Известно, что суздальский Рождественский собор (1222-1225 гг.) был капитально перестроен в период правления московского великого князя Василия III. При этом зодчие сохранили нижнюю белокаменную часть древнего собора до верха аркатурно-колончатого пояса, а всю верхнюю часть основного объема с барабанами глав, верхние части внутренних столпов и апсид сложили заново из кирпича.

Если древней нижней части собора посвящена обширная научная литература2, то его верхняя часть XVI в. хоть и была отреставрирована в 1950-1960-е гг., так и не стала предметом детального анализа. Между тем новые элементы собора настолько значимы, что в своем нынешнем виде он является уже не только сооружением домонгольской эпохи, но в немалой степени и памятником XVI в. Именно в этом качестве он и будет рассмотрен в настоящей работе.

Как ни странно, ныне не существует полной ясности по вопросу - когда точно произошла указанная перестройка Рождественского собора. В качестве ее датировки в литературе бытуют и 1528 г.3, и 1529 г.4, и 1528-1530 гг.5 Прямо или опосредованно все эти даты восходят к одному источнику - резной “летописи” на каменной плите, существовавшей в рассматриваемом памятнике. В настоящее время ее местонахождение не известно. Но, к счастью, в середине XIX в. содержание “летописи”, очевидно, близко к подлиннику было опубликовано сначала А. Федоровым6, затем иеромонахом Иоасафом7. Анализ того и другого текстов обнаруживает их значительную близость, даты же в них совпадают. Вот какой предстает “летопись резная на камени” у А. Федорова: “повелением и жалованием благоверного и христолюбивого великого князя Василия Иоанновича, Божию Милостию Царя и Государя, и Самодержца всея Русии, разобрана бысть Святая Божественная соборная Апостольская церковь Рождества Пречистые о трех версех лета 7036 г., а замышлением и благословением смиренного епископа Суждальского владыки Генадия, свершена бысть о пяти версех, в преименитом граде Суждале, оным же Генадием епископом и освящена на память святые мучеников иже в Крите, лета 7038-м году”8. У иеромонаха Иоасафа в соответствующем тексте добавлена дата освящения собора - 23 декабря того же года9, что действительно соответствует дню празднования памяти указанных мучеников.

При переводе вышеприведенных дат с летоисчисления от сотворения мира на современное получается, что разбирать старый собор начали в 1527/28 г., а вновь отстроенный освятили 23 декабря 1529 г. Следовательно, 1530 г., как дата освящения рассматриваемого храма, возникла в литературе в результате ошибки в подобных расчетах.

Нельзя исключить, что упомянутая разборка началась еще осенью 1527г. (после 1 сентября), но с большей вероятностью ее следует отнести к весне 1528г.,так как явно нецелесообразно было бы оставлять нижнюю часть храма без перекрытий на всю зиму. Строительство же нового верха собора, несомненно, началось весной или летом 1528 г. Таким образом, на сооружение всей верхней части рассматриваемого памятника ушло два строительных сезона 1528 и 1529 гг.

Рис. 1. План суздальского Рождественского собора

Рис. 2. Продольный разрез суздальского Рождественского собора. Схематическая реконструкция хор и оконных проемов А.Г. Мельника

Рис. 3. Суздальский Рождественский собор. Вид с северо-запада

Рис. 4. Суздальский Рождественский собор. Вид с востока

Рождественский собор представляет собой шестистолпный крестовокупольный трехапсидный пятиглавый храм с притворами, примыкающими к основному объему с западной, южной и северной сторон (рис. 1). Рукава пространственного креста перекрыты коробовыми сводами. Над средокрестием и ближайшими к нему диагонально расположенными компартиментами находятся световые барабаны. Западные угловые компартименты перекрыты крестовыми сводами, апсиды - конхами. Пониженные подпружные арки, на которые опираются барабаны и своды, расположены в двух уровнях. В верхнем из них находятся арки, переброшенные между крестчатыми столпами над пространством основных, самых широких нефов - продольного и поперечного. Несколько ниже размещены остальные арки между столпами, а также между столпами и отвечающими им на стенах лопатками. Данная разница высот подпружных арок позволила довольно четко выявить пространственный крест.

Характерной чертой убранства интерьера собора являются составленные из двух четвертных валиков и полочки над ними карнизы, устроенные в основаниях сводов пространственного креста (рис. 1). Данные карнизы проходят в уровне импостов того же профиля, отмечающих пяты подпружных арок верхнего уровня. Подпружные арки нижнего уровня у своих пят никаких обломов как на столпах, так и стенных лопатках не имеют. Тонкие карнизы оформляют основания всех барабанов, но в основаниях сводов апсид карнизы отсутствуют.

