Этот храм возвышается посередине обширного монастырского двора в начале пологого спуска к речке Бебрь. Это юго-западная окраина Вязьмы, районного центра Смоленской области. Небольшой город на холмистых берегах петляющих речек Вязьма и Бебрь возник на дороге в Литву, на полпути между Москвой и Смоленском. В документах он впервые упоминается в первой половине XIII в. В 1530-х гг. выходец из Данилова монастыря Переславля-Залесского преподобный Герасим основал здесь обитель в честь Иоанна Предтечи.
Кем и когда была сооружена вместо деревянного храма Усекновения главы Иоанна Предтечи каменная церковь Одигитрии, неизвестно – утрачены древние монастырские акты. Принятая в науке дата строительства каменного храма – 1637 г. – ошибочна. Впервые она появилась, по-видимому, у М.А.Ильина из сопоставления двух неточных свидетельств. В описаниях монастыря 1850-х гг. в качестве строителя первого каменного собора фигурирует игумен Гурий без какого-либо документального подтверждения. После опубликования «Списков иерархов» П.М.Строева это имя приобрело датировочное значение – его игуменство падает на 1635–1638 гг., что и послужило основой датировки храма 1637 г. Но настоятелей Гуриев могло быть в обители больше, чем один, тем более данные Строева по этому монастырю пунктирные, не покрывающие весь XVII в. Свидетельства же описаний XIX в. полны неточностями и явными ошибками – можно предположить, что строитель первого каменного храма в монастыре мог быть вовсе не Гурием. В неопубликованных вяземских писцовых книгах 1646 г. все церкви города названы еще деревянными, а в книгах 1673 г. каменная церковь Одигитрии – строящейся. Но принять 1673 г. за дату строительства храма не позволяет его декорация, стиль которой ближе к памятникам 1650-х гг. В эти же неспокойные годы мира-войны с Польшей кажется наиболее уместным и своевременным переосвящение монастырской церкви Иоанна Предтечи и посвящение ее иконе Одигитрии – путеводительницы и защитницы Смоленской земли со времен Владимира Мономаха.
Нельзя сказать, чтобы церковь Одигитрии не была замечена исследователями древнерусской архитектуры. Ее замечали, упоминали – и продолжали писать о других памятниках и тенденциях XVII в. Но если ее датировали 1637 г., то тогда исследователям просто необходимо было признать, что именно в ней, а не в московском храме Троицы в Никитниках (1634–1650) была создана новая для русской архитектуры декоративная система, получившая название узорочья, причем создана была сразу в окончательном и полном своем варианте. Если же храм Одигитрии был построен раньше церкви Рождества Богородицы в Путинках в Москве (1649–1652), то почему тогда не отмечали придуманный в нем новый композиционный прием – трехшатровое завершение?
Храм Одигитрии не является первопамятником: он был построен позже обоих признанных столичных шедевров. Но в его создании, несомненно, участвовали московские мастера очень высокого ранга. В силу пограничного положения Вязьмы царь Алексей Михайлович с семьей и многочисленным окружением несколько раз посещал город, даже некоторое время жил в нем в 1650-е гг. В этот период или несколько позже сюда могла быть направлена артель или отдельные мастера, выученные иностранными специалистами на строительстве первых зданий нового стиля в Москве – Теремного дворца в Кремле 1630-х гг. и церкви Троицы в Никитниках, а затем создавшие свой, производный от столичного, стиль в храмах 1640-х гг. в Муроме, Владимире, Великом Устюге и в московских храмах 1650-х гг., в том числе в Путинках. Церковь Одигитрии полноправно занимает место в ряду лучших памятников, близко связанных с московско-кремлевскими постройками и формирующих первую волну узорочья XVII в., иначе – стиля Алексея Михайловича.
В сооружениях этого стиля, имеющих государственное (Спасский собор Нижнего Новгорода) или соборно-монастырское (соборы Новоспасского и Желтоводского монастырей) звучание, заметна сдержанность в украшениях, хотя их декорация все же становится более свободной и сочной по сравнению со зданиями начала XVII в. Храмы же камерных жанров – посадские и небольших монастырей, связанные с верхушкой купечества, охвачены безудержной декоративизацией, причем как снаружи, так и в конструктивных решениях (барабаны и шатры становятся «слепыми»). Основой декорации этого направления является переработанный русскими зодчими североевропейский маньеристический ордер. В качестве же композиционной схемы чаще всего используется найденная в никитниковском храме структура бесстолпного многоглавого сооружения. Вяземская церковь, хоть и является монастырским собором, по своему типу принадлежит именно к посадскому направлению стиля Алексея Михайловича.
