Размещено на портале Архи.ру (www.archi.ru)

02.08.2007

Зодчество Древней Руси. Архитектура Киевской Руси (конец X - XI в.)

Раскопки, широко развернувшиеся в последние десяти­летия на территории европейской части СССР, позволили значительно удревнить наши знания о культуре восточных славян. Еще сравнительно недавно самыми ранними восточно-славянскими памятниками считались поселения X в. Затем были изучены поселения VIII - IX вв., а в на­стоящее время нам уже известны поселения V -VI вв., не вызывающие сомнений в их славянской принадлежности. На этих поселениях обнаружены остатки жилищ, позволяющие судить о типе домов. Выяснилось, что на территории южной ветви восточных славян жилища соору­жали из дерева, а их пол был ниже уровня земли. Такие жилища в литературе принято называть полуземлянками, хотя иногда они углублены настолько незначительно, что почти целиком возвышаются над поверхностью. Стены этих жилищ имели столбовую или срубную конструкцию и были снаружи обмазаны глиной. В северной части восточно-славянского ареала строили наземные срубные дома с дощатым полом. Печи как на юге, так и на севере делали из камней или глины. Несмотря на то что от древних жилищ, как правило, сохранились лишь самые нижние части, основные элементы конструкции и планировки домов определены сейчас уже с достаточной достовер­ностью. Удается даже проследить пути развития древне­русских жилищ от VI до XIII в. К сожалению, значи­тельно хуже обстоит дело с реконструкцией их внешнего облика. Поскольку материалом для всех древнерусских домов служило дерево, иногда в сочетании с землей и глиной, естественно, что от их верхних частей, а тем более от декоративных элементов большей частью не оста­лось и следов. Поэтому о первоначальной объемной ком­позиции зданий и их художественном облике можно судить лишь очень предположительно.
        Древнейшие восточно-славянские поселения были не­укрепленными. Укрепленные поселения (по древнерус­ской терминологии - города) получили распространение примерно с VII - VIII вв. Изучение остатков таких посе­лений, т. е. городищ, позволяет выяснить характер оборо­нительных сооружений. Как правило, это были деревянные срубные стены, стоявшие на земляных валах, перед кото-

-15-

рыми находились рвы. Развитие древнерусских оборо­нительных сооружений также в общих чертах уже выяс­нено.
        Долгие годы археологи пытались найти языческие святилища восточных славян. В настоящее время не­сколько плохо сохранившихся остатков таких деревянных храмов удалось обнаружить. Однако в большинстве слу­чаев восточно-славянские культовые сооружения были открытыми площадками, где стояли идолы и горели ри­туальные костры. Несомненно, что каменных или кирпич­ных храмов на Руси не существовало.
        Отсутствие сохранившихся жилых, оборонительных и языческих культовых сооружений (или даже крупных фрагментов их наземных частей) не позволяет в настоящее время изучать эти памятники как произведения архитек­туры, т. е. не только с конструктивно-технической и типо­логической, но и с художественной стороны. Поэтому полноценно изучать историю русской архитектуры домонгольского времени приходится почти исключительно по каменно-кирпичным зданиям, которые начали возводить на Руси с конца X в.
        Чем же характеризуется X в. в истории восточных славян? В IX - X вв. здесь заканчивался процесс разложе­ния родоплеменного строя и сложения классового об­щества. Вместе с классовым обществом происходило становление государства. К концу X в. древнерусское госу­дарство - Киевская Русь - приобрело уже законченные формы. Естественно, что появление государства должно было вызвать резкие изменения всей идеологической надстройки. Должна была измениться и ведущая идеологи­ческая сила средневековья - религия. На первых порах князь Владимир Святославич сделал попытку объединить племенные языческие культы и оформить общерусскую языческую религию. Но язычество, сложившееся еще в недрах доклассового общества, очевидно, не могло отвечать новым запросам. Между тем рядом с Русью находилось мощное государство - Византийская империя, где все идеологические формы, соответствовавшие фео­дальному строю, уже были разработаны полностью. Эти формы Русь могла заимствовать в готовом виде. В уста­новлении тесных связей были в равной мере заинтересо­ваны обе стороны, как Русь, так и Византия. Русь получала идеологические формы - религию - и связанные с ней литературу и искусство, необходимые для утверждения

-16-

и укрепления государственной власти. Из Византии посту­пали и некоторые товары, в первую очередь предметы роскоши, в которых нуждался сложившийся на Руси гос­подствующий класс. Византия же была кровно заинтересо­вана в военных силах Руси, обеспечивавших безопасность ее северных границ от вторжения кочевников. В 989 г. русское войско в составе византийской армии помогло императору подавить восстание Варды Фоки, а князь Владимир вторгся в Крым и привел в подчинение отло­жившийся от императора главный город византийского Крыма - Корсунь. Союз был скреплен браком рус­ского князя с византийской царевной, вместе с которой на Русь прибыли священники для установления новой религии.
        Принятие Русью христианства было несомненно про­грессивным явлением, поскольку христианская религия хорошо отвечала задачам, которые стояли в области идео­логии перед сложившимся молодым государством. А то обстоятельство, что христианство пришло в его восточном, византийском варианте, открывало Руси доступ к источ­нику наиболее высокой культуры тогдашнего мира, а вме­сте с тем и к источнику наиболее совершенного зодчества.
        В 989 г., сразу же после установления на Руси хри­стианства, приехавшими из Константинополя греческими зодчими в Киеве была заложена первая кирпичная цер­ковь: князь Владимир “помысли создати церковь пресвятыя Богородица и послав приведе мастеры от грек”. В 996 г. постройка была закончена и торжественно освя­щена. Князь Владимир даровал церкви “десятину” своих доходов, отчего ее стали называть Богородицей Десятин­ной. Нельзя категорически утверждать, что Десятинная церковь была первой каменно-кирпичной постройкой, возведенной на Руси. В летописи имеется свидетельство, что в Киеве уже в 945 г. существовал каменный терем при княжеском дворце. Очень возможно, что терем был возве­ден византийскими мастерами для княгини Ольги после ее поездки в Константинополь. Однако среди раскопанных в Киеве древних сооружений ни одно пока не может быть достаточно убедительно сопоставлено с упомянутым в летописи теремом. Поэтому Десятинная церковь явля­ется древнейшей из известных нам монументальных по­строек Руси.
        Десятинная церковь рухнула во время взятия Киева монголами и долго стояла в руинах. В начале XIX в.

