Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru)

17.09.2008

Храм в Дере-Агзы

Проект Классика

Это место находится в юго-восточной Турции, в бывшей греческой земле Ликия, но не на ее более обжитом морском побережье, а в глубине гор, в замкнутой плодородной долине («долина Касаба»), с рекой, уходящей в ущелье. На холме неподалеку от этого ущелья, которое сторожит римско-византийская крепость, а вертикальные стенки которого изрезаны еще античными скальными ликийскими гробницами с характерными филенками, – в этом ключевом месте стоят величественные руины большого византийского храма, сложенного из плинфы и камня. Эти руины, редко посещаемые и сейчас, были открыты только в XIX в. английскими и немецкими путешественниками, сообщившими о значительном и труднодоступном христианском памятнике в Турции. В 1970-е гг. храм и крепость неподалеку тщательно изучал американский ученый Джеймс Моргенштерн, издавший ряд статей и две книги, посвященные отдельным памятникам у нынешнего селения Дере-Агзы. Эти внимательные штудии очень помогают в понимании топографии и типологии, но не раскрывают полностью того художественного и исторического значения, которое имеет уникальный храм в далекой от византийской столицы Ликии.
Прежде всего следует сказать о том, что ни первоначального названия, ни предназначения, ни хоть каких-нибудь исторических сведений об этом храме мы не знаем. Следует сразу сказать, что храма такого масштаба и такой сложной композиции нет на всем пространстве Малой Азии. А также указать на по-столичному разработанные формы, указывающие на столичную, константинопольскую архитектурную школу. Речь идет о решении восточной части с дополнительным пространством (вимой), о граненой форме абсид, о чередовании полукруглых и плоских ниш в интерьерах восьмигранных помещений, о четырехлепестковых в плане капеллах в восточных окончаниях боковых нефов (как в нижнем ярусе, так и в уровне галерей), а также о подчеркивающих эти лепестки и другие формы храма драгоценных мраморных карнизах с изысканной профилировкой.
Он имеет значительные размеры, развитые галереи во втором уровне (хоры), а также ведущие на эти галереи две квадратные в плане лестничные башни. По бокам самого храма расположены два восьмигранных объема, назначение которых непонятно. Размышляя о причинах появления подобного большого храма с дополнительными помещениями и развитыми хорами, мы можем лишь предполагать, что перед нами храм не дворцовый (тут не было ни дворца, ни феодала нужного ранга), ни – тем более – деревенский: перед нами, по всей видимости, монастырский собор. Появление в глухом уголке Ликии величественного собора было возможно только в том случае, если в монастыре был заинтересован византийский император.
Этот храм по технике, типу и деталям принадлежит средневизантийской эпохе, то есть VIII–XII вв. Но в VIII–IX вв. почти вся Малая Азия была разорена арабскими набегами, а Ликия находилась в зоне наиболее опасной, так что тут ничего практически не строили, тем более – в глубинных районах. С 1071 г. в Малую Азию вторгаются турки-сельджуки, и строительство могло продолжаться только в прибрежных районах на западе и севере полуострова, которые имели плотное греческое население и до последнего сопротивлялись кочевникам. В Ликии в это время всякая строительная деятельность замирает. Исторические данные довольно определенно свидетельствуют о том, что храм в Дере-Агзы выстроен где-то в X–XI вв., то есть в то время, когда Византийская империя вновь обрела силу, а византийская культура вновь показала возможности и волю к созданию новых форм и «припоминанию» позднеантичных, причем не только рафинированных и мелких, но также мощных и монументальных.
