Твердыня франкистской классики: Рабочий университет Хихона

Фантастическое произведение 1950-х может многое напомнить знатоку современной московской архитектуры. А знатока истории архитектуры провоцирует к разнообразным размышлениям.

Лев Масиель Санчес

Автор текста:
Лев Масиель Санчес

mainImg
0 Эссе, посвященное удивительному и не слишком известному памятнику, открывает серию публикаций, которую мы планируем посвятить истории архитектуры. Серия – совместный проект Архи.ру и нового направления «Истории искусства» исторического факультета Высшей школы экономики. Преподаватели ВШЭ будут время от времени делиться с нашими читателями своими размышлениями об известных и не очень памятниках мировой архитектуры.

Здесь и сейчас – Лев Масиель Санчес размышляет о смысле и особенностях страннейшего произведения времени послевоенного правления генерала Франко в Испании. Сама по себе франкистская архитектура (впрочем как и проекты Муссолини) сопоставима со сталинской Москвой, но лишь в самых общих чертах: тоже тоталитарная и тоже классика. Приглядевшись, здесь можно разглядеть и более свежие аллюзии. Между автор очерка смотрит на ансамбль как историк и интерпретатор. Итак, перед Вами гигантский комплекс, построенный идейным противником модернизма Луисом Мойя Бланко.
zooming
Рабочий университет Хихона, вид с высоты птичьего полета. Фотография: lugaresconhistoria.com

***

О Северной Испании редко вспоминают в связи с искусством ХХ века. Ее образ – заповедник древности и средневековья. Здесь в пещере Альтамира нашли самые знаменитые в мире доисторические росписи. Здесь в Астурии уцелели самые важные дороманские постройки Европы. Наконец, по этим землям пролегал главный паломнический путь европейского средневековья – путь св. Иакова (по-испански Сантьяго), на край тогдашней Европы, в галисийскую Компостелу. Но есть здесь и великая архитектура ХХ столетия, одно из ее грандиозных и забытых достижений. Речь идет о Рабочем университете города Хихон (Астурия), чья площадь (270 тыс. м2) делает его крупнейшим зданием Испании.

