Елена Петухова: «Ответственность приходит с осознанием своего места в архитектуре»

Куратор – о проекте «Генетический код», в рамках которого известные архитекторы попробуют определить свой взгляд на специфику российской архитектуры. Еще принимаются работы на открытый конкурс плаката.

Юлия Тарабарина

Беседовала:
Юлия Тарабарина

08 Декабря 2014
mainImg
0 – Ну просто очень заманчивая у Вас тема. Не претендую знать всё – подождем до выставки, но назовите сейчас два-три приема или элемента, «ярко отражающие собирательный образ» национальной архитектурной школы, выросшие в результате процесса эволюции.

– Большое спасибо за высокую оценку предложенной темы. Она может показаться очевидной, с учетом общей тематики фестиваля «Зодчество» «Актуальное идентичное», и даже популистской, с учетом идей, активно продвигаемых в последнее время в СМИ и политических кругах в качестве пиар-инструментов.

Но на самом деле в основе предложенной концепции лежат проблемы, связанные исключительно с профессиональной архитектурной деятельностью и с теми вопросами, которые, на мой взгляд, давно пора сделать предметом общей дискуссии. Какие факторы определяют специфику архитектуры того или иного государства? Насколько она зависит от социальной, политической, финансовой и идеологической (включая конфессиональную) конъюнктуры? Или она есть продукт актуальных в определенный момент истории потребностей общества, подкрепленных  конкретным уровнем развития технологий и строительного процесса? И куда деться от объективной данности географического и климатического своеобразия нашей страны? Дают ли эти факторы ощутимую разницу, которую можно охарактеризовать как национальную традицию, или они не выходят за пределы индивидуальности авторского прочтения в границах единых кросс-национальных стилистических течений? Насколько определяющими оказываются общемировые эстетические и методические тенденции? Мы только заимствуем и бесконечно догоняем? Возможно, мы все-таки творчески перерабатываем пришедшие к нам идеи и формы, чтобы изредка, в какие-то наиболее яркие (как правило, кризисные периоды своей истории) вырываться вперед, создавая нечто по праву занимающее свое место в учебниках мировой архитектуры, чтобы затем снова скатиться в рутину подражания? Как создаются эти общепризнанные шедевры, чей облик становится презентационным имиджем всей страны и маркерами ее национальной идентичности? Признак сложившейся национальной школы или шедевры – это единичные всплески гения отдельных личностей, чья судьба зачастую свидетельствует об их не признанности современниками и конфронтации с доминирующими архитектурными направлениями?

Разумеется, этот перечень вопросов можно продолжать еще долго. Не сомневаюсь, что каждый архитектор рано или поздно задавался ими. И то, какие ответы он находил для себя, какие ориентиры выбрал, во многом определяло его творческий путь и становилось частью общего эволюционного процесса. Таким образом, каждый ответ – это словно кусочек мозаики, словно фрагмент ДНК, складывающейся в генетический код, определяющий, как мы искренне надеемся, общее понятие российской архитектуры.

Наш проект – попытка поговорить об этом. Не декларировать собственное видение, а собрать мнения и попытаться проанализировать их. Мы задаем вопросы и задаем их именно тем людям, которые посвятили себя нелегкому делу (ох, какому нелегкому в нашей стране) создания архитектуры. Нам кажется, что это самый правильный путь. А вопрос о том, какие приемы, формы или образцы каждый архитектор определяет для себя самого как наиболее ярко и полно олицетворяющие национальную традицию – это лишь некий катализатор разговора о более масштабных проблемах и явлениях, ключ к запуску комплексного анализа специфики российской архитектуры и ее нынешнего статуса в общей эволюционной цепочке (если она есть).

Мы обратились к ряду выдающихся российских архитекторов с предложением осмыслить поставленные в рамках проекта вопросы, попытаться сформулировать для самих себя ответ, отразить его в виде инсталляции и прокомментировать в видео-интервью, которые не только войдут в состав выставочного проекта на Фестивале «Зодчество», но и будут опубликованы на сайте Archplatforma.ru – партнера проекта, благодаря усилиям команды из главного редактора сайта Екатерины Шалиной, режиссера Елены Галяниной, фотографа и оператора Глеба Анфилова.