-17- фундаменты церкви раскопали, а в 1828 - 1842 гг. на это месте построили новую церковь. Лишь после того как в 1935 г. здание новой церкви разобрали, появилась возможность провести археологическое исследование древнего памятника. В 1938 - 1939 гг. вся площадь Десятинное церкви была раскопана полностью. Раскопки показали что от древнего здания на маленьком участке в юго-западной части храма сохранились нижние ряды кирпичной кладки; на остальных участках местами уцелели фундаменты, а большей частью даже фундаменты оказались выбранными на камень и контуры здания удалось проследить только по фундаментным рвам. При столь плохой сохранности здания оказалось невозможно убедительно и однозначно реконструировать план уничтоженной церкви. Были предложены различные варианты реконструкции, однако вопрос этот по-прежнему продолжает оставаться дискуссионным. Тем не менее некоторые основные плановые характеристики здания могут быть установлены достаточно уверенно. Так, несомненно, что Десятинная церковь представляла собой характерный для византийской архитектуры трехнефный храм с тремя апси­дами и тремя парами столбов, т. е. шестистолпный ва­риант крестовокупольного храма. Церковь имела (по фундаментам) в длину 27.2 м, в ширину - 18.2 м; длина подкупольного пространства 6.5 м, ширина - 7.2 м. С трех

-18-

сторон к церкви примыкали галереи, очень усложненные и расширенные в западной части, где, вероятно, находи­лись лестничная башня и крещальня. Судя по обнаружен­ному на западной стене основанию крестчатого в плане столба, галереи, во всяком случае на некоторых участках, были открытыми, опиравшимися на отдельные столбы. В Десятинной церкви несомненно существовал княжеский балкон - хоры. Об этом свидетельствует найденный при раскопках обломок сложнопрофилированного кирпичного столба, имеющего точно такую же форму, как столбы аркад княжеских хор в Софийском соборе. К сожалению, если даже план храма поддается лишь частичной реконструк­ции, то еще хуже обстоит дело с его объемной композицией. В “Списке русских городов” отмечено, что Десятинная церковь “была о полутретьятцати версех”. Эту фразу обычно понимают как указание на наличие в церкви 25 глав. Однако следует отметить, что “Список...” был внесен в Новгородскую летопись в конце XIV в., т. е. тогда, когда Десятинная церковь уже стояла в руинах. Очень возможно, что под словом “верхи” составитель “Спи­ска...” имел в виду не главы, а своды.
        Раскопки Десятинной церкви показали, что здание было возведено из плоских кирпичей византийского типа. Такие кирпичи в древнерусских письменных источниках именовали плинфами. Кладка велась на известковом растворе с примесью толченой керамики - цемянки - и была исполнена так, что на фасад здания ряды кирпичей выходили через один - промежуточный ряд был немного отодвинут в глубь кладки и прикрыт снаружи слоем раствора. Такая кладка, называемая обычно кладкой со скрытым рядом, имела как производственно-техническое, так и художественное значение, обеспечивая возможность живописно-декоративного оформления фасадов.
        В Десятинной церкви кладка со скрытым рядом была обнаружена в частях здания бесспорно изначального про­исхождения. Следовательно, она использовалась здесь уже в конце X в. Между тем в Византии подобная система кладки была известна в памятниках не древнее середины XI в. Данное обстоятельство заставляло сомневаться в ви­зантийском происхождении такой техники. В настоящее время этот вопрос перестал вызывать сомнения, поскольку в Византии примеры кладки со скрытым рядом уже обна­ружены в памятниках первой половины XI в. и исследо­ватели уверены, что указанная система была изобретена

-19-
ще раньше, видимо во второй или третьей четверти X в. Более того, все ученые сходятся на том, что кладка со скрытым рядом свидетельствует не просто о византийской, но именно о столичной, константинопольской строительной традиции.
        Десятинная церковь несомненно являлась дворцовой церковью и рядом с нею, по-видимому, в те же годы было возведено несколько кирпичных дворцовых зданий. Остатки фундаментов не дают возможности представить даже приблизительно, их первоначальный облик, но во всяком случае очевидно, что это были не жилые, а парадные помещения. Жилые же дворцовые постройки либо составляли второй этаж каменных дворцов, либо находились рядом с ними и были, вероятно, деревянными. На площади у Десятинной церкви поставили “4 кони медяны” - трофейные скульптуры, вывезенные из Корсуни. Примерно одновременно были построены кирпичные ворота для въезда на территорию укрепленной части города.
        Так, в конце X в. в центральной части Киева был создан первый на Руси ансамбль монументальной каменно-кирпичной архитектуры, что сразу же резко выделило Киев среди всех прочих русских городов, подчеркнув его роль как столицы сложившегося государства. После этого строи-

-20-
тельство в Киеве прервалось, а византийские мастера, видимо, вернулись на родину.
        Следующий этап монументального строительства на­чался на Руси в 30-х гг. XI в. Страна была в это время раз­делена на две части между сыновьями князя Владимира - Мстиславом и Ярославом. Раньше началось строительство в стольном городе Мстислава - Чернигове, где был зало­жен Спасский собор. Письменные источники не сообщают времени начала строительства, но к 1036 г., когда умер князь Мстислав, стены собора были выстроены на высоту, “яко на кони стояще рукою досящи”. Был ли собор достроен тогда же или после смерти Мстислава в строи­тельстве наступил перерыв, неизвестно.
        Спасский собор в Чернигове сохранился до наших дней почти целиком. В плане он представляет собой трехнефное здание, близкое по схеме Десятинной церкви, но обладающее в восточной части, т. е. перед апсидами, дополнительным членением (так называемая вима), что характерно для

