Две крепости: Бартлетт и МАРХИ

Выпускницы лондонской школы Бартлетт и Московского архитектурного института Наталья Ремизова и Анна Болдина рассказывают о своем опыте учебы в Великобритании.

Беседовала:
Евгения Буданова

mainImg
Архи.ру:
– Почему вы решили учиться за границей и что ожидали получить от зарубежного образования?

Анна:
– Я давно мечтала пожить в разных странах, интересовалась иностранными языками и географией. На третьем курсе МАРХИ даже хотела поехать в Японию, чтобы мыть небоскребы и любоваться морем, или работать няней в Калифорнию. К концу учебы я пришла к более рациональному плану – поехать в Европу и поучиться еще. Для начала я отправилась в Португалию к друзьям, чтобы изучать португальский язык и культуру с намерением затем перейти к архитектуре. После общения с коллегами из разных стран я отказалась от идеи поучиться в Португалии в пользу Великобритании. Кроме того, Лондон всегда мне казался эдаким центром Европы, открывающим большие возможности.

Наталья:
– Всегда хотела поучиться на Западе, с тех пор как в 10-м классе попала по программе обмена в США, и нам устроили экскурсию в один из местных университетов. Помню, меня тогда поразило дружеское отношение преподавателей к студентам, общая атмосфера и огромная современная библиотека. Окончив МАРХИ, некоторые мои подруги уехали продолжать обучение в разные европейские вузы, а мне всегда казалось, что лучшее образование для архитекторов дают в Великобритании. Недаром там учились такие «звезды», как Рем Колхас, Заха Хадид, Питер Кук и другие.

– Почему в итоге вы выбрали Бартлетт, какие другие высшие учебные заведения вы рассматривали?

Анна:
– Изначально я рассматривала Бартлетт, Лондонский университет Метрополитен, Вестминстерский университет и Университет Западного Лондона. Среди других Бартлетт понравился мне своей креативной атмосферой и высокими рейтингами, но больше всего мне запомнились интересные студенческие работы на стенах.
 
zooming
Анна Болдина. Работа над макетом: дсп, лазер, гуашь, бумага.

Наталья:
– Поскольку обучение было мне не по карману, я решила, что подходящим вариантом будет получение гранта. Пройдя долгий путь к заветной стипендии, я рассматривала программы двух ведущих лондонских архитектурных школ – Архитектурной Ассоциации и Бартлетт. Наиболее интересным мне показался курс градостроительства (Urban Design) в архитектурной школе Бартлетт, которая, в свою очередь, входит в состав Университетского колледжа Лондона. Программы АА не менее интересные, но больше заточены под параметрическую архитектуру, которая, на мой взгляд, немного утопическая и не совсем применима в российских реалиях.
 
zooming
Наталья Ремизова c брошюрой АА за 2010.



– С какими трудностями вам пришлось столкнуться при поступлении?

Анна:
– Во-первых, с бытовыми трудностями, поэтому очень рекомендую приехать пораньше и до начала учебы уладить вопросы жилья, банковского счета, сим-карты и прочего: потом времени уже не будет. По моему опыту, жить выгоднее в общежитии при университете, поскольку снять квартиру в сентябре очень сложно из-за огромного наплыва студентов. Также необходимо отстоять в очереди на регистрацию в полиции (у меня это заняло целых 8 часов, хотя сейчас, говорят, очередь меньше).

Во-вторых, языковые трудности – в первый месяц (или даже дольше) тяжело понимать разнообразные акценты, особенно ирландский и индийский, в первую очередь – при разговорах по телефону.

Кроме того, мой пакет документов для поступления в какой-то момент потеряли. Процесс поиска документов усложнялся еще и тем, что по телефону мне отвечали сотрудники университета с сильными акцентами. С помощью моего друга-англичанина документы были все же найдены, и меня в самый последний момент зачислили на курс. К сожалению, мне не досталось место в общежитии, что изрядно подпортило мне жизнь в первые лондонские месяцы.

– Расскажите подробнее про документы, необходимые при подаче заявки, и об условиях поступления. Что вы знаете о стипендиях и грантах, доступных студентам Бартлетт?