Описанная система перекрытия храма в общих чертах создана по образцу московского Архангельского собора (1505-1508 гг.). Цитатой из того же источника являются и карнизы в основаниях сводов пространственного креста. Однако следование указанному образцу было весьма неполным. В частности, не нашли повторения импосты в основаниях подпружных арок нижнего уровня Рождественского собора, имеющиеся в соответствующих местах у Архангельского собора. И это при том, что в основаниях подпружных арок хор, сохранявшихся тогда от собора XIII., существовали профилированные импосты. Один из них имеется на юго-западном столпе и в настоящее время10.

Не так, как у Архангельского собора, устроены и крестовые своды западных угловых компартиментов рассматриваемого памятника. Данные своды опираются не прямо на подпружные арки, а на особые стенки, сложенные над ними, то есть точно так же, как у ростовского Успенского собора (1508-1512 гг.).

Но в этом храме такое “повышенное” расположение соответствующих крестовых сводов было вызвано необходимостью размещения окон верхнего света в поле закомар11. Подобная необходимость в Рождественском соборе отсутствовала, так как верхние окна его четверика устроены значительно ниже упомянутого уровня, то есть почти так же, как у московского Архангельского собора. Следовательно, описанное устройство крестовых сводов Рождественского храма возникло в результате простого подражания указанному ростовскому собору.

От предшествовавшего собора XIII в. рассматриваемый памятник унаследовал крестчатую форму столпов и лопатки боковых стен. В этом как бы совпали основной прототип - Архангельский собор с упомянутым предшественником XIII в. Однако в отличие от данного кремлевского храма у последнего не было лопаток на западной стене. Мастера нынешнего собора вышли из положения следующим образом. Они сделали надстраиваемую часть западной стены тоньше. чем нижняя древняя ее часть. Образовавшийся уступ был использован ими для опоры лопаток, которые таким образом начинаются на западной стене лишь с уровня кладки XVI в.

Особо следует подчеркнуть, что декор интерьера Рождественского собора не имеет характера целостной ордерной системы, призванной художественно выявить соотношение несомых и несущих частей здания, его конструктивную основу. По существу, перед нами лишь отдельные элементы уже распавшейся подобной системы, - такой, например, которая существовала в интерьерах московского Архангельского12 и ростовского Успенского13 соборов, с которыми, как теперь стало ясно, были хорошо знакомы мастера, строившие рассматриваемый памятник. В какой-то мере декор интерьера Рождественского собора характеризует в ценностном плане мышление его мастеров и, возможно, заказчиков. Очевидно, для них наиболее значимыми элементами во всем весьма развитом декоративном убранстве интерьера основного образца - Архангельского собора - являлись именно карнизы в основаниях сводов пространственного креста. Видимо, эти карнизы в их глазах обладали особой семантикой, напоминающей о христианском кресте. Другими словами, вероятно, указанные карнизы обязаны своим появлением в Рождественском соборе не стремлению воплотить тектоническую идею, а желанию выразить определенный символический смысл.

Своеобразной для XVI в. чертой интерьера Рождественского собора являлись хоры, сохраненные от предшествующего собора XIII в. Известно, что их разобрали лишь в конце XVII в. По наблюдениям Н.Н. Воронина, они перекрывали своими сводами два западных поперечных нефа собора, то есть были необыкновенно обширны14. Исходя из этих наблюдений, данных собственного обследования памятника и опираясь на аналогии, я сделал схе­матическую графическую реконструкцию описанных хор (рис. 2).

Попадали на них в древности следующим образом. Из помещения собственно храма по внутристенной лестнице (рис. 1) поднимались сначала на второй ярус западного притвора, а оттуда через проем, который ныне заложен (рис. 2), в западной стене основного объема выходили на хоры. Что же обнаруживал на хорах человек XVI в.?

К сожалению, документы, описывающие интерьер Рождественского собора XVI столетия мне не известны. Однако их отсутствие в какой-то мере могут восполнить источники начала XVII в. Согласно описной книге собора 1608/9 г., данные которой приводятся в труде А. Федорова, на упомянутых хорах существовали следующие придельные церкви: Архангела Гавриила, Иоанна Предтечи и великомученика Димитрия15. Писцовая книга города Суздаля 1617 года уточняет название второго придела, который был посвящен Усекновению главы Иоанна Предтечи16.