-21-

памятников константинопольской архитектуры. В нижней части собора на северном и южном фасадах частый ритм наружных членений не совпадает с ритмом членений второго яруса. Удлиненность здания, а также наличие внутренних аркад в северной и южной сторонах подкупольного пространства напоминают купольную базилику, хотя завершающие части здания имеют четкую крестовокупольную схему сводов. Ощущение продольной вытянутости в интерьере еще подкрепляется наличием хор на деревянных балках, идущих вдоль всего здания над его северным и южным нефами. Собор увенчан пятью главами. Раскопки показали, что к восточным его углам примыкали небольшие часовни, а к юго-западному (симметрично сохранившейся круглой лестничной башне у северо-западного угла) был пристроена двухэтажная крещальня. Таким образом общая композиция Спасского собора имела пирамидный характер. Обращает на себя внимание чрезвычайно нарядная кирпичная разработка фасадов здания.
        Очень возможно, что строители Спасского собора хотели в какой-то мере повторить схему Десятинной церкви - первого монументального христианского храма Руси Видимо, и мастера приехали в Чернигов из той же столичной византийской строительной организации.
        Вскоре после черниговского Спасского собора бы возведен Софийский собор в Киеве. Вопрос о времен построения этого храма давно уже вызывает споры среди исследователей. Существует ясное свидетельство “Повести временных лет” о закладке собора в 1037 г. Однако в Новгородской и нескольких более поздних летописях указанное событие отнесено к 1017 г. Анализ политической обстановки и различных косвенных данных приводит к выводу, что Софийский собор был заложен действительно в 1037 г, а до этого в Киеве существовал деревянный собор с тем же названием.
        После смерти князя Мстислава Ярослав Мудрый сосредоточил в своих руках власть над всей Русской землей. Усиление раннефеодального государства и решительное поражение, нанесенное печенегам, резко повысили роль Киева как стольного города мощной державы. Укрепленная территория была значительно увеличена постройкой гигантских оборонительных валов с деревянными стенам на них. В этой обстановке в Киеве развернулось и широкое каменно-кирпичное строительство. Очевидно, что для его организации Ярослав Мудрый смог получить из Византии

-22-

достаточно сильную артель, которую, вероятно, подкре­пили еще мастерами, работавшими в Чернигове. Строи­тельная техника и архитектурные формы Софийского собора не оставляют сомнений в том, что строители при­были из Константинополя и отражают традиции столичной византийской архитектуры. Однако огромный размах про­веденных работ нельзя было осуществить силами одних только приезжих мастеров, а это позволяет думать, что к делу были широко привлечены и русские строители. Вы­сокий уровень киевского гончарного ремесла значительно облегчал задачу создания местных строительных кадров. К окончанию возведения Софийского собора, что, видимо, произошло в начале 40-х гг. XI в., киевская артель несом­ненно стала уже отлаженным механизмом, в котором наряду с греками значительную роль должны были играть и их русские ученики.
        Софийский собор - большой пятинефный храм с крестовокупольной системой сводов (точнее - схема вписан­ного креста). С восточной стороны он имеет пять апсид, а с остальных трех - галереи. Галереи эти двухэтажные; снаружи к ним примыкает еще ряд галерей, одноэтажных, но более широких. В западную наружную галерею вкомпонованы две башни, в которых размещены лестницы для подъема на хоры. Общий размер основного здания собора: длина 29.5 м, ширина 29.3 м, а вместе с галереями - соот­ветственно 41.7 и 54.6 м. Величина подкупольного квад­рата около 7.6 м. В соборе имеются хоры, открывающиеся в центральное, крестообразное в плане пространство двухъярусными тройными аркадами, опирающимися на два профилированных столба. Хоры очень обширные: 260 м2 при общей площади основного здания собора около 600 м2. Помимо центральной главы на мощном барабане, прорезанном большими окнами, есть четыре меньшие, размещенные по диагоналям от главной, а к ним примы­кают еще меньшие. Всего у собора 13 глав, не считая завер­шений башен.
        Здание имеет четко выраженную пирамидальную композицию, которая придает памятнику величественность и цельность. Основные декоративные элементы фасадов - двухуступчатые ниши и окна, тонкие колонки на апсидах, выложенные из плинфы меандры и кресты. Однако наибольшую декоративность фасадам сообщает живописная структура кладки со скрытым рядом и полосами необрабо­танного камня. В настоящее время Софийский собор сна-

-23-
ружи оформлен в стиле украинского барокко, древнюю поверхность его стен можно видеть только на нескольких участках, где специально снята штукатурка.
        Интерьер Софийского собора менее подвергся искажениям и сохранил значительную часть своего первоначального убранства. Центральная часть здания - подкупольное пространство и главная апсида - покрыта великолепной мозаичной живописью, тогда как боковые части украшены фресками. Интерьер собора даже сейчас производит сильнейшее художественное впечатление, несмотря на что полностью исчезли богатый мозаичный набор, некогда покрывавший его пол, алтарная преграда, светильники, украшавшие здание ткани и прочие элементы убранства.
        Несомненно, что Софийский собор был создан как центральный памятник зодчества Киевской Руси, как памятник, который должен был укрепить влияние новой религии и государственной власти, отразить мощь и величие моло-

-24-
-25-

дого государства. О том, что именно такие задачи поставили перед зодчими, можно судить хотя бы по “Слову о законе и благодати”, написанному пресвитером Иларионом вскоре после построения собора. О Софийском соборе Иларион писал как о “церкви дивной и славной всем окружным странам, яко же ина не обрящется во всем полунощи земиемь от востока до запада”. Действительно, Софийский собор даже сейчас, в перестроенном и искаженном виде, стоящий среди многоэтажных зданий современного города, производит неизгладимое впечатление. Можно предста­вить, как воздействовал он на современников, громадой вздымаясь среди невысоких деревянных построек древнего Киева!
        Интерьер собора, несмотря на четкость построения, производит впечатление очень сложного и живописного. Проходя по зданию, зритель видит раскрывающиеся перед ним различные панорамы. В здании явно выделены два аспекта обозрения интерьера. Князь и его свита, стоя на хорах, видят потоки света, льющиеся сквозь окна бара­бана и заставляющие сверкать золотые фоны мозаики. В то же время остальные люди, стоящие внизу, находятся в полузатененном пространстве, и княжеские хоры ка­жутся им, как и изображения святых, в недосягаемо прекрасном мире. Тонко продуманную композицию ин­терьера Софийского собора уже не раз отмечали исследователи.
        Строителями Софийского собора были константино­польские мастера. Кроме общеисторических соображений об этом свидетельствуют и использованные в здании ти­пично византийские строительно-технические и худо­жественные приемы. Однако сравнение Софийского собора с одновременными ему византийскими памятниками показывает, что прямых аналогий ему ни в Константи­нополе, ни в других византийских городах нет. Визан­тийские храмы того времени, как правило, небольшие, трехнефные, одноглавые, тогда как киевский Софийский собор имеет огромные размеры, он пятинефный и многоглавый. Различия эти объясняются прежде всего тем, что киевский собор должен был стать главным храмом сложив­шегося на Руси мощного раннефеодального государства, и естественно, что ему хотели придать грандиозность. Храм должен был вмещать большое количество людей, служить основным городским храмом. В Византии к дан­ному времени процесс развития феодальных отношений

