Есть стили, известные всем, и описывать их заново сложно. Но есть и другие стилевые направления, которые как-то выпали из поля зрения, то ли в силу их сложности или маргинальности, то ли в результате долгого эстетического неприятия результатов их существования. Для их описания нужно продираться через гору пустого материала (что не приятно) и расставлять акценты самому, выделяя момент зарождения формы и период ее увядания, а также самому измерять вершины (что, наоборот, воодушевляет). Именно такой вариант представляет собой стиль неогрек. Исходные данные довольно определенны. Европейский классицизм (неоклассицизм - по европейской терминологии) XVIII - начала XIX вв. стремился к воображаемым изначальным греческим формам, очищаясь постепенно от всех наслоений - барочных, ренессансных, римских.
Но реальная древнегреческая архитектура была то ли невоспроизводима в принципе, то ли недостижима, и даже стиль ампир, поздний вариант которого Пьетро Гонзага называл "новой греческой манерой", был очень далек от Греции. Ампир, как известно, был в 1830-1840-е годы замещен эклектикой, в которой все стили были равны и поддавались смешению. Казалось бы, мечта о Греции умерла. Но внутри эклектики зародился новый, сугубо археологический подход к греческой античности: теперь архитектура Греции воспроизводилась с ученой точностью и обстоятельностью.
Архитекторов этого направления было немного, примерно по одному в каждой стране. Во Франции это был Анри Лабруст (Henri Labrouste, 1801-1875), архитектуру которого и назвали неогрек, то есть новогреческой. В Баварии это был Лео фон Кленце (Leo von Klenze, 1784-1864), который выстроил дорическую Валгаллу, а России подарил заказанный императором Николаем I Новый Эрмитаж (1839-1852). В Пруссии, в Берлине работал Мартин Гропиус (Martin Gropius, 1824-1880), создавший несколько вилл и крупных общественных зданий. В Шотландии, в Глазго, долгое время царствовал Александр Томпсон (Alexander Thompson "Greek", 1817-1875), которого называли за его пристрастия "греком Томпсоном". В самой Греции датчане Кристиан и Теофил Хансены (Christian von Hansen, 1802-1883; Theophil von Hansen, 1813-1891) выстроили несколько монументальных зданий в неогреческом стиле. Теофил Хансен выстроил также несколько подобных по стилю сооружений в Вене.
Вот, кажется, и все. Лабруст строил библиотеки, в которых неогреческими были лишь фасады (и то с оговорками). Остальные здания стиля вписываются в типологический треугольник храм-музей-парламент. Направление было, безусловно, ярким, но ограниченным именно в силу функциональной и формальной скудости. Все основные его постройки вписываются в промежуток между 1830-ми и 1870-ми годами. Но в России стилю была уготована другая судьба. Петербург, кажется, совершенно лишен неогреческих зданий, за исключением созданного Кленце Эрмитажа. При императорском дворе Николая I А.И.Штакеншнейдер возвел несколько игровых зданий в стиле неогрек, но среди них чистотой форм выделяется только Бельведер в Петергофе (1852-1856), а остальные ближе к помпейским формам (павильоны Царицын и Озерки близ Петергофа). Эти постройки возводились в загородных резиденциях и не получили продолжения.
Они остались свидетельством заимствования форм у фон Кленце и даже, может быть, у Шинкеля. Но в Москве стиль получил совершенно неожиданное продолжение. Он жил долго, он накатывал на город двумя волнами. Мы этого совсем не замечаем, но город буквально наполнен зданиями в стиле неогрек. Стоит только выучить его основные приемы и мотивы, и на бульварах и улицах, в переулках и на площадях будут различимы многочисленные образцы новогреческой архитектуры. Москва оказывается центром этого стиля, его рассадником и проводником, Москва выбрасывает отдельные образцы неогрека в губернские и уездные города России. Первая волна стиля неогрек пришла в Москву в 1860-х годах и схлынула только в 1880-1890-е годы. Основным архитектором первой волны можно считать А.С.Каминского (1829-1897), зятя братьев Третьяковых, мастера, близкого к купеческой среде и строившего преимущественно для купечества.
Но первым зданием стиля неогрек был, все же, не купеческий дом в Замоскворечье (там, в "сонном царстве", так и не появилось ни одного заметного сооружения в этом стиле), а дворянский особняк князя Шаховского на Моховой улице, 6 (1868). Это не вновь возведенный дом, а перестройка уже существовавшего ампирного особняка, в котором на фасаде добавлен дробный "греческий" декор, а вместо строгого позднеклассического портика выстроен изысканный и очень декоративный ионический портик, сразу указывающий на образец - Эрехтейон.
Эрехтейон с его "домашними" пропорциями и сложной композицией оказался для жилых зданий неогреческого стиля (как в Москве, так и в Берлине и Глазго, стиль которых ближе всего к московскому) более важным образцом, чем Парфенон и другие дорические периптеры. Если последние могли для архитекторов-археологов служить примером только для крупных общественных зданий, предпочтительно храмов (как Валгалла фон Кленце или приходские церкви Глазго Томпсона), то маленький Эрехтейон служил своеобразной энциклопедией малых форм, а его сложная объемная композиция могла быть легко трансформирована в виллу или особняк с разными фасадами, верандами, портиками и галереями. Каминский продолжил развитие стиля в здании Биржи на Ильинке, 6 (1873), где, взамен неоренессансных форм предшествующей Биржи М.Д.Быковского (1835), устроил ионическую лоджию в антах и украсил стены рустом, подражающим квадровой кладке.
