1. Исследователи, к сожалению, не располагают архивом Благовещенского собора, в котором была бы отражена древнейшая его история, включая вопросы строительства, росписей, материального обеспечения, роли в политической и культурной жизни столицы в XV - начале XVI в. В их распоряжении сравнительно небольшой по объему массив сведений в письменных материалах, отличающихся разнообразием как самого состава источников, так и содержанием сообщаемых ими сведений.
        2. Комплекс летописных свидетельств о Благовещенском соборе содержит наиболее интересные сведения за XV - середину XVI в. Однако установленный археологическим путем факт строительства здания Благовещенского собора в последней трети XIV в. не находит подтверждения в летописных данных. Возможно, это следует объяснить тем обстоятельством, что в сохранившемся массиве летописных сводов мы не располагаем твердо атрибутируемой московской великокняжеской летописью конца XIV - начала XV в.
        3. Широко известный текст о росписи собора в 1405 г. содержится в Троицкой летописи, которая, как показали последние исследования, создана в Москве, в церковной среде, во втором десятилетии XV в.
        4. Известие о строительстве нового здания храма в 1416 г. содержится в текстах Софийской 2-ой и Львовской летописей. Текстологически оно восходит в комплекс статей свода датируемого около 1489 г. и определенного нами как "Успенский летописец". Этот сложный по составу памятник, имевший разнообразные летописные источники, включил в себя круг известий, связанных с каким-то ростовским сводом. Опубликованный А.Н. Насоновым "Летописец Русский" подтверждает, что анализируемая статья восходит именно к ростовскому источнику.
        5. Известия о строительстве дошедшего до нас (третьего) здания собора в 80-х гг. XV в. содержится в целом ряде летописных сводов XV - XVI вв. Их можно подразделить на три группы. Основная часть восходит в конечном итоге к великокняжескому летописанию конца XV в. В них содержатся два основных факта, относящихся к 1484 и 1489 г.г. - датам закладки, завершения строительства, освящения самого собора и придела Василия Кесарийского. Однако в двух случаях мы имеем дополнительные сведения, нуждающиеся в тщательном истолковании. Во-первых, в уже упоминавшемся Успенском летописце под 1482 г. сообщается о начале разрушения прежнего здания, а под 1483 г. содержится указание об особенностях росписи прежнего здания 1416 г. и говорится о закладке "казны" около подклета. Во-вторых, в Вологодско-Пермской летописи, сохранившей нить специфических московских известий за конец XV в. (явно церковного по происхождению характера), упоминаются два иерарха, включая Крутицкого владыку, участвовавших в церемонии освящения.
        6. Текст о росписи храма в 1508 г. относится к великокняжескому летописанию начала XV в. (свод 1508 г.); иная редакция читается в своде 1518 г. Другое сообщение, содержащееся во Владимирском летописце под 1520 г. (недостаточно изученное в литературе), дает указание о характере росписи паперти собора. Следует помнить, что названный летописный источник содержит значительный массив специфических московских известий, начиная с конца XV в.
        7. Сравнительно много сведений о Благовещенском соборе за 40-60-е г.г. XVI в. содержит официальное летописание этого времени. Они связаны с летними пожарами 1547 г. и сооружением "верхних" приделов в середине 1560-х г.г. Эти сведения детально разобраны в современной литературе, главным образом, в трудах искусствоведов.
        8. В письменных источниках сохранились лишь эпизодические указания на вклады в Благовещенский собор. Это связано, в частности, с тем, что до нашего времени не дошли те разделы завещаний московских великих князей (начиная с Дмитрия Донского), где бы фиксировались их распоряжения по этому поводу. Можно, однако, не сомневаться, что, подобно другим кремлевским соборам, причт Благовещенского храма обладал значительною по размерам ругой, шедшей из великокняжеских доходов, а также земельными владениями в ближайшей к столице сельской округе. Судя по тому, что мы знаем об имущественном положении протопопа Благовещенского Василия (20-30-е г.г. XVI в.), протоиереи этого придворного дворового храма были людьми весьма состоятельными, находившимися в родственных связях с придворной аристократией. О том же говорят упоминания о вкладах благовещенских протопопов и священников в различные монастыри.
        9. Политическая роль Благовещенского собора менялась по мере возрастания политической мощи и авторитета московских великих князей, домовым крамом которых собор и являлся. Рост его значения следует связывать со строительством здания 1416 г., которое значительно превосходило по размерам небольшой древний собор. Возведение придела Василия Кесарийского в 1489 г. как будто позволяет утверждать наличие аналогичного придела во втором соборе (1416 г.), а, следовательно, предполагать патрональное значение храма для московского великого князя Василия I, в годы правления которого были достигнуты большие успехи в деле объединения Северо-Восточной Руси. Не исключено, что уже тогда установилась какая-то связь (в том числе топографическая) между собором и великокняжеской казной.
        10. Значение "домашнего" храма великокняжеской семьи в конце XV в. подчеркивается тем обстоятельством, что на формировавшейся центральной площади политического центра страны (Кремля) Благовещенский собор перестраивался вторым из кремлевских соборов (после Успенского). Широкомасштабные градостроительные работы конца XV - начала XVI в., имевшие определенную внутреннюю логику, вписывались также в контекст формировавшейся тогда политической идеологии Русского централизованного государства. В частности престиж Благовещенского собора повышался по мере того, как частная жизнь московских государей и их семей все более становилась одним из важнейших актов общеполитической жизни государства (в этом отношении показательна церемония празднования Входа в Иерусалим, установившаяся с конца XV в.). В том же плане выразительны политические биографии ряда благовещенских протопопов и иереев (Андрей-Афанасий, Сильвестр). Напомним, что благовещенские протопопы обычно являлись государевыми духовниками.
        11. Политическое значение Благовещенского собора ясно видно из характера мероприятий по его восстановлению после пожара 1547 г., а также возведению верхних приделов в 60-е г.г. XVI в. Последние справедливо связывают с определенным этапом политики Ивана Грозного в ходе Ливонской войны. Следует также иметь в виду, что указанные изменения в облике Благовещенского собора имели место после значительной перестройки резиденции царской семьи, последовавшей за смертью царицы Анастасии и вторым браком царя.
        12. К сожалению, почти не сохранились (или пока не выявлены) древние рукописи, связанные с Благовещенским собором (известны только два Евангелия вклада Ивана IV). Однако можно не сомневаться, что роль собора в культурно-историческом плане была велика. Напомним в связи с этим об усилиях ряда поколений московских правителей по строительству и украшению собора, о материальных возможностях храмового причта, наконец, о культурно-образовательном уровне благовещенских иереев (Андрей-Афанасий - создатель Степенной книги; Сильвестр, его библиотека).