Встает вопрос: когда возникли эти приделы? По поводу двух из них - Архангела Гавриила и Усекновения главы Иоанна Предтечи - можно высказать следующие соображения. Известно, что Архангел Гавриил считался небесным покровителем Василия III, так как он родился в день празднования Собора Архангела Гавриила17. Не случайно по приказу великого князя в 1531-1534 гг. в Кирилло-Белозерском монастыре была построена церковь Архангела Гавриила18. На следующий год после освящения Рождественского собора у Василия III родился долгожданный наследник Иван IV, которого крестили в день Усекновения главы Иоанна Предтечи. В том же 1530 г. великий князь приказывает начать строительство Троицкого собора с приделом Усекновения главы Иоанна Предтечи, тезоименитом наследнику, в Даниловом монастыре Переславля-Залесского19. В 1531 г., очевидно, в осуществление некоей программы, выработанной Василием III20, создаются сразу 3 таких же по значению храма - церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Москве на Старом Ваганкове21, церковь Успения с приделом Усекновения главы Иоанна Предтечи в новгородском детинце22 и церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи (закончена в 1534г.) в Кирилло-Белозерском монастыре23. Таким образом, в этом монастыре одновременно по заказу Василия III возникли храмы в честь ангелом его самого и наследника Ивана IV. Но два престола с точно такими же посвящениями, как мы помним, существовали на хорах Рождественского собора. В свете вышесказанного логично предположить, что они были созданы по приказу Василия III, в рамках упомянутой программы в начале 1530-х гг. Придел великомученика Димитрия мог возникнуть в честь ангела царя Димитрия Ивановича (или Лжедмитрия I). Вероятно, в короткое царствование последнего этот придел и появился, что косвенно подтверждается его упразднением ко времени составления упомянутой Писцовой книги 1617 г.24

Из факта существования указанных приделов следует, что хоры собора не представляли собой единого помещения, расчлененного только столпами. Приделы, располагавшиеся, очевидно, в боковых компартиментах, несомненно, были отгорожены какими-то определенной высоты стенами друг от друга и от среднего нефа. Конечно, эти стены имели не слишком большую высоту, что сохраняло единство верхней зоны пространства хор. Каждый придел, разумеется, обладал полагающимся для небольшой церкви убранством, включавшим и иконостас.

Первоначальные, узкие оконные проемы четверика собора были расширены в конце XVII в.25 Такими они остаются и в настоящее время. Щелевидные окна барабанов сохранили свою первоначальную форму. При наличии хор, лучшее освещения имела верхняя часть интерьера собора, чем нижняя. Таким образом, его внутреннее пространство было гораздо более дифференцированным и противоречивым, чем у всех других, шестистолпных пятиглавых соборов, построенных в XVI в. Теперь можно лишь мысленно представить, как воспринимался интерьер храма в XVI столетии. Тот, кто входил тогда в Рождественский собор через главный западный вход, попадал в полутемное, продолговатое помещение среднего продольного нефа, перекрытое низко расположенным коробовым сводом хор, и только дойдя до главного поперечного нефа, он оказывался в “световом столпе” вертикально ориентированного, казавшегося необыкновенно высоким подкупольного пространства.

Разумеется, первоначально значительную роль в образе интерьера собора играл иконостас. При обследовании храма мне очень хотелось определить, хотя бы в общих чертах, форму этого древнего иконостаса. Однако все мои попытки решить данную проблему не увенчались успехом. Возможно, в будущем, когда для реставрационных целей будет демонтирован нынешний иконостас конца XVII в., появится возможность установить, какой структурой обладал иконостас XVI в. Тем не менее, зная, насколько относительно невысокими были первоначальные иконостасы в московском Архангельском26 и ростовском Успенском27 соборах, на интерьеры которых ориентировались создатели интерьера Рождественского собора, можно предположить, что и первоначальный иконостас последнего имел примерно такую же высоту, открывая взорам молящихся верхнюю зону пространства алтаря.

Как и в интерьере, в наружном облике Рождественского собора своеобразно сочетаются черты архитектуры XIII и XVI вв. Фасады храма четко делятся на два яруса, нижний белокаменный, оформленный аркатурно-колончатым поясом, относящийся к XIII в., и верхний кирпичный - к XVI столетию. Подобно нижнему ярусу, верхний расчленен лопатками в соответствии с внутренней шестистолпной структурой здания. Каждое из прясел завершается килевидной закомарой. В основании закомар проходит тречастный пояс - антаблемент. Трехчастный карниз оформляет верха апсид. Кроме того, по вертикали они расчленены тонкими полуколонками, унаследованными от собора XIII в. Простенки между лопатками верхнего яруса украшены неглубокими впадинами с полукруглыми перемычками - архивольтами, шелыги которых выведены в один уровень, пяты же отдельных архивольтов лишенные импостов, находятся на разной высоте.