В относительном соседстве с ДереАгзы находится только один значительный памятник средневизантийского зодчества: храм над гробом Николая Чудотворца в Мирах Ликийских. Эта купольная базилика была сооружена в почитаемом месте в VIII в. и достраивалась в более позднее время, в XI–XII вв. на средства византийских императоров. Вероятнее всего, в Дере-Агзы мы видим такой же результат внимания к почитаемому месту (известный своим благочестием основатель монастыря? чудеса от его могилы?) со стороны императорской фамилии, как и в Мирах. Только в Мирах купольная базилика еще достаточно архаична, она намного грубее изысканного по общей композиции и изящного в деталях храма в Дере-Агзы, что еще раз подчеркивает принадлежность последнего к X–XI вв., а не к более раннему времени.
По своему типу храм в Дере-Агзы принадлежит уже не к типу купольной базилики, а к типу «вписанный крест» с «базиликальным устройством» хор. Дело в том, что основу композиции здесь действительно представляет пространственный крест, рукава которого перекрыты полуциркульными сводами, сходящимися к средокрестью, завершавшемуся куполом на барабане. Но, в отличие от храмов типа «вписанный крест» с хорами, располагающимися над нартексом, в Дере-Агзы хоры расположены и над нартексом, и над боковыми нефами, причем галереи здесь перерезают боковые рукава креста и уходят в боковые абсиды.
В Дере-Агзы есть прямые цитаты из Софии Константинопольской – две лестничные башни, позволяющие попадать в левую и правую части галерей, а также, возможно, и восьмигранные объемы по сторонам (с юга у Софии есть такой объем – баптистерий, может быть, был и с севера?). К Софии, по нашему мнению, восходит и тип хор, причем его присутствие связано не столько с прямым подражанием этому великому храму Византии, сколько с воспроизведением ритуала службы в Софии, который предусматривал пребывание на хорах как императора, так и патриарха. Появление такого типа хор в средневизантийской архитектуре свидетельствует о значительности памятника. Мы не можем сказать, что какой-то император был в Ликии, но это и не обязательно: любой крупный монастырь является императорским богомольем и потому всегда ждет государя и ктитора, что хорошо известно по более позднему древнерусскому материалу, а также по западноевропейским королевским обителям.
При рассмотрении храма в Дере-Агзы встает вопрос о способах и границах архитектурного «импорта» из столицы в византийскую провинцию. В самом Константинополе храмы такого типа не встречаются, но в византийской архитектуре есть еще очень похожий храм в Визе, городе к северу от столицы, во Фракии. Церковь Софии в Визе, сооруженная в средневизантийское время (вероятнее всего в X в.), даже по размерам похожа на храм в Дере-Агзы, но много проще в деталях. Мы предполагаем, что перед нами два разных пути импорта – в Визе провинциальный зодчий взял лишь столичный тип, тогда как в Дере-Агзы приехал константинопольский архитектор, который привез с собой и мастеров среднего звена, создавших ниши на фасадах и мраморные карнизы, придавшие памятнику блеск придворной архитектуры.
Храм в Дере-Агзы является свидетельством распространения в столице типа «вписанный крест» с «базиликальными хорами». Об этом же, в меньшей степени, говорит и храм в Визе. В дальнейшем этот тип в сочетании с пятиглавием (тоже столичной чертой) встречается в зодчестве Мистры XIII–XV вв. Разрушения Константинополя привели к тому, что в самой столице памятников такого типа мы не знаем, однако по тому, как ведет себя провинция, мы с уверенностью можем предположить, что они там были.
Еще одним свидетельством того, что мы правильно понимаем значение указанного типа средневизантийского храма, является Спасо-Преображенский собор в Чернигове, построенный на половину высоты черниговским князем Мстиславом Владимировичем и законченный уже после смерти этого князя в 1036 г. его братом, киевским князем Ярославом Мудрым. О том, что собор в Чернигове был сооружен византийскими зодчими, причем столичными, писали многие исследователи древнерусской архитектуры, но на близость черниговского собора и храма в Ликии почему-то не очень обращали внимания, предпочитая более ранние константинопольские и малоазиатские аналогии. Между тем, храм в Дере-Агзы является ключом к пониманию собора в Чернигове: интуитивное ощущение столичности черниговского памятника, основанное на анализе пропорций и рассмотрении декора фасадов, переходит при сравнении ликийского и черниговского храмов в уверенность, связанную с ясным пониманием схожести планов, объемного решения и основных принципов построения формы (за исключением пятиглавия, которое представляет собой отдельную проблему). С другой стороны, храм в Дере-Агзы показывает гораздо большее богатство форм в уже упомянутых мраморных карнизах и четырехлепестковых капеллах, которые расположены как в первом этаже, так и в уровне хор над ними.