Наталья:
– Условия подачи документов для поступления на магистерский курс во всех архитектурных школах Великобритании схожи: диплом о сдаче экзаменов на знание английского языка, предпочтительно IELTS (в разных учреждениях отличается лишь проходной балл), портфолио в бумажном виде, мотивационное письмо, рекомендации от прежних преподавателей и, поскольку курс постдипломный, диплом об окончании высшего образования. На нашем курсе большинство студентов имели архитектурный бэкграунд, но были также и фотографы, биологи, графические дизайнеры. Существует большое количество грантов, полностью или частично оплачивающих обучение, и для себя я выбрала наиболее интересный грант, выдаваемый британским правительством – Chevening. Эта стипендия, помимо обучения, включает авиабилет и текущие расходы на период учебы, а также открывает доступ к обширной сети Chevening по всему миру. Грант не ориентирован на архитекторов, а рассчитан на все приоритетные профессиональные направления.

Aнна:
– Ммм… С рекомендациями у меня все было неоднозначно. Некоторые преподаватели были согласны устно дать рекомендацию, чтобы я ее написала и дала им на проверку. Другие же менее охотно соглашались давать рекомендации. А вот, например, одной моей подруге (не из МАРХИ) преподаватель отказал из-за непатриотичности ее решения – ехать учиться за границу.

В целом, по своему опыты подачи документов я могу сказать, что не все требования стоит понимать буквально. Зачастую институты на своих сайтах требуют много лишней информации, а впоследствии принимают на учебу без полного пакета документов. У нас на курсе было несколько человек, кого приняли без IELTS, взяв со студентов честное слово, что экзамен будет пройден позже. Как мне кажется, некоторые из этих ребят так никогда и не сдали экзамен и достаточно плохо говорили по-английски.

– Диплом МАРХИ каким-то образом облегчил вам поступление? Насколько я знаю, МАРХИ позиционирует себя как институт, чей диплом принимают везде.

Анна:
– Это не совсем так, диплом МАРХИ засчитывают при поступлении в университет (как и любой другой диплом об окончании высшего образования) и при приеме на работу ассистентом архитектора. Однако для регистрации в качестве архитектора в Великобритании необходимо подтвердить образование: пройти собеседование, заплатить около 4000 фунтов и сдать два портфолио. Кроме того, необходимо окончить учебный курс типа «часть 3», который занимает 1–2 года [архитектурное образование в Великобритании делится на три части-этапа – прим. ред.]

– Расскажите подробнее про процесс обучения и программу выбранного вами курса «Градостроительство» (Urban Design) на степень магистра архитектуры.

Анна:
– Курс был интенсивным, но плохо структурированным. Однажды на пограничном контроле при въезде в Англию мне задали вопрос, какие на моем курсе есть предметы. Мне пришлось что-то придумывать на ходу. Он длится 12 месяцев, в его основе – разработка одного или двух проектов.

Наталья:
– Все верно. После первой вступительной недели, которая в большинстве своем состоит из различных экскурсий по огромному университету (в Университетском колледже Лондона – 17 библиотек и несколько музеев, включая известный Музей египетской археологии Питри) и «выставок-ярмарок» университетских клубов, начинается плотное обучение.

Анна:
– После двух недель, немного нас рассмотрев, нас разделили на 6 групп, каждая с двумя преподавателями. Занятия проходили два раза в неделю: один день лекции и один – tutorial с преподавателем. В остальное время рекомендовалось работать в студии института и, на мой взгляд, это была очень продуктивная работа, я многому научилась у своих коллег.
 
zooming
Наталья Ремизова. Фото студии курса MArch Urban Design.
zooming
Наталья Ремизова. Фото студии курса MArch Urban Design.

Программа лекций формировалась в процессе обучения, очевидно, это зависело от того, кто из друзей преподавателя был готов прийти и провести лекцию. Лекции вели архитекторы, некоторые рассказывали про какие-то свои проекты или про теорию градостроительства. Лекции были разными: некоторые – абстрактными, а некоторые – непонятными из-за низкого уровня знания английского языка у лектора.
 
zooming
Наталья Ремизова. Фото студии курса MArch Urban Design.
zooming
Наталья Ремизова. Фото студии курса MArch Urban Design.



Для каждого студента tutorial длится 30 минут, но можно было остаться и послушать своих коллег, что было весьма полезно для развития собственного проекта.