Ту же линию Каминский развивает в купеческих особняках: скромном доме на Тверском бульваре, 25 (1882) и пышном, переполненном декором особняке купчихи А.И.Сергеевой в Калашном переулке, 12 (1884). Петербургский архитектор А.И.Резанов (1817-1887) в своих московских работах тоже показывает неогреческий стиль, который в то время был, видимо, наиболее востребованным. Если в особняке К.Т.Солдатенкова, старообрядческого купца и книгоиздателя, на Мясницкой, 37 (1870-е гг.) он добавляет к уже существующему зданию дробный портик (то есть подхватывает решение, найденное Каминским в доме Шаховского), то в особняке чаеторговца К.С.Попова на Смоленском бульваре, 26/9 (1876-1879) архитектор развертывает парадную композицию с обрамленным крыльями двором, в который выступает несущий балкон эффектный полукруглый портик.
Купеческие особняки первой волны стиля неогрек строятся во множестве до девяностых годов XIX века, среди наиболее значительных можно назвать построенное В.А.Коссовым крыло более раннего дома немецких коммерсантов Вогау-Бонза на Воронцовом поле, 3 (1885) и сооруженный архитектором А.А.Драницыным особняк на Страстном бульваре, 11 (1899). Более сложным и отточенным декором отличается ранняя работа Р.И.Клейна (1858-1924) - особняк фабрикантши и меценатки В.А.Морозовой на Воздвиженке, 14 (1886). Изредка появлялись и деревянные неогреческие по декору особняки, вроде построенного архитектором М.А.Фидлером дома в Гусятниковом переулке, 7 (1880), где стиль выражается в ионических пилястрах и вставках с акротериями и меандром. Во всех этих постройках чувствуется позднеклассическая основа, несколько измененная в сторону свободы плана, а фасадный декор представляет вольные композиции с несимметричными и как бы необязательными аппликациями археологически-точного в деталях декора. Важную роль играют ризалиты, украшенные кариатидами, гермами или сфинксами.
Первая волна стиля неогрек была в большой степени связана с немецким, вероятнее всего, прусским влиянием, но получила вполне профессиональное и своеобразное воплощение. Эта волна соответствует не первой, романтической фазе эклектики, а второй, археологической, научной и позитивистской. Вместе с тем, само назначение большинства зданий - жилые особняки - делало невозможным прямое копирование (и копировать в целом дом было не с чего), а потому определенная свобода в компоновке плана и объемной композиции неизбежно вела к свободе в расположении фасадного декора. Не менее интересной была архитектура второй волны стиля неогрек, нахлынувшей на Москву в 1890-е годы и спавшей уже в 1900-е годы с наступлением модерна и, тем более, неоклассики. Истоки этой архитектуре менее ясны, но уже сейчас видно, что в формальном своем языке она использует многие приемы зарождающегося модерна. Вместе с тем, сами формы во многом стали суше и, при этом, отстраненнее и манернее. Если в первой фазе мы видим честную художественную стилизацию, то здесь мы имеем дело с обыгранной, холодно и критически осмысленной стилизацией, которую можно назвать "двойной стилизацией". Архитектор сам уже не верит в то, что это стиль греческий, или неогреческий, он играет по правилам, в которых этот стиль есть, он называется неогреческим и делается по известным и дающим достаточно творческой свободы законам.
Этот усталый и холодноватый вариант стиля отразился в двух заметных особянках: сооруженном архитектором К.Г.Трейманом доме в Денежном переулке, 16 (1899-1900) с очень сильно вынесенными карнизами и построенном А.О.Гунстом около 1900 года особняке на проспекте Мира, 22. с его обильным и сухим декором. Несколько более свободный характер имеет декор особняка, сооруженного А.Э.Эрихсоном в 1894 году в Гороховском переулке, 19 (1894-1898). Наиболее выразительный пример этого стиля - возведенный по проекту М.Ф.Бугровского особняк золотопромышленника Н.Д.Стахеева на Новой Басманной, 14 (1898-1899). Суховатый неогреческий декор фасадов здесь приобрел новое качество благодаря использованию натурального камня и холодной цементной штукатурки с резко очерченными деталями. Примерно тот же характер имеет декор особняка на Конюшковской улице. Характерной приметой этого времени является украшение аттиков, балконов и других частей зданий декором в виде наложенных прямого и косого крестов ("солнца"). Конец стиля рифмуется с его началом -- Новым Эрмитажем Кленце. Вторая волна стиля неогрек принесла в Москву не только украшения особняков, но и крупное и монументальное по декору музейное здание - Музей изящных искусств. Он был построен Р.И.Клейном в 1898-1912 годах на основе проекта П.С.Бойцова. Но если в варианте Бойцова здание было целиком выдержано в духе дорики, то Клейн заменил ордер на ионический, чем придал ему даже большую холодность и чопорность, подчеркнутую редким сочетанием в облицовке фасадов мрамора и гранита. Еще один музей в неогреческом стиле был сооружен по проекту П.С.Бойцова в Киеве - это Музей древностей и искусств (1897-1899), в котором суровая дорика преобладает (кажется, в основу здесь положен отмеченный в Москве эскизный проект Музея изящных искусств).
Музейные здания венчают развитие стиля неогрек в России - в них выражаются и его возможности в создании представительных сооружений и его засушенная, мумифицированная археологичность. С приходом модерна вторая волна стиля неогрек мгновенно сошла на нет (хотя следы ее видны в фасаде Купеческого клуба Иванова-Шица), и только московский Музей изящных искусств продолжал возводиться как памятник самому стилю, поражая тонкостью отделки и сухостью форм, не выдерживающих сравнения с живой пластикой неоклассицизма Фомина и Щуко.