Сравнение трех памятников (Дере-Агзы, Чернигов, Визе) показывает то чуждое, что было привнесено в черниговский собор уже после 1036 г. и, вероятно, не теми столичными мастерами, которые начинали строительство, а теми, которые были связаны с другой традицией и которые строили князю Ярославу Софийский собор в Киеве. Речь идет о пониженных подпружных арках черниговского Спаса и об арочных ширмах, закрывающих боковые рукава креста в уровне хор. У храмов в Дере-Агзы и Визе нет ни пониженных подпружных арок под барабаном, ни каменных ширм: хоры открыты во внутреннее пространство, и над арками, поддерживающими галерею в первом ярусе, видны своды боковых рукавов креста. Ширмы черниговского памятника принадлежат, видимо, к другой традиции, восходящей к заполнению люнетов и арочным проемам хор Софии Константинопольской, но в средневизантийской архитектуре тоже проявлявшейся: можно указать на храм Ано Лампобо в провинциальном Эпире на севере Греции. Но, повторимся, и арки и ширмы в Чернигове связываются не с теми столичными мастерами, которые были родственны мастерам Дере-Агзы, а с пришедшими им на смену мастерами из Киева.
Храм в Дере-Агзы показывает возможности средневизантийской архитектуры в создании большой формы и работу этой архитектуры с крупным масштабом. Эта монументальность, столь сильно проявившаяся в далекой Ликии (за счет экспорта из столицы), объясняет монументальность древнерусских храмов, которым часто не могут подобрать аналогий в кажущейся камерной столичной архитектуре X–XI вв. Кроме того, храм в Дере-Агзы говорит о том, что внутренний экспорт столичных форм был достаточно полным: по ясности форм этот памятник превосходит и собор в Чернигове (где внешний экспорт форм и смешение традиций привели к некоторой эклектичности архитектурного «набора»), и гораздо более жесткий и скованный храм в Визе. Чудом дошедший до нас памятник указывает на внимание столичных зодчих к указанному типу, а также на характерную для них увлеченность формами скульптурными, почти ювелирными по изяществу (имеем в виду прежде всего карнизы), но не противоречащими возвышенному строю пространства, а подчеркивающими его.
Избранная библиография:
Дере-Агзы
Harrison R.M. Churches and chapels of Central Lycia // «Anatolian Studies». 1963. Vol. XIII. P. 117–151.
Morganstern J. The Church at Dereagzi: A Preliminary Report // Dumbarton Oaks Papers. 2. 1968. P. 217–225.
Morganstern J. The Church at Dereagzi: Its Date and its Place in the History of Byzantine Architecture // Actes du XV-e Congres International des Etudes byzantines. V. III. Bucuresti, 1976. P. 385–394.
Morganstern J. The Byzantine Church at Dereagzi and Its Decoration. Tubingen, 1983.
Morganstern J. The Fort at Dereagzi. Tubingen, 1993.
Спасский собор в Чернигове
Комеч А.И. Спасо-Преображенский собор в Чернигове // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М., 1975. С. 9–26.
Комеч А.И. Спасо-Преображенский собор в Чернигове и его отношение к столичной школе византийской архитектуры // XVI Internationaler Byzantinistenkongress. Akten II/4 (Jahrbuch der Osterreichischen Byzantinistik. 32/4. 1982. S. 523–530.
Комеч А.И. Древнерусское зодчество конца X – начала XII в. М., 1987. С. 134–168.
Холостенко Н.В. Исследования Спасского собора в Чернигове // Реставрация и исследования памятников культуры. Вып. III. М., 1990. С. 6–18.
Раппопорт П.А. Древнерусская архитектура. СПб., 1993. С. 30–31.

Храм в Дере-Агзы
Храм в Дере-Агзы