Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru)

18.09.2008

Чертежи развитого барокко

Проект Классика

Ранняя стадия русского барокко, связанная с северно-европейским барокко, сменилась в 1740-х гг. стадией развитого барокко. Переход к этой версии стиля, наполненной как позднебарочными итальянскими и южно-германскими формами, так и мотивами рококо, был осуществлен Ф.-Б. Растрелли. Фактически этот мастер определял все стилевое развитие русской архитектуры 1740-х – 1750-х гг. Он же, вероятно, создал новую манеру архитектурной графики, гораздо более свободную и живописную – по сравнению с суховатыми и подчеркнуто графичными чертежами первой трети XVIII в. Сохранившиеся немногочисленные авторские чертежи Растрелли и работы его мастерской позволяют с уверенностью говорить об индивидуальной манере большого архитектора. Следование этой манере было характерно как для учеников и помощников Растрелли (А. В. Квасова, С. И. Чевакинского), так и для московских зодчих – Д. В. Ухтомского и В. С. Обухова. Очевидно, на всем пространстве России господствовала манера, связанная с индивидуальными особенностями графики Растрелли, но, естественно, упрощенная и обобщенная.
Если попытаться описать графическую манеру чертежей середины XVIII в. в целом (мы представляем группу листов из Музея архитектуры, ГНИМА–МУАР), то необходимо обратить внимание прежде всего на сочетание живописности и деталировки. Тщательно разработанный чертеж со всевозможными большими и мелкими формами буквально переполнен информацией, но в пределах самого изображения. Но линии, очерчивающие все эти формы, уже не отличаются уверенностью и прямолинейной графичностью (как было в более раннее время), это другие линии, более тонкие, легкие, порой прихотливые. Эти линии дополнены отмывкой объемов и теней, а сама поверхность расцвечена то розовым, то желтым, то зеленым цветами, образующими характерные для эпохи мягкие сочетания. Эти чертежи трудно спутать с чертежами других эпох, это особый мир, появившийся благодаря энергии и творческой силе Растрелли, но ставший всеобщим и характерно русским. Следует отметить, что петербургские чертежи отличаются более четкими линиями и более ясной компоновкой, тогда как в московских и провинциальных листах заметна большая свобода и большая живописность, довольно редко переходящая в небрежность. При этом и строгие петербургские чертежи, и немного размашистые чертежи таких московских архитекторов, как Ухтомский и Обухов, восходят к Растрелли – просто в них сказываются больше то одна, то другая сторона графической манеры этого архитектора.
Петербургские чертежи удивляют своей тщательностью, которая как будто даже снижает живописную составляющую, примером чего служит лист неизвестного мастера с изображением южного фасада церкви Сергия в Санкт-Петербурге (РI 726). Еще больше эта тщательность и маэстрия в исполнении деталей сказались в фрагментарно сохранившемся листе с проектом восстановления завершения колокольни Петропавловского собора (РI 717). План и фасад крестообразного пятиглавого храма (РI 1778, его приписывают Джузеппе Трезини) определенно тоже принадлежит петербургской школе – и по суховатой манере исполнения, и по характеру архитектуры.
В московских чертежах видно стремление архитекторов приблизиться к личной манере Растрелли и использовать все известные приемы отделки графических листов – и раскраску, и отмывку, и сложные барочные картуши, и «обманки» с как будто отбрасывающими тень булавками и с ложными «рельефными» накладками одного листа на другой (с разрывами и загибами) – в пределах поверхности одного листа. Особенно хорошо видна эта высокая манера в графике архитектора князя Дмитрия Ухтомского – в созданном им альбоме с проектами построек подмосковной усадьбы Трубецкого Нескучное. В публикуемых листах заметна способность зодчего работать в разных манерах: в фасаде главного дома обращает на себя внимание прежде всего деталировка в сочетании с живописностью целого (РI 178/9), тогда как в проекте беседки (РI 178/21) видна уже типично барочная игра с обманками в сочетании с намеренно прихотливыми линиями графики и мягкой раскраской. В некоторых планах, совмещенных с фасадами (PI 178/13), мастер достигает практически живописного эффекта – это уже столько же чертеж, сколько ведута.
Отдельные стороны, проявившиеся в комплексе в альбоме Ухтомского, можно найти в других московских чертежах, но в каждом отдельном случае будет преобладать только одна особенность, одна сторона: вместе они почти не встречаются. Живописность в сочетании с деталировкой видны в листе 1748 г. архитектора Василия Обухова с проектом фасада ризницы собора Донского монастыря в Москве (РI 1132). В чертеже неизвестного архитектора с проектом фасада барочных палат и планом части партера перед ними (РI 2792) удивляет по-московски упрощенная версия растреллиевского барокко, изображенная искушенным в графических ухищрениях мастером. План регулярного парка с помещенными на полях фасадиками ограды, беседок и ворот (РI 2081) является такой же «обманкой», как и некоторые листы из альбома Ухтомского (не его ли это работа?). А подробный план московского Новоспасского монастыря с окрестностями, выполненный в 1751 г. архитектором Иваном Розмысловым, поражает ювелирным исполнением, тонкими градациями раскрасок и «обманками» в обрамлениях надписей и масштабной линейки – это и архитектурная графика (план монастыря), и геодезический план, и серьезный документ (экспликация), и развлечение (плат с заглавием, загнутые углы подписи, «мраморная» рамка и фон масштабной линейки).
Конечно, не все чертежи развитого барокко были выполнены с такой же тщательностью и на таком же высоком художественном уровне. Ученики больших мастеров и провинциальные самоучки упрощали большой стиль и изысканные формы графики. В результате появлялись такие наивные по исполнению «деловые» чертежи, как план и фасад дома в подмосковной усадьбе Коньково, выполненный в 1766 г. и снабженный подробнейшей экспликацией (РI 377). Впечатление застылости и даже некоторой беспомощности (в пропорциях) дает лист с планом и южным фасадом неизвестной церкви, скорее всего подмосковной, усадебной (РI 414). Но эти понятные упущения и упрощения есть в каждом стиле, в каждую эпоху. В лучших же чертежах развитого барокко видна изощренная графическая система, направленная на максимальную информативность в сочетании с максимальной зрелищностью. Вероятно, и того и другого требовала сама природа барокко, вступившего в России в середине XVIII в. в высшую стадию своего развития.

Чертежи развитого барокко
Чертежи развитого барокко