Своеобразной чертой пятиглавия собора является то, что восточная пара барабанов имеет несколько больший диаметр, чем западная. На всех барабанах отсутствуют вертикальные членения. Основание центрального барабана оформлено поясом килевидных кокошников, на которые как бы опирается горизонтальная тяга, близкая по профилю к аттической базе. Подобные базы оформляют основания боковых барабанов. Верха всех пяти барабанов украшены трехчастными карнизами.

Все перечисленные декоративные элементы наружного оформления собора XVI в. тонко соотнесены друг с другом. Уже одно то, что и антаблемент, и профили закомар, и венчающие карнизы апсид и барабанов имеют трехчастное построение, придает всей декоративной системе наружного облика храма целостный характер.

Вглядываясь в детали этих элементов, выполненных в низком рельефе, обнаруживаешь в каждом из них варианты одной и той же темы. В подтверждение приведу описание каждого из упомянутых элементов, фиксируя их профили снизу вверх.

Антаблемент состоит из архитрава, составленного из полочки и валика, плоской панели фриза и карниза, включающего в себя обратную выкружку, четвертной валик и полочку. Профиль закомар такой: валик, плоская западающая панель, обратная выкружка, четвертной валик и полочка. Карниз апсид составлен из полочки, валика, плоской западающей панели, полочки, обратной выкружки и трех рядов полочек. Наконец, венчающие карнизы барабанов включают в себя полочку, валик, плоскую западающую панель, полочку, четвертной валик и полочку. Характерно, что аттические базы в основаниях барабанов перекликаются не только между собой, но и с относящимся к XIII в. цоколем здания, который также имеет профиль аттической базы.

Описанный декор собора XVI в. имеет явно итальянизирующий характер. Возникает даже впечатление, что многое в наружном убранстве храма навеяно московским Архангельским собором. К таким элементам как будто относятся антаблемент и впадины с полукруглыми перемычками рассматриваемого памятника. Но если это и верно, то лишь отчасти. В самом деле, впадины с арочными перемычками Рождественского собора хоть и напоминают архивольты первого яруса кремлевского памятника, но по своей трактовке и местоположению они весьма далеки от них. В частности, данные впадины размещены не на первом, а на втором ярусе фасадов и не имеют импостов в своих основаниях и рельефного оформления архивольтов. Зато в этом же отношении арочные впадины рассматриваемого собора близки соответствующим элементам целого ряда московских и среднерусских церквей начала XVI в. - таких, как церковь Благовещения (1501 г.) Владимирской области28, церковь Рождества начала XVI в. подмосковного села Юркина29, церковь Иоанна Предтечи начала XVI в. в Ивановском монастыре в Москве30, церковь Ильи Пророка начала XVI в. под Малоярославцем31. Антаблементы же в основании закомар и трехчастный карниз в завершении апсид вообще были широко распространены в московской и среднерусской архитектуре начала XVI в. Например, тот и другой элементы имеют упоминавшаяся церковь села Юркина, Спасский собор (1506-1515 гг.) ярославского Спасского монастыря, Борисоглебский собор (1522 - 1523 гг.) Ростовского Борисоглебского монастыря.

Оформление барабанов рассматриваемого храма имеет весьма малое отношение к Архангельскому собору, но находит многочисленные аналогии в московских и среднерусских памятниках начала XVI в. Частично на появление кокошников в основании центрального барабана Рождественского собора мог повлиять Покровский собор (1510-1513 гг.) суздальского Покровского монастыря. Но у центрального барабана последнего над поясом кокошников отсутствует такой важный элемент, как профилированная база, тогда как подобная база имеется в соответствующих местах у московской церкви Трифона XVI в. в Напрудном, у упомянутого Борисоглебского собора (1522-1523 гг.) и др.

Короче говоря, в наружном оформлении Рождественского собора были использованы наиболее распространенные и простые декоративные элементы московской и среднерусской архитектуры первых трех десятилетий XVI в. В основном, эти элементы пришли в русское зодчество из арсенала итальянских архитекторов, работавших тогда в России. Тем не менее среди всех описанных деталей нет ни одной, которая бы прямо указывала на руку итальянского мастера.

Наиболее вероятно, что Рождественский собор был перестроен присланными великим князем Василием III московскими зодчими. Может быть, также к этому строительству привлекались и какие-то среднерусские мастера, работавшие в русле тогдашней московской традиции.

Итак, в облике дошедшего до нас Рождественского собора соединились черты, унаследованные и от предшествовавшего собора XIII в., и от московского Архангельского собора, и от московской и, шире, от среднерусской архитектуры начала XVI в.