Я хочу особо поблагодарить всех архитекторов, которые, несмотря на свою занятость, а зачастую и неполное согласие с изначальной постановкой вопроса, согласились принять участие в проекте и потратили свое время на подготовку выставочной инсталляции и запись видео-интервью. Это бесконечно ценно для всех нас, авторов проекта. Каждая встреча, каждый разговор стал в чём-то открытием. Даже если он начинался с утверждения, что своеобразия у российской архитектуры немного, в разговоре вскрывались очень глубокие темы и становилось очевидно, что проблематика, поднятая в рамках проекта, действительно важна для архитекторов и они ощущают потребность в  осмыслении своего места в мировом архитектурном процессе.
Елена Петухова
zooming
Плакат выставки / предоставлено Е. Петуховой

Каждый из участников находил интересные формулировки и трактовки специфики российской архитектуры. Кто-то шел от наиболее ярких стилистически явлений в ее истории, кто-то искал общность в ментальности ее творцов и заказчиков, кто-то в эмоциональных  аспектах или политической конъюнктуре. Каждый ответ добавлял новое измерение в складывающийся образ.

Мне кажется, самое важное в нашем проекте это то, что в нём не может быть правильных или неправильных ответов. Каждый участник волен представлять именно то, что он думает, что предстает перед его сознанием при произнесении двух слов «российская архитектура», и каждый ответ – материал для анализа и ключ к следующей цепочке осмысления, каждое высказывание – еще один элемент общего генетического кода.

Не сомневаюсь, что результаты открытого конкурса  плаката (этот формат мы придумали, чтобы максимально расширить круг участников проекта и дать возможность каждому архитектору, дизайнеру и художнику высказать свою точку зрения) добавят немало интересных трактовок заданной темы. Напоминаю, что прислать работы на конкурс можно вплоть до 10 декабря и лучшие из них войдут в состав экспозиции на Зодчестве.

– Над темой самобытности / идентичности архитекторы и не только бьются лет двести, если не больше. Не страшно за такую тему браться?

– Страшно – нет, тяжело – да. Не страшно, потому что мы не претендуем на формулировку окончательного ответа. Тяжело – потому что задуманный проект состоит из нескольких компонентов, в каждом из которых участвует множество людей, а времени и ресурсов катастрофически мало. Например, сейчас у нас «подвис» еще один элемент проекта – печатный каталог, в котором мы бы смогли представить все высказывания и все работы, и инсталляции, и плакаты, собранные в рамках конкурса. На издание каталога нужны средства, которые мы ищем и, надеюсь, найдем, чтобы результат усилий стольких людей получил материальное воплощение и шанс продолжиться.

– Не кажется ли Вам, что заявленный принцип, – отбор элементов, характерных для национальной школы – повторяет путь, пройденный, и достаточно успешно, историзмом XIX века и модерном начала XX века? Зачем его проходить еще раз? Вот Вы найдете эти элементы, и что Вы будете с ними делать дальше, как этот поиск может отразиться на современности?

– Мне не кажется, что мы сейчас занимаемся чем-то аналогичным с теми поисками национального архитектурного языка, которые так ярко проявили себя во второй половине XIX – начале XX века. Тогда Российская империя была на подъеме и ее успехам требовалось найти адекватную форму. Кроме того формировался новый финансово успешный класс фабрикантов и предпринимателей, поднимавшийся из купеческой среды. В результате со стороны государства и частного заказчика сложилась потребность в определенной стилистике. И надо отдать должное архитекторам того времени, они справились с адаптацией исторических прототипов к функциям и масштабам нового времени более чем успешно. В отличие, например, от московских экспериментов с «лужковскими» башенками.

Сейчас запрос на реанимацию исторических прототипов существует разве что в культовой архитектуре. Не думаю, что мы можем ожидать ренессанс «неорусской» архитектуры. За прошедшие сто лет традиция работы с деталью, с декором и формами, характерными для древнерусской архитектуры, основательно подрастерялась. Да и заказчик не готов платить за «декоративные отягощения» к квадратным метрам.

То, что мы пытаемся сейчас сделать в рамках проекта «Генетический код» – это вообще о другом. Мы задаем все эти вопросы и собираем ответы на них, чтобы сделать их частью профессионального сознания, чтобы архитекторы – участники проекта или все те, кто узнает о нем в Интернете, смогли обратиться к тому культурному и материальному массиву российской архитектуры, в дальнейшем формировании которого они участвуют прямо сейчас, осмыслили его и сформулировали для себя те законы, по которым идет его развитие.

Не важно, каков будет их ответ: есть специфика у российской архитектуры, нет ее, нам есть чем гордиться или мы безнадежно вторичны. Главное найти внутри себя ответ на этот вопрос и освободиться от непрекращающихся рефлексий: то мы самые гениальные, но нам социалистическая система мешает творить, то мы могли бы потрясти мир, но у нас нет технологий, то мы вынуждены защищать рынок от иностранной архитектурной интервенции (кстати, а где она?), то мы становимся жертвами непритязательного вкуса заказчика или городских властей, лучше нас понимающих, какая архитектура нужна городу, то ВУЗы выпускают никуда не годных молодых специалистов, то…

Это как первый из девяти шагов борьбы с алкогольной зависимостью – нужно признать, что проблема существует. Так и в нашей архитектуре, как мне кажется, нужно признать, что в какой-то момент приоритеты сместились от понимания кто ты, что ты делаешь, как и почему, к поискам оправданий, почему опять ничего не получилось. Было бы здорово закрыть этот вопрос.