Придуманное, по всей видимости, в церкви Рождества в Путинках, трехшатровое завершение четверика является производным от пятиглавого бесстолпного храма. Для зодчих XVII в. увенчать церковь несколькими миниатюрными главами или небольшими, чаще декоративными, шатриками суть одинаковые решения, смысл которых в возможности вариации, в умножении количества самих приемов. В бесстолпных храмах первой половины XVII в. в целях создания камерного пространства с приближенным к молящемуся иконостасом четверик вытягивается по оси север–юг. Продолговатый объем органичнее всего завершить не пятью, а тремя (или двумя) поставленными в ряд главами. Кроме многоглавого бесстолпного храма, в число прообразов церквей с тремя шатрами попадают и шатровые храмы с двумя симметричными шатровыми же приделами, и известные по средневековым планам ворота городских укреплений с двумя и тремя невысокими шатрами, и многошатровое венчание собора Василия Блаженного. Устройство верха церкви Одигитрии представляет собой промежуточный вариант в переходе к широко распространенной композиции с глухими главами. Ее средний барабан, выделенный размерами и высотой, как и центральная глава храма в Никитниках, открыт во внутреннее пространство. Среди трехшатровых памятников XVII в. средняя световая глава больше нигде не встречается, да и среди пятиглавых и трехглавых посадских церквей такое решение – редкость.
Объемное построение вяземской церкви использует не только новаторские приемы. Общая композиция с примкнувшими к четверику с флангов двумя кубообразными приделами (трапезная в современном виде появилась только в XIX в.), пятью абсидами, выстроенными по одной линии, известна и даже широко распространена в годуновской архитектуре с конца XVI в.
В целом схема украшения здания очень близка церкви Троицы в Никитниках, но в ней выделяются особенности, позволяющие говорить о том, что вяземский храм построен немного позднее. Арсенал декоративных форм и средств церкви Одигитрии включает в себя практически все известные раннему периоду узорочья элементы: как будто на ее фасадах зодчие демонстрировали отличное знание современных им архитектурных украшений. Фасады четверика делятся сдвоенными полуколонками, снабженными базами и капителями, на небольшие гладкие прясла, сверху отсекаемые от горки кокошников широким выделенным антаблементом. Членения антаблемента в русском прочтении – это архитрав в виде гладкой полочки в обрамлении полувалов, фриз, состоящий из ширинок с каплеобразными нишками, и сильно вынесенный карниз, сформированный несколькими профилями различных сечений. Декорация верха здания, дробная, многорядная, насыщенная мелкими деталями, демонстрирует, пожалуй, наивысшее достижение узорочья в умении сокрыть архитектурную плоскость. Здесь каждая форма множится и повторяется бессчетное количество раз. Трехрядная горка некрупных килевидных кокошников «в перебежку» дополняется венцами еще более мелких кокошников в основании трех восьмигранных барабанов. Сами горки повторяются в завершении обоих приделов, где их венчают миниатюрные глухие главки на тонких барабанчиках. Декорация трех основных барабанов и завершающих их острых шатров устроена по типу конструктора: стандартные детали сочленяются друг с другом, образуя различные конфигурации. Все детали происходят из декорации памятников 1640–1650-х гг., адаптировавших каталог маньеристических форм первых московско-кремлевских зданий. Но в вяземском храме заметна усиленная тенденция дробления и умножения форм: кокошники уменьшаются в размерах и их становится больше на каждом фасаде (не 4, как ранее, а 7 по длинной стороне четверика), увеличивается количество прясел на продольных стенах, а также измельчаются детали, украшающие верх здания. Подобные процессы свойственны более поздней, развитой фазе стиля узорочья, или завершающей стадии стиля Алексея Михайловича.
Цельный, оригинальный архитектурный образ, созданный в вяземском храме Одигитрии, никогда не был повторен. Его пропорциональный строй с исключительно гармоничным соотношением четверика, приделов, горки кокошников и шатров и запоминающимся силуэтом остается уникальным явлением, хотя после него и было возведено еще несколько трехшатровых храмов. Эта церковь, возведенная в крохотном, разоренном войной бедном провинциальном монастыре, оказывается чуть ли не самым блестящим шатровым памятником столичной архитектуры времени царя Алексея Михайловича.
Избранная библиография:
Никифоров Ф., Неверович В. Историко-статистическое описание города Вязьмы и уезда его // Памятная книжка Смоленской губернии на 1856 г. Смоленск, 1856. С. 29–89;
Макаревский А. Вяземский Свято-Предтечев монастырь // Памятная книжка Смоленской губернии на 1859 г. Смоленск, 1859. С. 57–75;
Историко-статистическое описание Смоленской епархии. СПб., 1864. С. 305–309;
Вяземские писцовые книги // Смоленские епархиальные ведомости. 1882. № 18–21;
Виноградов И.П. Исторический очерк города Вязьмы с древнейших времен до XVII в. (включительно). М., 1890. С. 42, 110;
Краткое описание Вяземского Иоанновского Свято-Предтечева монастыря // Смоленские епархиальные ведомости. 1896. № 10;
Ильин М.А. Каменная летопись Московской Руси. М., 1966. С. 86;
Архитектурные памятники Смоленской области: Каталог. Кн. 1–2. М., 1987. С. 292–297;
Седов В.В. Церковь Георгия в Кожевниках в Муроме // Уваровские чтения – III. Муром, 2001. С. 59;
Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Смоленская область. М., 2001. С. 333–334;
Седов В. Маньеризм первых Романовых // Проект Классика. IV – MMII. С. 137–143.