Наталья:
– Как сказала Анна, в первый месяц студенты делают проекты в группах и самостоятельно. Впоследствии они выбирают для себя одного преподавателя, с которым дальше прорабатывают свой основной проект и пишут письменную работу – thesis, то есть диссертацию, дипломную работу.

В течение всего года студенты делают два проекта в рамках групповой работы, одну самостоятельную и основной проект, аналог дипломной работы на последнем курсе МАРХИ. Также студенты пишут две письменных работы – эссе на выбранную тему.
 
zooming
Наталья Ремизова. Фото рабочего процесса в студии курса MArch Urban Design.

Финальный «тезис» представляет собой книжку, которую студенты формируют из своих графических работ и придуманной истории. Параллельно с этими проектами необходимо дважды представлять преподавателям и однокурсникам бумажную версию портфолио работ, выполненных в рамках курса, а также подготовить совместную с остальными студентами финальную выставку работ.
 
zooming
Анна Болдина. Проект поселения над железной дорогой, связывающего три ранее разделенных района Лондона.
zooming
Анна Болдина. Одна из презентаций проекта в Западном Лондоне.



– Какие практические занятия вам запомнились?

Наталья:
– В первой половине курса вся группа отправляется в ознакомительную поездку для изучения местности будущего проекта. В моем случае это была экскурсия в Стамбул. Помимо проектных работ, были различные лекции и несколько воркшопов с привлечением практикующих архитекторов. Больше всего мне запомнился воркшоп, который провела команда Space Syntax. Мы изучили интересную программу, которая помогает смоделировать транспортный и пешеходный траффик для того или иного проектного решения.

Анна:
– У нас было несколько практических занятий по градостроительному анализу Лондона, когда необходимо было изучить как, а главное, почему развивался тот или иной район города.
zooming
Анна Болдина. Фото экскурсии по Лондону над спрятанной в коллектор рекой.

Наша поездка была в Амстердам. Кстати, стоимость этого путешествия была включена в стоимость курса. Больше всего мне понравилась экскурсия на корабле по всем знаковым местам Амстердама, в том числе мы посетили морские платформы и несколько фабрик, преобразованных в жилье.
zooming
Анна Болдина. Фото студенческой поездки в Амстердам.



– Насколько английское образование более или менее эффективное, чем российское?

Анна:
– Сейчас я учусь уже в четвертом университете (МАРХИ в России, университет Коимбры в Португалии, Бартлетт и Вестминстерский университет в Лондоне) и разница между подходами к обучению весьма заметна – например, требования к содержанию эссе. В России, когда нужно написать реферат, его обычно скачивают из интернета. В Великобритании такой фокус не проходит, поскольку все работы проверяют на наличие плагиата, то есть обязательно нужно придумывать что-то свое. Все, что пишет студент, обязательно кем-то прочитывается, оценивается и комментируется. Соответственно, качество произведенной работы не обуславливается только количеством написанного текста.

В России на экзамене, если на вопрос «сколько ног у коровы», вы, вскользь упомянув корову, подробно расскажете, что знаете про других животных – это неплохо. В Великобритании вопрос будет звучать как «расскажите о корове», и ответ должен содержать подробное описание ее формы, и ничего кроме этого. Или, например, в Великобритании никому в голову не приходит проверять посещаемость. Потому что прогулять занятия – это как купить билет на трамвай (очень дорогой!) и никуда не поехать. Хотя, к примеру, в Португалии посещаемость проверяли.

Подводя итог, можно сказать, что в Великобритании к студентам относятся как к взрослым людям. Им дают больше свободы: предлагают исследовать интересующие их темы самим, советуют ходить в библиотеки и всячески содействуют обмену опытом между учащимися. Вполне очевидно, что студенты – это уже не малыши, и в состоянии найти необходимую информацию сами, а преподаватель просто подсказывает, какая информация может пригодиться и где ее искать.

– Какие самые заметные отличия организации учебного процесса между МАРХИ и Бартлетт?

Наталья:
– Вдобавок к тому, что сказала Анна, хочу отметить, что процесс обучения в Бартлетт несколько отличается от МАРХИ. Лично мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. Во-первых, общение с преподавателем строилось исключительно из бесед и, что больше всего меня удивляло, в них никогда не было и тени наставничества. Когда я представляла варианты своих проектных решений, преподаватель никогда не настаивал на каком-то одном, а, наоборот, в каждом из них он подчеркивал плюсы и минусы. Задавая мне вопросы, преподаватель наводил меня не на решения, а исключительно на полезные размышления.