-26-
зашел уже очень далеко и церкви строили как замкнутые вотчинные или монастырские храмы, предназначенные для незначительного числа молящихся. Таким образом, кон­стантинопольские церкви и киевский Софийский собор отвечали разному социальному содержанию заказа. Но при трехнефной схеме сильно укрупнить здание невоз­можно, ибо это резко увеличило бы диаметр купола и, следовательно, крайне затруднило бы строительство. Поэтому увеличение размеров было выполнено за счет прибавления двух нефов, т. е. вместо трехнефного использовали пятинефный вариант крестовокупольного храма.
        Откуда же появилось нехарактерное для Византии многоглавие? Были попытки связывать многоглавие киев-

-28-

ской Софии, как и всю ее композицию, с традициями языческого деревянного зодчества. С такими взглядами в настоящее время нет необходимости даже спорить. 2) Непонимание специфики и своеобразия ранних киевских храмов, и в частности киевской Софии, объясняется односторонним подходом, не учитывающим реальных усло­вий строительства. Ведь приехавшим в Киев константи­нопольским мастерам была поставлена задача, с которой им не приходилось сталкиваться у себя на родине: им надлежало возвести огромный храм с очень большими по площади хорами, необходимыми для торжественных цере­моний княжеского и епископского дворов. В Константинополе император мог проводить такие церемонии в мно­гочисленных парадных помещениях дворцов, а в случае нужды - и на хорах (эмпорах) Софийского собора, построенного еще в VI в. В Киеве все это нужно было созда­вать именно теперь. Но осветить обширные хоры, закрытые снаружи вторым ярусом галерей, по византийской системе можно было только через окна барабанов глав. И значит, многоглавие киевского Софийского собора имеет прямой функциональный смысл. Конечно, зодчие использовали многоглавие и как художественный прием, создав благо­даря ему торжественную и пышную композицию, но в ос­нове замысла лежала все-таки функциональная задача. Спецификой задания можно объяснить и расширение западной части киевских храмов, поскольку здесь необ­ходимо было разместить крещальни. Большую роль сыграло также применение местных строительных мате­риалов. На Руси не было мрамора, и зодчие привезли с со­бой многочисленные капители, карнизы и другие мрамор­ные детали. Но везти стволы крупных колонн было слиш­ком сложно, и поэтому вместо принятых в Константино­поле мраморных колонн поставили кирпичные столбы, что сразу же резко изменило характер интерьера. Кар­низные плиты, парапеты хор и полы, которые в Византии делали из мрамора, начали исполнять из местного сланца (так называемый красный шифер), имеющего красивый малиново-фиолетовый цвет и, видимо, напоминавшего византийским мастерам излюбленный в их стране пурпур. Кроме шиферных плит для убранства полов стали при­менять мозаику и поливные керамические плитки. Очень вероятно, что использование цилиндрических сводов с подпружными арками, которые в Константинополе обычно возводили не в храмах, а. в инженерных сооружениях (например, цистернах), было вызвано нехваткой опытных каменщиков. Но установка подпружных арок логически

-29-

повлекла за собой применение не квадратных, а кресто­образных в плане столбов, поскольку лопатки столбов служили опорами для этих арок.
        Таким образом, иные задания, иные условия строи­тельства, иные местные материалы привели к сложении памятников совершенно другого, чем в Византии, облика.
        Закончив возведение Софийского собора в Киеве, строители приступили к сооружению Софийских соборов в Нов­городе и Полоцке. Новгородский собор был начат в 1045 г., закончен в 1050 г.; полоцкий возведен, по-видимому, в 50-х гг. XI в. О том, что эти соборы были построены той же артелью киевских мастеров, свидетельствуют их типологическая близость, строительно-технические приемы, си­стема пропорциональных построений и даже многие детали. Опытные строители не повторяли своих старых решений, а многое делали по-новому, исходя из других условий заказа и обстановки. В Новгороде, чтобы ускорить и удешевить строительство, мастера широко использовали местный строительный материал - известняковую плиту. Поэтому стены новгородской и киевской Софии внешне очень сильно различаются, хотя все наиболее ответственные конструкции в Новгороде выполнены, как и в Киеве, из кирпича в технике со скрытым рядом. В Полоцке техника кладки стен полностью совпадает с киевской, но если в Киеве тщательная подрезка швов и обработка поверх­ностей стен имеет место как снаружи, так и изнутри здания, то в Полоцке внутри храма стены оформлены более небрежно: видимо, опытных каменщиков здесь было меньше, и зодчий старался экономить их квалифицированный труд.
        Новгородский Софийский собор полностью сохранился до наших дней, хотя в значительно перестроенном виде. Поэтому его первоначальный облик графически реконструируется достаточно уверенно. От полоцкой Софии уцелели только фрагменты стен, включенные в структуру более позднего здания, и с полной уверенностью можно судить о плановой схеме.
        Новгородский и полоцкий Софийские соборы в общих чертах повторяют плановую схему киевской Софии, но в несколько упрощенном виде. Это пятинефные храмы, но если в Киеве к собору примыкают два ряда галерей, то в Новгороде - только один ряд, а в Полоцке вообще нет галерей 3). У киевского собора пять апсид и две лестничные башни, у новгородского и полоцкого - по три апсиды по одной башне. Киевская София имеет 13 глав, Новгородская - только пять, а в полоцкой, судя по упоминанию

