 03’2006, с. 130-137.
10. Н. Коновалова. Бамбуковая решетка на Экспо-2005 // Эволюция кровли. М., №3, 2006, с. 94-97.
11. Н. Коновалова. Дом, способный меняться // Жилищное строительство. М., № 11, 2006, с. 21-23.
12. Н. Коновалова. Триада: пустота – промежуток – тень в современной архитектуре Японии. В сб.: Ежегодник. Япония, М., 2006. (принято к печати).
13. Н. Коновалова. Русский авангард и современная архитектура Японии. В сб.: "Наследие без границ", М., 2006. (принято к печати).
14. Н. Коновалова. Константин Мельников и архитектура Японии. В сб. по итогам научной конференции в Кисловодске. Ростов-на-Дону, 2006 (принято к печати).
15. Н. Коновалова. Минимальное пространство японских гостиниц // Архитектура. Строительство. Дизайн. (принято к печати)