Анна:
– Образование в Бартлетт, на мой взгляд, более привязано к сегодняшнему дню, в то время как образование в МАРХИ мало чем отличалось от учебы моих родителей там же. Хотя многие сферы работы архитектора за последние 30 лет очень изменились, например, строительные материалы, это не отразилось на учебе: в МАРХИ нам ничего не рассказывали о современных материалах.

На мой взгляд, отличаются формы подачи проекта, как в институте, так и в работе. В МАРХИ и в России в целом обычным делом считается представление только самого проекта. А в Бартлетт и в английской архитектурной практике, по моему личному опыту, важно, кроме проекта, еще и показать, как вы пришли к данному решению, другие варианты, которые вы пробовали, причем надо объяснить, почему они не подошли, рассказать, кто еще в мире делал что-то на эту тему и что сработало, а что нет.

Другое отличие заключается в том, что, в Бартлетт проекты совершенно не обязаны быть реалистичными – объекты могли располагаться под водой или на Луне; в таком случае батискаф или телепортацию можно было включить в состав 30 необходимых элементов проекта, например, в качестве транспортного средства.
 
zooming
Анна Болдина. Фото презентации макета «Patchwork City», где каждый автор сделал кусочек города, не обращая внимания на окружение (как это часто и случается в настоящих городах). Анна собрала свой зеленый пенопластовый макет на разноцветных портняжных иголках.
zooming
Наталья Ремизова. Фото проекта «Patchwork City»
zooming
Наталья Ремизова. Фото проекта «Patchwork City»
zooming
Наталья Ремизова. Фото проекта «Patchwork City»
zooming
Анна Болдина. Фото макета обитаемого 3D-парка над железной дорогой с «щупальцами», уходящими в застройку.
zooming
Анна Болдина. Фото макета обитаемого 3D-парка над железной дорогой с «щупальцами», уходящими в застройку.



В МАРХИ было много предметов, которые в Бартлетт не преподаются в принципе, например: история искусств, история архитектуры или философия. Умение рисовать от руки здесь архитекторам не преподается, поэтому даже среднего уровня рисунок студента из МАРХИ в Бартлетт идет на ура. Уже несколько архитектурных конкурсов я выиграла в Великобритании за счет рисунков, которые в МАРХИ бы никого не впечатлили. Или, например, знания, которые я получила на предмете «Конструкции» в МАРХИ до сих пор дают мне внушительное преимущество перед британскими коллегами.

– Были ли у вас публичные презентации проектов (crit sessions)? Студенты МАРХИ часто сетуют, что им не хватало подобного опыта.

Наталья:
– Да, конечно. Каждые два месяца студенты представляют свои проекты не только своим преподавателям, но и преподавателям других групп, а также приглашенным градостроителям (которыми чаще всего оказывались друзья преподавателей). Часто на просмотры в качестве критиков приглашали экономистов и социологов, которые смотрели на проект с совершенно нестандартной точки зрения. Этот процесс занимает примерно два дня, когда каждый из студентов показывает и рассказывает про свои наработки, а также отвечает на вопросы присутствующих. Это достаточно тяжелый эмоциональный процесс, но помогает в будущем уверенно вести беседу и защищать свой проект.
zooming
Наталья Ремизова. Фото crit sessions.
zooming
Наталья Ремизова. Фото crit sessions.



 Анна:
– Я бы добавила, что основная цель «критов» – именно развитие проекта, а не оценка. Иногда вопросы преподавателей, практикующих градостроителей или даже сокурсников помогают обратить внимание на упущения, которые можно доработать. Или, наоборот, подчеркнуть какие-то интересные решения. Кстати, кроме того, что это часть учебного процесса, можно сказать, что «крит» играет еще и роль «смотрин», и кто-то из сторонних «критиков» может пригласить понравившегося студента на работу. Для окончательной оценки работы были важны как портфолио – альбом о проекте, так и финальный «крит». Я сама в ближайшее время собираюсь пойти приглашенным критиком на просмотр студенческих работ к моему другу профессору Пабло.

– Что вам особенно запомнилось и понравилось в Бартлетт?