-30-
в летописи, их было семь. Хоры новгородского и полоцкого соборов открывались в центральное пространство двой­ными арками, опиравшимися на, один промежуточный столб, тогда как в киевском арки тройные, на двух столбах. Декоративное убранство первых двух соборов также было заметно проще, чем киевского: использовалась только фресковая монументальная живопись; очевидно, органи­зовать на новом месте мозаичное производство было слиш­ком дорого и сложно.
        Связь новгородского и полоцкого соборов с киевским проявляется не только в сходстве, но и в различиях. На­пример, площадь новгородской Софии вместе с галереями Равна площади киевского собора с внутренними галереями. Но так как внутренние галереи киевского собора уже новгородских, то размер основного здания храма в Киеве оказался большим, чем в Новгороде. В Киеве мастера приравняли высоту собора его длине, но в Новгороде при меньшей длине здания собор казался бы слишком при­земистым, и его высоту сделали равной длине вместе с га­лереями. Поэтому новгородский собор имеет гораздо более стройные пропорции. Таким образом, даже указанное

-31-

существенное различие соборов свидетельствует о единстве приемов, которыми пользовались зодчие. Следует отметить, впрочем, что в полоцком храме есть вима, т. е. дополнительное членение между подкупольным пространством и апсидами,- особенность, характерная для столичной византийской архитектуры, но не использованная ни в новгородском, ни в киевском соборах, ни в Десятинной церкви.
        Попытки некоторых исследователей увидеть в Софийских соборах Новгорода и Полоцка другие архитектурные традиции, кроме киевских, не увенчались успехом: ни романского влияния, ни явно выраженных местных художественных форм в них не обнаружено. О том, что в Новгороде и Полоцке работали в основном киевские мастера, хорошо свидетельствует и тот факт, что после возведение Софийских соборов монументальное строительство здесь надолго прекратилось. Очевидно, что достаточно квалифицированных местных кадров строителей ни в Новгороде, ни в Полоцке еще не было.
        Кроме трех Софийских соборов было осуществлено строительство еще нескольких зданий в Киеве: Золотых ворот, церквей Ирины и Георгия. Отсутствие точных сведений о годах постройки этих зданий не позволяет с достаточной уверенностью судить о том, в каком порядке их возводили. Наиболее вероятно, что Золотые ворота были сооружены сразу же после киевской Софии, т. е. еще в первой половине 40-х гг. XI в. Церкви Ирины и Георгия были, видимо, построены несколько позже: в конце 40-х - начале 50-х гг.
        Золотые ворота представляли собой массивную кирпичную башню с проездом, ведшим сквозь оборонительный вал Киева. Над проездом стояла небольшая церковь Благовещения. Конечно, ворота имели военную функцию и были приспособлены к обороне, Но все же основное их назначение не военное, а репрезентативное, идеологическое. Если они и служили для обороны города, то прежде всего с помощью надвратной церкви осуществляя его “небесную” защиту. Это был парадный въезд на территорию города. Даже сами названия зданий, полностью совпадающие с наименованиями соответствующих памятников Константинополя, должны были свидетельствовав о роли Киева как столицы мощного государства: главный храм города - Софийский, дворцовая церковь - Богородицы, главные ворота - Золотые. От Золотых ворот сохранились лишь небольшие участки двух параллельных стенок проезда, но археологические исследования, а также рисунки ворот, исполненные в середине XVII в., позволили

-32-

в общих чертах представить их первоначальную конструк­цию. В 1982 г. над подлинными руинами ворот возведено сооружение, лишь в какой-то мере, обобщенно отвечающее предполагаемому облику древнего памятника. 4)
        Церкви Ирины и Георгия известны только по раско­панным фрагментам их фундаментов, и поэтому судить о их первоначальной композиции можно лишь очень при­близительно. Даже о плановой схеме этих храмов суще­ствуют различные предположения. Большинство исследо­вателей считали, что данные церкви как бы представляли собой значительно уменьшенные варианты Софийских соборов, т. е. были пятинефными храмами без галерей. Однако раскопки фундаментов южной части церкви Геор­гия, проведенные в недавнее время, показали, что фунда­менты южного нефа здесь явно менее мощные, чем цент­ральной части здания, и, следовательно, южное крыло являлось галереей, а не нефом. В таком случае храм был трехнефным, шестистолпным, с двумя боковыми гале­реями - с юга и севера.
        Очевидно, несколько позднее, в 50-х или даже 60-х гг. XI в., были возведены церковь, раскопанная на Владимир­ской улице, и расположенный рядом с нею дворец. Воз­можно, что в это же время в Киеве соорудили кирпичную стену вокруг территории митрополичьей усадьбы. Не иск­лючено, что часть дворцовых зданий, находящихся вблизи Десятинной церкви, была также построена не на рубеже X-XI вв., а позже - в середине XI в.
        Таким образом, в середине XI в. после сооружения киевского Софийского собора на Руси развернулась интен­сивная строительная деятельность. Нам пока неясно, возво­дили ли здания последовательно одно за другим, или же строительная организация была уже настолько мощной, что могла иногда сооружать несколько объектов одновре­менно. Во всяком случае к 60-м гг. строительство во всех русских городах, кроме Киева, прекратилось - вся строительная деятельность сосредоточилась в одном Киеве.
        За период с 60-х гг. XI в. по начало XII в. в Киеве и его ближайших окрестностях было построено семь крупных храмов и несколько более скромных по размерам. Видимо, раньше других был заложен собор Дмитриевского монастыря, в 1070 г. - собор Выдубицкого монастыря, 1073 г. - Успенский собор Печерского монастыря, а вскоре после него - церковь Бориса и Глеба в Вышгороде. Затем был построен собор Кловского монастыря, в 1086 г. - церковь Андрея Янчина монастыря. Около

