После Сеттеченто (XVIII век) не было больше архитектуры. Только смешение самых разнообразных элементов стилей, используемых, чтобы замаскировать скелет современного здания. Новая красота бетона и железа, оскверняется наложением карнавальных декоративных инкрустаций, которые не оправданы ни конструктивной необходимостью, ни нашим эстетическим чувством. Они имеют свое происхождение в египетской, византийской или индийской древности, а также в этом дурманящем цветении глупости и бессилия, которое получило имя неоклассицизма.

Здесь высшая глупость новой архитектуры, которая живет благодаря корыстному участию академий, настоящих изоляторов знания, где молодых людей заставляют копировать классические модели вместо того, чтобы раскрыть свой собственный талант в поисках сферы и решений новой и настоятельной проблемы: футуристический дом и футуристический город. Дом и Город, которые были бы быть построены из современных материалов и соответствовать духу нашего времени, внутри которых могла бы разворачиваться наша стремительная жизнь, где не было бы места нелепым анахронизмам.

Проблема футуристической архитектуры — это не проблема внешней реорганизации. Никто не говорит о том, чтобы найти новые формы для отливок, новое обрамление для окон и дверей, заменить колонны, пилястры и консоли кариатидами, насекомыми и лягушками. Не идет речь о том, оставить ли фасад с открытой кирпичной кладкой или оштукатурить его, или облицевать камнем, и не о том, чтобы определить формальные различия между зданием современным и древним. Но о том, чтобы создать, от фундамента до крыши, футуристический дом, чтобы строить с использованием всех ресурсов науки и техники, чтобы удовлетворять все требования наших обычаев и нашего духа, и сокрушить все, что является нелепым, тяжелым и противоположным нам (традицию, стиль, эстетику, пропорции) и определить новые формы, новые линии, новую гармонию профилей и объемов. Создать архитектуру, которая соответствовала специфическим условиям современной жизни, нашему мирововсприятию — и это стало бы ее эстетической ценностью. Эта архитектура не может быть покорной ни одному закону исторической преемственности. Она должна быть новой, как ново состояние нашей души…

Мы должны изобрести и построить город, похожий на огромную шумную стройку, ловкий, мобильный, динамичный в каждой своей части, и футуристический дом, похожий на гигантскую машину.

Я провозглашаю:
Что футуристическая архитектура — это архитектура расчета, дерзости и простоты; архитектура бетона, железа, стекла, промышленного волокна и всех заменителей дерева, камня и кирпича, позволяющих достичь максимальной эластичности и легкости.
Что архитектура — это не холодное сочетание практичности и пользы, но она остается искусством, то есть синтезом и экспрессией.
Что декорация, по сути своей противоположная архитектуре, абсурдна, и что только в использовании и особом расположении материалов необработанных, голых, или ярко окрашенных, проявляется декоративная ценность футуристической архитектуры…
В архитектуре нужно увидеть попытку к тому, чтобы свободно и смело привести к согласию среду и человека; то есть сделать мир вещей прямой проекцией мира духа.
Дома должны существовать меньше нас самих. Каждое поколение должно построить свой город.

Антонио Сант’Элиа,
архитектор
Милан, 11 июля 1914
Manifesto d'architettura futurista. Milano, 1914.