Наталья:
– Безусловно, прекрасная макетная мастерская, в которой можно постоянно экспериментировать. Пространство мастерской занимало весь подвальный этаж, там размещались инструменты и машины для работы по металлу и дереву, 3D-принтер и лазерный станок. Просто мастерская мечты!
 
zooming
Наталия Ремизова. Фото макетов.
zooming
Наталия Ремизова. Фото макетов.

Анна:
– Абсолютно согласна с Натальей: хотя на факультете кроме этого были прекрасная библиотека и компьютерный класс, макетная мастерская никого не оставила равнодушным. Мы с руководителем мастерской очень подружились и с подругой жили у него месяц, когда нас выселили из общежития. Он оказался на четверть русским, его отец (сын русской балерины) проектировал посольство Великобритании в Москве.
zooming
Анна Болдина. Фото макетной мастерской: зал для работы с деревом.



 – Школа Бартлетт – это очень известное, новаторское учебное заведение. Заслуженна ли ее слава, или это в какой-то степени «бренд»?

Наталья:
– Оригинальность учебы в Бартлетт заключается в постоянной возможности самообразовываться. Все желающие из числа студентов имели свободный доступ ко всем проходящим мероприятиям, включая еженедельные лекции международных архитекторов и лекции параллельных курсов. В рамках университета проводились различные семинары и симпозиумы, которые мы беспрепятственно посещали. Еще я ходила на бесплатные курсы, где преподавали искусство презентации, ведения собеседования, а так же умение правильно подать свои работы.

Анна:
– Смелость экспериментов, это, безусловно, один из основных аспектов образования в Бартлетт. Что же касается повышенных требований, то, несмотря на высокие требования к идеям и текстам, аккуратность исполнения макетов, например, не ценилась вообще. Гораздо важней была концепция и креативность проекта. Поэтому я оказалась в выгодной позиции – мои макеты, вызывавшие недоумение в МАРХИ, впервые в жизни часто хвалили.

– Кто с вами учился? И кто преподавал на курсе?

Анна:
– Студенты на нашем курсе были со всех концов мира. И как мне кажется, в этом заключалась основная идея Колина Фурнье (Colin Fournier; руководитель нашего курса) – собрать студентов с самыми разными знаниями и опытом работы, чтобы они вдохновляли и учили друг друга. Безусловно, многие из нас были архитекторами, градостроителями и планировщиками, но были графические дизайнеры или даже музыканты. Например, девушка Фиона из Ирландии, которая раньше училась музыке. Кстати, у нее был очень запоминающийся финальный проект – основанный на сценарии раскрытия пространства во время движения, но не визуального, а звукового. То есть ее беспокоило не то, как пространства будут выглядеть, а то, как они будут звучать. Мне бы такое не пришло в голову!

Наталья:
– Преподаватели на курсе – это или авторитетные теоретики градостроительства, или практикующие архитекторы со своими фирмами, или просто работающие профессионалы. Плюсы таких преподавателей – в наличии огромного опыта, которым они с удовольствием делились, а минусы – в очень плотном рабочем графике. Все они занятые люди, и студентам нередко приходилось ходить на tutorial в их бюро или в кафе возле этих бюро.

Анна:
– Это правда, часто tutorial переносили или проводили по скайпу по причине занятости преподавателей. Но несмотря ни на что, лично мне повезло с преподавателями – это были Джонатан Кендалл (Jonathan Kendall) и Юрий Герритс (Yuri Gerrits), два талантливых, состоявшихся архитектора-градостроителя, работающих над проектами в Англии и Бельгии. Оба с очень разными, но дополняющими друг друга подходами – как к градостроительству, так и к проектированию в целом. В случае с моим проектом обитаемой горы они не заставляли меня развивать проект определенным образом, а просто задавали наводящие вопросы. Например, как подвозить строительные материалы в контексте моего проекта, как гора будет выглядеть в процессе строительства, как я буду регулировать правила застройки, почему похожие идеи не сработали в прошлом и как я предлагаю осуществить их в своем проекте.
 
zooming
Анна Болдина. Фото пикника в Хемпстед-хит с однокурсниками.
zooming
Наталья Ремизова. Фото студентов курса.
zooming
Наталья Ремизова. Фото студентов курса.



– Что из особенностей студенческой жизни в Бартлетт вам запомнилось больше всего?