-33-

1106 г. возведена надвратная церковь Печерского мона­стыря, а в 1108 г. заложен собор Михайловского Златовер­хого монастыря. В эти же годы построили неупомянутые в летописи, но вскрытые раскопками церковь Николы Иорданского, храм в Зарубском монастыре на Днепре, церковь на усадьбе Художественного института и, быть может, церковь в Кияновском переулке. Названными памятни­ками, очевидно, ограничивается число возведенных в это время зданий, хотя не исключена возможность, что какие-либо небольшие постройки того периода еще могут быть обнаружены раскопками. 5) Во всяком случае существен­ного увеличения количества объектов строительства уже нельзя ожидать.
        Судя по письменным источникам и изучению памят­ников в натуре, в XI в. для возведения довольно крупного здания было необходимо примерно 4-5 лет. Так, Успен­ский собор Печерского монастыря построен за 3 года (“и кончана бысть на третьее лето”), хотя фундамент его был заложен еще за год до этого. Менее 5 лет строили собор Михайловского Златоверхого монастыря. Небольшие церкви, вероятно, сооружали быстрее - за 2 - 3 года. Если учесть эти сроки строительства и количество возведенных сооружений, станет ясно, что в Киеве непрерывно рабо­тала одна строительная артель, последовательно перехо­дившая с объекта на объект.
        Памятники второй половины XI в. изучены очень неполно, так как в подавляющем большинстве они не дошли до наших дней. В настоящее время сохранились лишь над­вратная церковь Печерского монастыря и частично собор Выдубицкого монастыря. Во время Великой Отечественной войны погиб собор Печерского монастыря, а несколько раньше был разобран Михайловский Златоверхий собор. Храмы в Вышгороде, Дмитриевского монастыря, на усадьбе Художественного института и в Зарубском мона­стыре известны только по плану их фундаментных рвов. Для церквей Янчина монастыря, Николы Иорданского и в Кияновском переулке не выяснена даже схема плана.
        За исключением собора Кловского монастыря и надвратной церкви Печерского монастыря, все перечисленные памятники (в тех случаях, когда схему их плана оказа­лось возможным установить) - трехнефные шестистолпные крестовокупольные храмы с тремя апсидами. К грандиозным пятинефным композициям типа Софийских соборов зодчие больше не возвращались даже в самых крупных

-34-

постройках. Кладка применялась такая же, как в памят­никах первой половины XI в., - из плинфы со скрытым рядом и поясами цветных необработанных камней. Неиз­менной была и система декоративного убранства фасада - двухуступчатые ниши, полосы меандра, выложенного из плинфы, и пр. Казалось бы, что такая живописная кладка должна была быть открытой для обозрения, однако иссле­дование памятников зодчества XI в. показало, что поверх­ности стен иногда сразу же после их возведения затирали снаружи раствором, оставляя незакрытыми лишь полосы меандра и другие декоративные элементы. К сожалению, пока еще неясно, являлось ли это общим правилом, или же данный прием не всегда применялся. Весьма вероятно, что побелка стен вызывалась как эстетическими представле­ниями той эпохи, так и практическими нуждами - слу­жила защитой кирпичной кладки от разрушения (вывет­ривания). Композиционные решения в памятниках второй половины XI в. становятся более лаконичными, особенно в интерьере, где перестают применять внутренние аркады, что сразу же значительно упрощает облик внутреннего пространства храма. Церкви этой поры по плановым схемам довольно близки друг другу, хотя среди них встре­чаются и очень крупные (например, церковь Бориса и Глеба в Вышгороде длиной 42 м), и совсем незначитель­ные (церковь на усадьбе Художественного института дли­ной 20 м). Но, несмотря на некоторую стандартность реше­ний, зодчие свободно использовали различные компози­ционные варианты. Так, иногда к западному фасаду храма примыкает крещальня в виде небольшой двухэтажной часовни, а иногда она включена в основной объем здания. Башня для подъема на хоры порой расположена рядом с храмом, но нередко частично или даже полностью вклю­чена в его объем. В зависимости от изменения планового решения несомненно по-разному должны были решаться и верхние части храмов, о чем, к сожалению, сейчас далеко не всегда можно судить.
        От собора Выдубицкого монастыря сохранилась только западная половина здания, тогда как восточная уже в древ­ности обрушилась в Днепр. Несмотря на проведенные здесь раскопки, остается неизвестным, имел ли собор дополнительное членение перед апсидами. В зависимости от этого существуют два варианта реконструкции памят­ника: с обычными и более вытянутыми пропорциями плана. Лестничная башня в Выдубицком соборе сильно утоплена в тело храма и незначительно выступает наружу.

-35-
Исследование показало, что нартекс собора (вместе с лестничной башней) был построен не одновременно с основным зданием, а несколько позже, хотя, видимо очень скоро. Разновременность частей свидетельствует, однако, не об изменении замысла постройки, а лишь о своеобразной организации работ, при которой здание возводилось в два этапа.
        Вскоре после Выдубицкого собора было начато строительство Борисоглебского собора в Вышгороде, затянувшееся, однако, более чем на 20 лет. Раскопки фундаментов показали, что храм был трехнефным и имел очень вытянутые пропорции плана, поскольку перед апсидами в нем существовало дополнительное членение; таким образом здание было по существу восьмистолпным. Лестничная башня здесь целиком введена в тело здания, занимая его северо-западное членение и совершенно не выступая наружу.:

-36-
 Очень большое значение для развития русского зод­чества имел Успенский собор киевского Печерского мона­стыря, заложенный в 1073 г. В “Печерском Патерике” сказано, что для строительства этого здания из Константи­нополя приехали зодчие - “мастери церковнии 4 мужи”. Очевидно, они возглавили местную киевскую строитель­ную артель.
        Собор Печерского монастыря был очень сильно пере­строен в XVII в., а во время Великой Отечественной войны взорван. Обмеры, сделанные до войны, а также исследо­вание руин позволили все же с достаточной полнотой установить его первоначальные формы. Собор явно про­должал традицию, наметившуюся в киевском строитель­стве в предшествующие годы и в значительной степени восходившую к древнейшему памятнику Киева - Деся-

