Во всех этих публикациях основное внимание по-прежнему уделялось памятникам московского зодчества и включались лишь единичные постройки домонгольского времени. Однако в середине XIX в. появились и первые серьезные исследования, посвященные отдельным памятникам русской архитектуры древнейшей поры(8).
Более интенсивное развитие историко-архитектурной науки началось с 70-х годов XIX в. Произошло заметное повышение научного уровня исследований, поскольку вместо любителей эту работу взяли в свои руки профессионалы-архитекторы. Заметную роль в деле изучения памятников древнего зодчества сыграли археологические съезды. Под археологическим изучением в то время понимали не столько археологические раскопки зданий, сколько их детальное архитектурное изучение. Уже в «Трудах I археологического съезда», опубликованных в 1871 г., была помещена статья А. С. Уварова «Взгляд на архитектуру XII века в Суздальском княжестве»(9). Статья начинается с фразы: «Наши архитектурные памятники так мало подвергались ученой и обстоятельной критике, что не могли доселе еще достигнуть до прямого своего значения — источников для определения характера русской архитектуры». В том же томе был опубликован целый ряд статей по домонгольским постройкам, а вскоре появилась обстоятельная работа Н. А. Артлебена, в которой дан обзор 11 памятников Владимиро-Суздальского княжества
XII—XIII вв.(10) На III археологическом съезде особое внимание было обращено на памятники Киева. В издании В. Прохорова, а затем в статьях П. Г. Лебединцева и П. А. Лашкарева были рассмотрены все сохранившиеся древние памятники архитектуры Киева и даже сделаны попытки дать некоторые обобщения(11). В архитектурных журналах все чаще стали появляться статьи и информация об исследовании древних зданий(12).
Внимание, уделявшееся памятникам древнерусского зодчества, определялось, как и прежде, не одними только научными интересами, но и практическими нуждами. Раньше эти нужды
заключались в необходимости реставрировать древние церкви, используемые по их прямому, культовому назначению. Теперь, в 70—80-е годы XIX в., это часто было связано с попытками создания нового, современного национального стиля русской архитектуры(13). Статью об исторических исследованиях памятников зодчества В. Даль начал с утверждения, что изучение истории русского зодчества «необходимо для развития отечественной архитектуры»(14). Памятники средневекового зодчества оказались особенно актуальными именно в то время, когда архитекторы стремились освободиться от уз классицизма и основанной на классицизме эстетики, чтобы создать архитектуру, «в которой наружные части строений и украшения были бы, так сказать, продолжением внутреннего устройства и конструкции здания, а не представляли бы набор прилепленных к стене... украшений»(15).
Академические вопросы истории архитектуры приобрели актуальность и остроту еще и потому, что оказались тесно связанными перипетиями идеологической борьбы славянофилов и западников. В этом отношении характерно выступление В. И. Бутовского против Ф. И. Буслаева(16). Хотя материалом, на который опирались спорившие стороны, служил древнерусский орнамент, в дискуссии затрагивались и некоторые вопросы происхождения архитектурных форм. Ф. И. Буслаев полагал, что основные архитектурные импульсы шли на Русь из Византии, к ним позднее присоединились романские влияния, а чисто восточные элементы также проникали главным образом через Византию. В. И. Бутовский считал, что Русь все получила непосредственно с Востока, и преимущественно в качестве древних традиций. Именно это обстоятельство он считал основой самобытности русского искусства(17).
В конце столетия дискуссия о самобытности древнерусского зодчества несколько утихла, но непосредственная связь изучения древних памятников с нуждами современного строительства оставалась непоколебленной. В 1895 г.
8. Строганов С. Дмитриевский собор во Владимире. М., 1849.
9. Труды I археологического съезда, т. I, с. 252.
10. Древности суздальско-владпмирской области, сохранившиеся в памятниках зодчества в пределах Владимирской губернии. Владимир. 1880. Вып.
I.
11. Христианские древности/Под ред. В. Прохорова. СПб., 1875; Труды III археологического съезда. Киев, 1878. т.
I, с. 53, 263.
12. См., например, выступление К. М. Быковского об изучении черниговского Спасского собора (Неделя строителя, 1881, № 9, с. 61) и возражения ему А. А. Авдеева (Зодчий, 1882, вып.
VI, с. 81), а также статью: Павлинов А. О древних церковных сооружениях.— Зодчий, 1886, № 11/12, с. 81.
13. Подробнее об этом см.: Кириченко Е. И. Проблема национального стиля в архитектуре России 70-х гг. XIX в.— В кн.: Архитектурное наследство. М., 1976, т. 25, с. 131.
14. Даль В. Историческое исследование памятников русского зодчества.— Зодчий, 1872, № 2, с. 9.
15. Даль В. Материалы для истории русского гражданского зодчества.— Там же, 1874, № 3, с. 30.
16. Бутовский В. И. Русское искусство и мнение о нем Е. Виолло ло Дюка, французского ученого-архитектора, и Ф. И. Буслаева, русского ученого-археолога. М., 1879.
17. Более подробно об этой дискуссия см.: Ремпель Л. И. Искусство Среднего Востока. М., 1978, с. 221-231.