Анна:
– Мне больше всего запомнилось потрясающее чувство единства, царившее в нашей группе. В чужой стране мы были самыми близкими друг для друга людьми, и это нас очень сблизило, мы практически были одной семьей. Если все собирались вместе пойти в субботу в музей, никто не отказывался в последнюю минуту, потому что «маме надо привезти холодильник», «девушка не пустила» или «одноклассник в гости позвал». Несмотря на все трудности, год обучения для меня запомнился как очень счастливое время с избытком новых впечатлений на всю оставшуюся жизнь.

Наталья:
– А мне особенно запомнилось количество новых друзей по всему миру, которыми я обзавелась во время учебы.

– Где вы сейчас работаете, и насколько вам помогла или нет учеба в Бартлетт?

Анна:
– Пять лет после окончания Бартлетт я работала в различных лондонских фирмах и проектировала для зарубежных клиентов все – от гостиниц до городов. Последние два года все больше занимаюсь проектами в Лондоне. Эта деятельность необходима мне для «части 3» и регистрации в Великобритании в качестве архитектора. Параллельно я оканчиваю курс «части 3» в Вестминстерском университете. Недавно сдала экзамены по договорам и управлению архитектурной мастерской. В свободное от работы и учебы время я путешествую по интересным с градостроительной точки зрения городам и участвую в архитектурных конкурсах. В ближайшем будущем я планирую перейти к более креативным проектам.

Наталья:
– В данный момент я занимаюсь проектированием жилых кварталов и микрорайонов в Москве. Важным элементом в проектировании качественной жилой среды является создание хорошо продуманных общественных зон, тут опыт обучения и жизни в Лондоне, безусловно, помогает. Великолепные парки, уютные скверы, городские площади – это то, что отличает Лондон от многих других городов. Конечно, я скучаю по той жизни и в своих проектах жилой застройки стараюсь создавать качественные пространства.

В Бартлетт большой упор делался на умение быстро и красиво подать свои идеи. Огромным плюсом обучения были организованные институтом бесплатные курсы по изучению новых компьютерных программ, таких, как Rhino, Grasshopper, depthmapX, InDesign и других. В моей сегодняшней практике это сильно упрощает решение разных нестандартных задач, связанных с необходимостью быстро и убедительно подать материал.

Все приобретенные во время учебы в Бартлетт навыки помогли мне заниматься весьма разными проектами. Сразу после возвращения из Великобритании я попала в консалтинговую компанию, которая занималась организацией международного конкурса на развитие территории завода ЗИЛ, где нашей задачей была не только работа с проектировщиками, но и организация панельных дискуссий с экспертами в различных областях о возможных сценариях развития территории.
 

24 Марта 2016

Беседовала:

Евгения Буданова
Дом-диплом
Студенты-магистры Каталонского института прогрессивной архитектуры (IAAC) в качестве дипломной работы спроектировали и реализовали павильон из инженерного дерева для наблюдения за фауной в барселонском природном парке Кольсерола.
Внезапный вызов к доске
Королевский институт британских архитекторов (RIBA) представил программу развития «Путь вперед», предполагающий переаттестацию его членов каждые пять лет и изменения в программе сертифицированных им вузов в пользу технических дисциплин. Причины – итоги расследования катастрофического пожара в лондонской жилой башне Grenfell и «климатическая ЧС».
Все о Эве
Общим голосованием студентов и преподавателей лондонской школы Архитектурной ассоциации выражено недоверие директору этого ведущего мирового вуза, Эве Франк-и-Жилаберт, и отвергнут ее план развития школы на ближайшие пять лет. В ответ в управляющий совет АА поступило письмо известных практиков, теоретиков и исследователей архитектуры, называющих итог голосования результатом сексизма и предвзятости.
МАРХИ-2019: 10 проектов на тему «Школа»
Школа для детей с инвалидностью, воспитательная колония для малолетних преступников, интернат для детей-сирот – студенты МАРХИ создают новый образ современного образования.
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Башни в детинце
Жилой комплекс в Уфе, построенный по проекту PRSPKT.Architects, объединяет два масштаба: башни маркируют возвышенность и въезд в город, а малоэтажные корпуса соотнесены с контекстом и историей места, которое когда-то было обнесено крепостными стенами.
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.