-37-

тинной церкви. Это был трехнефный шестистолпный храм. Западное членение его четко выделено в качестве самостоя­тельного нартекса, к которому с севера примыкала не­большая двухэтажная церковь-крещальня. Собор завер­шался одной главой, а вторая возвышалась над крещальней. Очень вероятно, что для уравновешенности компо­зиции над юго-западным углом храма была возведена третья глава, как это делали позднее в церквах Новгорода. Таким образом, собор представлял собой сложную живо­писную композицию. Основными декоративными эле­ментами фасадов являлись двухуступчатые ниши и окна, полосы кирпичного меандрового орнамента. Внутри собор был некогда богато украшен мозаичной и фресковой жи­вописью, мраморными деталями, имел мозаичный пол. Неподалеку от собора раскопками удалось вскрыть остатки мастерской, где изготовляли смальту для мозаик. Обра­щают на себя внимание чрезвычайная четкость разбивки плана, крупные размеры здания (примерно 35 х 24 м) и очень значительное подкупольное пространство - более 8.6 м, т. е. больше, чем в Софийском соборе. Византийские зодчие, возводившие Печерский собор, по-видимому, вы­нуждены были считаться с требованиями заказчиков, желавших, чтобы здание отвечало тем композиционным формам, которые уже сложились в киевской архитектуре.
        Вскоре после завершения строительства Успенского собора игумен Печерского монастыря Стефан в результате конфликта покинул монастырь и основал новый - на окраине Киева, на Клове. Монастырь был назван Бого­родичным Влахернским - по константинопольскому об­разцу. Очень вероятно, что собор Кловского монастыря строили те же мастера, которые до этого возвели Печерский собор. Кловский собор сохранялся в полуразрушенном состоянии до XVIII в., а затем был разобран. В настоящее время удалось вскрыть раскопками лишь часть его фунда­ментных рвов. По результатам археологических исследований было предложено несколько вариантов реконструк­ции плана здания. Согласно наиболее убедительной из них, это был крупный храм с галереями; центральная его часть завершалась огромным куполом, опиравшимся на восемь опорных столбов. Купол в диаметре достигал примерно 9.6 м, т. е. был самым большим во всем русском зодчестве домонгольского времени. Возведение такого купола, видимо, было сопряжено с трудностями, поскольку завершение строительства затянулось до 1108 г., когда

-38-

“кончаша верх святые Богородица Влахерны на Клове”. Тип храма с куполом на восьми опорах до этого ни разу не был применен на Руси, хотя в византийской архитек­туре он хорошо известен, главным образом в тех случаях, когда хотели завершить храм куполом большого диаметра. Вероятно, такой была цель зодчих и при строительстве Кловского собора. При этом они посчитали возможным (очевидно, с согласия заказчика) отказаться от уже сложившейся в Киеве традиции и возвести здание по тому типу византийского храма, который не был принят в рус­ском зодчестве. В дальнейшем данный тип не получил распространения на Руси; Кловский собор остался здесь единственным его представителем.
        Следующий по времени возведения крупный киевский храм - собор Михайловского Златоверхого монастыря (1108 г.) - продолжал ту линию развития архитектуры, которую представлял Успенский собор Печерского монастыря. Сильно перестроенное здание Михайловского собора достояло до 30-х гг. XX в. Судя по чертежам и опи­саниям, храм сохранял все основные особенности киев­ских памятников второй половины XI в. Как и в Печерском соборе, здесь к западному членению примыкала (но не с севера, а с юга) маленькая церковь, вероятно крещальня. Лестничная башня не выступала наружу, а размещалась в северном членении нартекса. Храм имел одну главу, хотя у башни и крещальни, видимо, были самостоятельные главы. Собор отличался богатым внутренним убранством: апсиду его украшала мозаичная живопись, а остальные части - фрески. При разборке здания большая часть мо­заик и фресок была снята со стен и перенесена в музеи.
        В первые годы XII в. в Печерском монастыре построили так называемые святые ворота с надвратной Троицкой церковью. Сохранившееся до наших дней (оформленное снаружи в духе пышного украинского барокко) сооруже­ние представляет собой квадратную в плане башню с проез­дом внизу и небольшой четырехстолпной церковью на­верху. Апсиды церкви не выступают наружу, а врезаны в толщу восточной стены. Церковь имеет одну главу, а чле­нения ее фасадов завершены закомарами.
        Кроме перечисленных построек известны вскрытые раскопками остатки еще двух церквей: на усадьбе Худо­жественного института в Киеве и в Зарубском монастыре на Днепре. Время возведения их неизвестно, но, судя по схеме плана и технике кладки, это вторая половина XI -

-39-

начало XII в. Завершает серию киевских памятников дан­ной строительно-технической и художественной традиции церковь Спаса на Берестове. Годы ее постройки не отме­чены в летописях, но связь храма с родом Мономаха позволяет считать, что здание возведено в тот период, когда Владимир Мономах был киевским князем, т. е. между 1113 и 1125 гг. Западная часть церкви сохранилась до наших дней почти на полную высоту, включенная в состав более поздней постройки. Остальные участки древнего здания уничтожены и известны по результатам раскопок их фундаментов. Церковь была шестистолпной, трехнефной; ее западная часть отделялась от остального поме­щения, четко формируя нартекс, к которому примыкали с юга лестничная башня, а с севера - крещальня. Башня и крещальня значительно выступали наружу от боковых стен основного корпуса храма. Наряду с традиционными чертами, сближавшими Спасскую церковь с предшествую­щими киевскими памятниками, она имела особенности, свидетельствующие о новых тенденциях. Так, перед всеми тремя ее порталами находились притворы. Уцелевшие на западной стене храма следы примыкания притвора позво­ляют определить, что он был перекрыт сводом трехло­пастного очертания. В местах перелома кривизны свод этот опирался на деревянные балки. Наличие трехлопаст­ного свода над притвором, как и ряд косвенных признаков, заставляют предполагать, что и завершение фасадов зда­ния могло иметь усложненные очертания, быть может тоже трехлопастной формы. В стенах церкви в отличие от остальных киевских памятников камни были использованы только в забутовке и нигде не выходили на фасады, сло­женные исключительно из кирпичей в технике со скрытым рядом. Стены храма декорированы двух- и трехуступчатыми нишами, кирпичными полосами меандра, крестами.
        Так развивалось русское зодчество от конца X до на­чала XII в. Каково же его соотношение с византийским? Насколько самостоятельным было зодчество Киевской Руси? Для историков архитектуры дореволюционного вре­мени такой вопрос даже не возникал. По их мнению, поскольку древнейшие памятники Киева строили грече­ские мастера, то и архитектура Киевской Руси является провинциальным вариантом византийского зодчества. Но так можно было думать лишь до тех пор, пока были плохо изучены памятники русской архитектуры и еще хуже - византийской. Исследование же их привело к выводу, что

