Последняя капля хай-тека. Борис Левянт. Выставочно-офисное здание «Мерседес-Бенц Плаза»

Архитектор придумает, но заказчик зажмотится. Заказчик расщедрится – строитель все испортит. Строитель постарается, но окажется, что инженер просчитался. Почему в одном-то флаконе не получается?

А хай-тек как раз предполагает единовременное наличие всех компонентов. Поэтому у нас он существовал только в очень камерном варианте: как камины Алексея Козыря или сейфы Влада Савинкина. А стоило увеличить масштаб – облом. Построили аквапарк – упал. Построили Дом музыки – акустика ни к черту. Построили над Сити «Башню-2000», а там мобильники не берут. Ну о чем тут говорить?

Короче, когда Борис Левянт начал проектировать офисное здание для компании Mercedes Benz, Москва замерла в ожидании чуда. Потому как в этом случае все вроде должно было сойтись: и архитектор лихой, и качество строительства у него всегда на высоте, и заказчик не бедный. Недаром на Левянта уже лет семь назад, после оружейного магазина «Арсенал», примеривали образ «русского Фостера». И проект, выпущенный в 1998 году, всем сокровенным чаяниям отвечал.

На широких просторах Ленинградки, с той стороны, где воронка Ходынского поля засасывает в себя все самые светлые начинания, вырастает, наконец, доминанта. И не робкие близнецы гостиницы «Аэропорт», не тупая пластина «Гидропроекта», а острая современная вещь. Которая, может быть, и не так высока, как доминанте полагается, но пластикой своею явно всех затмевает. Оригинальная форма башни логично вырастает из плана, который являет собою треугольник со скругленными углами. Он не равнобедренный, поэтому есть четкое ощущение, что план рисовался по следам лихой тачки, которую заносило на поворотах. Как ни странно, такой элегантной формы в Москве еще не было. Была – во Франкфурте, знаменитый Commerz-bank все того же лорда Нормана Фостера.

Но если у Фостера атриум – вещь сугубо внутренняя, то у Левянта он оригинально открывается на проспект. Возникает эдакая застекленная пропасть, которая разрывает привычную гомогенность «стекляшки», а кроме того, подчеркивает стремление башни вверх. Что весьма логично, ибо сбоку – бывшее летное поле, а впереди – Шереметьево. Но внизу башня расплывается в стилобат как капля олова, и с ближних ракурсов начинает казаться рубкой подлодки. Все обтекаемо, как и полагается современной технике, все прозрачно, как и полагается серьезному бизнесу.

В «рубке» разместятся офисы, в стилобате – банк, ресторан, автосалон и выставочный зал, где будут демонстрироваться новые модели автомобилей, причем - в крайне художественной обстановке: с песнями и плясками, с картинами и закусками. Естественно, это «интеллектуальное здание», где все системы жизнеобеспечения интегрированы в единую сеть. Так что в смысле начинки тут хай-тек полный. А вот образ здания чуть-чуть потерял в остроте.

Первоначальный облик фасадов – с жесткими ребрами межэтажных членений – был, пожалуй, позлее, поэффектнее. Неотступно и ощущение, что дом все-таки должен быть выше – потому что с некоторых точек он «слипается» с башнями гостиницы. Да еще наверху разросся техэтаж, компрометируя силуэт (его, впрочем, скроет козырек). Мечте же русской архитектуры о гнутом стекле, видимо, еще долго оставаться мечтою… Но, с другой стороны, покайфовав во франкфуртском банке с полчаса, начинаешь скучать: все так ладно и чисто, что думать больше не о чем. А тут – все очень родное: кривое делается из прямого, но нужный эффект все равно достигается.

И наверное, соль именно в этом. Хай-тек в России - это не аккуратная сборка готовых деталей, сошедших с отлаженного конвейера, а романтическая мечта о совершенстве, постоянная борьба, преодоление. Да, чистоты стиля и в этом здании добиться опять не удалось. Но зато идея впервые заявлена в таком масштабе и в общем достаточно бескомпромиссно: тут нет ни башенок, ни пошлого керамогранита, ни плакатных загогулин из металла – всего того, чем у нас принято хай-тек изображать или снабжать для лучшей проходимости проекта. Хотели сделать грозу – и сделали. А не козу какую-нибудь.