Карьера архитектурного одиночки

В 1980 г. закончено МАрхИ. Реальность была такова, что от нее все больше хотелось увильнуть в некую утопию. В те годы это означало бумажную архитектуру. Еще студентом (1978) Михаил с друзьями победили в конкурсе Международной ассоциации сценографов OISTAT на проект «Театра для будущих поколений». Японский конкурс журнала «Japan Architect»  1981 г, поддерживаемый  компаниями «Shinkenshiku» «Central Glass» назывался «Дом-экспонат».  Белов его выиграл. Поэтажные планы здания с футуристическим пространством внутри, смахивающими на декорации немой киноленты «Кабинет профессора Калигари» украсили собой обложку «Japan Architect». Затем последовало участие в еще нескольких десятках японских конкурсов, и несколько побед.
Когда на дворе начались 1990 - е,  Белов обратился, как и большинство коллег, к интерьеру. Но, в отличии  от большинства, не к жилому, а общественному.  Те, кто приглашал его проектировать  кооперативный ресторан в подвале, магазин «Белый зал», «Кришна Центр», «Секретный клуб», офисы «Мост через кольцо» в промзоне  и «Красная колонна» в школьном спортзале давали зодчему шанс проверить на практике его модернистские фантазии. Неудивительно, что эти приметы лихой перестроечной поры до нас не дошли. Но остались в фотографиях, причем некоторые из них на страницах итальянского  журнала «Arca».   
1991 г. стал для Белова поворотным. Япония  пригласила его, уже известного концептуального архитектора,  в проект «Иокогама-2050», а Австрия – на конкурс венской ЭКСПО. Неважно, что идея выставки вскоре отпала, зато наш Белов успел на равных посоревноваться с Т. Андо, Р. Роджерсом, М. Ботта, Ж. Нувелем, Н. Фостером, Б. Чуми,  С. Холлом, Р. Пьяно и другими звездами. Через год Мюнхенский Политехнический институт предложил Белову преподавание, а бюро архитектора Карла-Хайнца Риопке сотрудничество. Михаил уехал в Германию. Чем четыре года, спрашивается, он занимался в стране, переживающей строительный бум? Да привычным для себя делом, конкурсами - на проект многофункционального центра на вокзальной площади Мюнхена, представительства Бундеспрезидента в Берлине, общественного центра в Дрездене, музея в Аугсбурге, квартала Бергвахштрассе в Мюнхене -  но ничего из списка не выиграл. Бумажник из России и прагматическая Германия общего языка не нашли. Белов  вернулся домой, где строительный бум как раз только затевался. Первое, что он сделал по возвращении на родину, это спроектировал модульные детские площадки «Лего», с типовыми качелями, «паутинками», песочницами и даже установками  для выбивания ковров. На эти жизнерадостные конструкции (любимый цвет Михаила - красный) и сегодня можно наткнуться в московских дворах. Два следующих по времени и, увы, неосуществленных, беловских проекта, многофункциональный центр на Арбате и галерея «Зигзаг» у Красных ворот, напрямую отсылали к конструктивизму в духе Мельникова и его павильонам  СССР на Международной выставке в Париже и «Махорка».
Во дни пушкинского юбилея 1999 г.  в  Москве забил  фонтан. Монумент являл собою ротонду с золотым куполом, под сводами которой в струях воды замерли «Пушкин и Натали». Архитектурная часть сооружения принадлежала «перу» Белова. Мощный дорический ордер с подобающими метопами и триглифами автор одолжил у Парфенона, наметив, таким образом, изменения своих пристрастий в пользу неоклассики.  Пользуясь терминологией В.Паперного, Белов перешел  из «Культуры Один»  в «Культуру Два» Возможно, данное обстоятельство и позволило ему выйти на московский заказ, на этот, и последующие. В начале 2000-х к дворцовой архитектуре с колонными портиками наметился интерес. «Что ни говори, присутствует в них элемент стабильности», рассудил семейный клуб «Монолит», заказав проект  жилого  дома  на ул. Косыгина заделавшемуся в классики Белову. «Чувствовать себя защищенным человек будет,  только видя окружающую среду через колонны», уверен архитектор.
 Близкое соседство нового дома с высоткой МГУ 1953 года постройки, несомненно, свою роль в формообразовании сыграло. «Монолит», обильно украшенный коринфскими капителями и барельефами,  исполнен торжественности и добротности «высокого сталинского стиля».  Следующей постройкой  стал «Помпейский дом» близ Арбата,  самый нарядный дом в столице.
Белов, бывший бумажник, автор «Секретного клуба» и площадок «Лего», ныне профессор МАрХи называет Мельникова «формалистом», свято верит в классический канон, возводит  школу в деревне Жуковка  и небоскреб «Имперский»  близ  Кремля.