-40-
памятники Киевской Руси вовсе не идентичны византий­ским, что в Киеве строили храмы, не имеющие аналогий в Византии. И тогда возникла иная, противоположная точка зрения, согласно которой влияние Византии на развитие русской архитектуры было минимальным, а осно­вой развития здесь являлись собственные древние тради­ции деревянного зодчества. Дальнейшие исследования пол­ностью опровергли обе теории. В настоящее время в трудах таких ученых, как Н. Н. Воронин, В. Н. Лазарев, Д. С. Ли­хачев, изложена объективная оценка роли византийского влияния на развитие русской культуры, и в частности архитектуры. 6)
        Несомненно, что византийские зодчие неоднократно приезжали на Русь и вели здесь строительство. Так, с византийскими мастерами связано возведение Десятин­ной церкви в Киеве в конце X в., черниговского Спасского и киевского Софийского соборов в 30-х гг. XI в., Успенского собора Печерского монастыря и собора Кловского мона­стыря в 70-80-х гг. XI в. И все же, несмотря на это, памятники зодчества Киевской Руси не совпадают с визан­тийскими, очень существенно от них отличаясь. Чем можно объяснить эти различия и самостоятельность рус­ских памятников?
        Предположение, что византийские зодчие, приехав на Русь, привлекли к строительству местных плотников, кото­рых они переучили на каменщиков, не выдерживает кри­тики. Каменщики и плотники - совершенно различные квалификации, и выучить на каменщиков (работавших в кирпичной технике) гораздо легче гончаров, чем плот­ников. Поэтому традиции деревянного зодчества суще­ственной роли играть здесь не могли. Причины своеобра­зия русских памятников в другом - в совершенно иной обстановке строительства.
        Византийские зодчие имели за своими плечами огром­ный традиционный опыт и в строительном ремесле, и в создании культовых зданий - церквей. Но, приехав на Русь, они столкнулись с необходимостью решать здесь совершенно новые задачи. Прежде всего это было связано с полученным ими заданием. Так, в ряде случаев тре­бовалось возводить храмы с очень обширными хорами, что не было характерно для византийских церквей того времени. В стране, относительно недавно принявшей хри­стианство, значительно большую роль, чем в Византии, должны были играть помещения крещален. Все это застав­ляло византийских зодчих принимать новую, несвойствен-

-42-

ную Византии плановую схему здания. Кроме того, зодчие столкнулись и с непривычными строительными материа­лами.
        Таким образом, своеобразие задания, наличие или от­сутствие определенных строительных материалов, местные условия уже на самых первых порах вызывали иные архитектурные решения, приводили к созданию зданий, непохожих на те, которые зодчие строили у себя на родине. К этому следует добавить, что они должны были считаться со вкусами заказчиков, воспитанных в традициях и эсте­тических представлениях деревянного строительства. В дальнейшем именно данные особенности памятников стали отправными пунктами, на которые ориентировались строители следующего поколения. Церковный авторитет древнейшего христианского храма Руси - Десятинной церкви, а позднее “богосозданной” Успенской церкви Печерского монастыря не позволял зодчим отходить от сложившейся традиции. В тех же случаях, когда визан­тийские мастера все-таки отступали от киевской традиции, как например при постройке собора Кловского монастыря, созданные ими здания не оказывали существенного влия­ния на развитие киевского зодчества.
        Так сложилось и развивалось зодчество Киевской Руси. И хотя это зодчество возникло на базе византийской архитектуры, оно даже на самой ранней стадии имело очень своеобразный характер и уже во второй половине XI в. выработало собственные традиции, получило свой, киевский, а не византийский путь развития.

-43-

Киев. Десятинная церковь. 
1 - план фундаментов, 2 - частичная схематическая реконструкция плана.
Киев. Десятинная церковь. 1 - план фундаментов, 2 - частичная схематическая реконструкция плана.
Чернигов. Спасский собор. План.
Чернигов. Спасский собор. План.
Чернигов. Спасский собор. Реконструкция западного фасада. 
По Ю. С. Асееву.
Чернигов. Спасский собор. Реконструкция западного фасада. По Ю. С. Асееву.
Планы Софийских соборов. 
1 - киевского, 2 - новгородского, 3 - полоцкого.
Планы Софийских соборов. 1 - киевского, 2 - новгородского, 3 - полоцкого.
Киев. Софийский собор. Интерьер. Аркада хор.
Киев. Софийский собор. Интерьер. Аркада хор.
Киев. Софийский собор. Реконструкция восточного фасада.
Киев. Софийский собор. Реконструкция восточного фасада.

Киев. Софийский собор. Фрагмент центральной апсиды.
Киев. Софийский собор. Фрагмент центральной апсиды.

Киев. Софийский собор. Интерьер. Центральный купол.
Киев. Софийский собор. Интерьер. Центральный купол.
Новгород. Софийский собор. Реконструкция западного фасада. 
По Г. М. Штендеру.
Новгород. Софийский собор. Реконструкция западного фасада. По Г. М. Штендеру.
Киев. Успенский собор Печерского монастыря. План.
Киев. Успенский собор Печерского монастыря. План.
Киев. Успенский собор Печерского монастыря. Реконструкция северного фасада. По Н. В. Холостенко.
Киев. Успенский собор Печерского монастыря. Реконструкция северного фасада. По Н. В. Холостенко.
Киев. Церковь Спаса на Берестове. Фрагмент фасада.
Киев. Церковь Спаса на Берестове. Фрагмент фасада.