В приведенном выше длинном перечне объяснений, почему российская архитектура такова, какова она есть, нет главного – вопроса о персональной ответственности каждого архитектора за качество его проектов. А ответственность приходит с осознанием своего места в архитектуре, и необходимости отвечать перед опытом предыдущих поколений, условия работы которых были куда как тяжелее, но чей профессионализм, тем не менее, не позволял им опускать планку качества ниже уровня, гарантирующего создание, если не шедевра, то, во всяком случае, объекта, формирующего гармоничную среду, того уровня, который мы сейчас характеризуем как редко достижимый.

– Есть мнение, что русская архитектурная школа долгое время развивалась, строго говоря, по логике провинциальной: путем адаптации удачных заимствований и их постепенным «растворением» в инерционной массе. Мне лично этот взгляд представляется очень убедительным, а Вы что думаете?

– Да, мы на протяжении веков заимствуем архитектурные приемы и стили других культур и других стран. В этом нет ничего странного или порочного. Это ни на йоту не отменяет нашего своеобразия. Представьте весь огромный массив факторов, определяющих облик каждого построенного здания. Часть этих факторов я перечислила в начале нашего разговора. Представьте, что российский архитектор по заказу, например, императора должен построить дворец в классическом стиле, используя итальянские прототипы. Какова вероятность, что он построит копию? 0% – включится вся система отличий России от Италии, включая самодурство заказчика, православие вместо католицизма, климат, отсутствие квалифицированных строителей, наличие иных строительных материалов и т.д. и т.п.

А вот попытаться понять, что же изменится при адаптации и под наибольшим влиянием каких именно факторов, и можно ли эти факторы расценивать как постоянные или, скажем, достаточно типичные, чтобы претендовать на статус специфики именно российской архитектуры – вот это интересно. Тут есть о чем подумать.

– А будете ли Вы искать истоки других национальных школ РФ, помимо русской?

– Честно говоря я не ставила перед собой цель исследовать национальные школы. Меня вопрос национального своеобразия не интересует. В теме нашего проекта стоит «российская архитектура». Для меня это означает архитектурную культуру всего постсоветского пространства или мнения всех тех архитекторов, не важно какой национальности, которые сами себя определяют как архитектора российского. Если архитектору важнее осознать себя как часть некой национальной традиции, не важно, еврейской, татарской или нанайской – это его право, но в этом случае он просто не попадает в поле нашего исследования.

– Как Вы лично определяете для себя уникальность российской архитектурной школы?

– Тут сложно выбрать лишь несколько характеристик. И мне совсем не хотелось бы этого делать, поскольку моя роль в этом проекте – лишь координационная. Еще раз повторю, что важнейшая особенность проекта «Генетический код» – то, что его спикеры, мнения которых мы транслируем – это практики, в первую очередь, архитекторы – авторы инсталляций, ну и конечно, все те, кто захочет принять участие в конкурсе плаката.
 

08 Декабря 2014

Юлия Тарабарина

Беседовала:

Юлия Тарабарина
В будущее с надеждой
Итоги спецпроекта «Будущее. Метод» на фестивале «Зодчество»–2014 подводят его куратор Оскар Мамлеев и студенты – участники проекта.
Загадки русской души
Участникам фестиваля «Зодчество» удалось перевести его опасную тему – идентичность, в единственно адекватную плоскость: нервной рефлексии на грани абсурда. Сохранив невозмутимое выражение лица.
Антон Шаталов: «В Сибири для пассионариев наилучшая...
Куратор выставки «Прошлое, настоящее и будущее Красноярска» – о городе, который находится сейчас «на этапе социальной эволюции, когда людям предоставляется безграничный выбор возможностей для проявления себя».
Владислав Кирпичев: «Мы все живем запахами из детства»
Говоря о своей экспозиции на «Зодчестве» 2014, глава школы EDAS Владислав Кирпичев признался, что не делал попыток вписаться в тему фестиваля («актуальное идентичное»), – и между тем, кажется, сказал о ней очень многое.
Между прошлым и будущим
Публикуем кураторский манифест фестиваля «Зодчество», который пройдет 18–20 декабря в Гостином Дворе. Кураторы – Андрей и Никита Асадовы.
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?