   1. Тезисное изложение настоящей работы см.: Мельник А.Г. Суздальский Рождественский собор как памятник XVI в. //VI Золотаревские чтения. Тезисы докладов. Рыбинск, 1996. С. 11-13.
   2. См. библиографию по данному вопросу в: Воронин Н.Н. Зодчество Северо-Восточной Руси XII-XV веков. М., 1962. Т. 2. С. 19-42, 485-487; Варганов А.Д. Еще раз о суздальском соборе // СА. М., 1977. № 2. С. 249-255.
   3. Тихонравов К. Е. Археологические записки о городе Суздале и Шуе //Записки отделения русской и славянской археологии Императорского археологического общества. СПб, 1851. Т. С. 89; Варганов А.Д. Еще раз о суздальском... С. 254.
   4. Варганов А. Суздаль. М., 1944. С. 23.
   5. Воронин Н.Н. Указ. соч. С. 19; Усачева К.В. Суздаль. М., 1970. Без пагинации; Варганов А.Д. Еще раз о суздальском... С. 255.
   6. Федоров А. Историческое собрание о богоспасаемом граде Суздале //Временник Общества истории и древностей российских. М., 1855. Кн. 22. С. 30-31.
   7. Иоасаф, иеромонах. Церковно-историческое описание суздальских достопамятностей. Чугуев, 1857. С. 98. Благодарю Т.П. Тимофееву, сделавшую для меня выписку из этой книги.
   8. Федоров А. Указ. соч. С. 30-31.
   9. Иоасаф, иеромонах. Указ. соч. С. 98.
  10. Воронин Н.Н. Указ. соч. С. 23, Рис. 3.
  11. Мельник А.Г Интерьер ростовского Успенского собора в XVI-XVIII вв. //СРМ. Ростов, 1993. Вып. 5. С. 64.
  12. Подъяпольский С.С. Венецианские истоки архитектуры московского Архангельского собора //Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М., 1975. С. 252-279.
  13. Мельник А.Г. Указ. соч. С. 56-65.
  14. Воронин Н.Н. Указ. соч. С. 20-22.
  15. Федоров А. Указ. соч. С. 48.
  16. Тихонравов К. Писцовая книга города Суздаля 1617 года //Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета. Владимир, 1875. Т. 1. Вып. 1. С. 251.
  17. ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 190.
  18. Кочетков И.А., Лелекова О.В., Подъяпольский С.С. Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри. Архитектурные памятники. М., 1994. С. 26.
  19. Добронравов В.Г. История Троицкого Данилова монастыря в г. Переславле-Залесском. Сергиев-Посад, 1908. С. 17-18.
  20. Мельник А.Г. Практика посвящений храмов во имя патрональных великокняжеских и царских святых в XVI в. Доклад, прочитанный 29 октября 1996 г. в Москве, в Институте российской истории, на конференции “Менталитет и политическое развитие России”. В печати.
  21. Кавельмахер В.В. К истории постройки именинной церкви Ивана Грозного в селе Дьякове. М., 1990. С. 8.
  22. ПСРЛ. СПб., 1841. Т. 3. С. 248.
  23. Зимин А.А. Краткие летописцы XV-XVI вв. //Исторический архив. М.-Л., 1930. Т. 5. С. 30-31; Кочетков И.А., Лелекова О.В., Подъяпольский С.С. Указ. соч. С. 26.
  24. Тихонравов К. Указ. соч. С. 251.
  25. Варганов А.Д. Суздаль. Очерки по истории и архитектуре. Ярославль, 1971. С. 114.
  26. Сизов Е.С. О некоторых изначальных чертах интерьера Архангельского собора //Государственные музеи Московского Кремля: Материалы и исследования. М., 1980. Вып. III. С. 87-105.
  27. Мельник А.Г. К истории иконостаса Успенского собора Ростова Великого // ПКНО. 1992. С., 1993. С. 338-339.
  28. См.: Воронин Н.Н. К истории русского зодчества XVI в.//Сборник ГАИМК. Бюро по делам аспирантов. Л., 1929. № 1. С.
  29. Давид Л.А. Церковь Рождества в с. Юркино //Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1982. Вып. 2. С. 57-61.
  30. Церковь снесена в XIX в. См. воспроизведение: Мартынов А.А., Снегирев И.И. Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. М., 1846-1860, тетр. 5; Памятники архитектуры Москвы. Белый город. М., 1989. С. 15.
  31. См.: Преображенский М.Т. Памятники древнерусского зодчества в пределах Калужской губернии. СПб., 1891. Табл. II; История русского искусства. М., 1955. Табл. III. С. 343.