Рабочие университеты, которых было создано более двадцати – один из ключевых социальных проектов франкизма. Хихонский университет стал не только первым, но и самым крупным зданием подобного рода. Его строительство в трех километрах от центра города длилось с 1948 по 1957 год. Автор проекта – Луис Мойя Бланко (1904–1990), критик модернизма и образованнейший традиционалист, прославившийся своими мадридскими постройками 1940-х – Музеем Америки и храмом Сан-Агустин.
Рабочий университет Хихона. Стены и входная башня, вид с юго-востока. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Замысел университета можно охарактеризовать как идеальный город. Снаружи он и видится городом – несимметричным скоплением зданий, над которыми возвышается башня со шпилем. Большая часть корпусов растянута в длину, их фасады довольно монотонны, что подчеркивает сходство с Эскориалом – загородным монастырем-дворцом короля Филиппа II, ставшим символом испанского абсолютизма, особенно актуальным в традиционалистскую и недемократическую эпоху франкизма. Однако прямых отсылок к формам Эскориала в Хихоне нет; напротив, он включает в себя и круглый в плане монастырь (напоминающее то ли Колизей, то ли жилой дом китайской народности хакка), и кусок римского акведука, и еще много чего другого. При общем единстве стиля, облик и детали зданий заметно отличаются друг от друга, что подчеркивает идею растущего и отражающего смену эпох города. Композиции фасадов во многом близки эстетике модерна, его конструктивной и романтической версий. Сходство с последней усилено облицовкой стен необработанным камнем, сразу напоминающим предвоенные финские постройки Элиэля Сааринена и Ларса Сонка.
Рабочий университет Хихона. Вход. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Центр ансамбля – закрытый главный двор. Вход в него – под башней, через квадратный вестибюль, окруженный коринфской колоннадой – самой, пожалуй, классической частью ансамбля. Далее следует огромный двор, напоминающий «сплошной фасадой» зданий с невысокими башенками главные площади (Plaza Мayor) испанских городов. Но в отличие от них в центре композиции – не конный памятник монарху, а круглый храм. И зритель-посетитель оказывается вдруг не в Испании, а в идеальном городе итальянского Возрождения, словно бы только сошедшем с одной из прекрасных ведут конца XV в. Сам же Мойя сравнивал свой двор с венецианской площадью Сан-Марко – здесь так же несимметрично расположены здания, и так же над ровными горизонталями фасадов царит тонкая высокая башня. Наслоение образных ориентиров – не случайность, но принцип работы. В ансамбле Хихона каждый элемент – согласно столь милым сердцу средиземноморского человека заветам барочной риторики – ни в коем случае не может указывать на что-то одно, определенное. Напротив, он должен говорить сразу о нескольких вещах, превращая, таким образом, хаос бытия в легкую сеть из серебряных нитей намёков и золотых узлов смыслов.  
Рабочий университет Хихона. Двор: собор и колокольня. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Вернемся к башне, возвышающейся левее храма над одним из корпусов. Ее высота 117 метров, так что она заметно превзошла свой образец – символ Севильи и знаменитую на всю Испанию Хиральду (Хиральда – колокольня Севильского кафедрального собора, перестроенная в XVI веке из минарета конца XII века. Вместе со скульптурой Победы Веры ее высота – 104 метра). Между тем при общем сходстве хихонская «Хиральда» не имеет ничего общего с минаретом, ее архитектура – целиком европейская, а верх оформлен в виде римской триумфальной арки.
Рабочий университет Хихона. Колокольня. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Римская тема вообще доминирует в облике всех построек главного двора. В центре площади – храм, кажущийся круглым, но на самом деле овальный. Его массивный нижний ярус оформлен чередующимися нишами и колонными выступами, так же, как в одном из самых знаменитых зданий древнеримского «барокко» – так называемом храме Венеры в Баальбеке. Фасад театра на одной из боковых сторон двора решен по образцу библиотеки Цельсия в Эфесе, другого шедевра древнеримского барокко. Находящийся напротив него патронат намекает своей выдвинутой вперед колоннадой на библиотеку императора Адриана в Афинах. Трудно сказать, случайно ли в контексте университета обращение к двум знаменитым античным библиотекам? Двигаясь дальше в этом направлении, можно уподобить хихонскую башню александрийскому маяку и вспомнить александрийскую библиотеку…
Рабочий университет Хихона. Фрагмент перехода. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Интересно, что, при прекрасном знании классики, Луис Мойя не классицист по духу. Ему чуждо точное повторение образцов, как чужд и сам легкий и сдержанный дух классики. Он перекладывает ее на свой испанский язык, суровый и выразительный. Пропорции его колоннад приземистые, детали – обобщенные, даже огрубленные. Колонны выглядят как остроумные цитаты, а не как органическая часть языка. И колорит совсем не античный: красногранитные колонны имеют серые базы и капители, и всё это – на фоне желтоватого необработанного камня стен.  
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Особенно насыщен аллюзиями интерьер храма. Его овальный купол уподоблен римской церкви Сан-Карло алле Куаттро Фонтане (1638–1641), гениальному творению Борромини. Наслоение на нем «готических» перекрещивающихся арок – отсылка к сводам и куполам туринских храмов Гварино Гварини, но одновременно и к ротонде в Торрес-дель-Рио в Наварре, испанской вариации эпохи Крестовых походов на тему иерусалимского храма Гроба Господня. Алтарная сень из четырех эффектных колонн напоминает о раннехристианских базиликах и также о балдахине Бернини в римском соборе св. Петра. Пояс небольших эдикул, идущий по кругу всего храма – намек на Римский пантеон.
zooming
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Мойя придумал для своего храма неожиданные кафедры – они устроены в двухъярусных цилиндрических объемах по сторонам от алтарного пространства. Интересно, что такие же объемы фланкируют и западный вход, но там в них включены ведущие в верхний ярус винтовые лестницы. А два спиралевидных объекта по сторонам от входа – это очевидный намек на описанные в Библии две витые колонны, Яхин и Боаз, стоявшие у входа в иерусалимский Храм царя Соломона. Таким образом, Мойя уподобляет свой храм ветхозаветному, то есть возводит его к архетипу Храма. Оригинальность его приема состоит в том, что он перенес колонны вовнутрь. Случайно ли это? Очевидно, что нет, также как очевидно и то, что вторая кафедра практически не нужна, и служит только для симметрии. Мне кажется, что замысел состоял в том, чтобы сопоставить во внутреннем пространстве храма четыре цилиндрических объема. И полагаю, что они отсылают к расположенным так же по диагонали четырем экседрам Софии Константинопольской.   Только в Хихоне он «вывернуты» внутрь – что лишь добавляет постмодернистской иронии к этой ассоциации. Обращение это не удивительно, поскольку образ Софии был популярен в архитектуре 1920-х – 1950-х годов: к примеру, на нее ориентируются церковь Сент-Эспри в Париже (1928–1935, Поль Турнон) или Дворец изящных искусств в Мехико (достройка 1931–1934, Федерико Мистраль). На воспоминание о Софии указывают и большие застекленные оконные проемы боковых стен хихонского храма с их зеленомраморными переплетами.
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес
Рабочий университет Хихона. Фотография: Л.К. Масиель Санчес

Итак, Мойя умудрился уподобить университетский храм сразу всем великим храмовым зданиям европейской цивилизации – ветхозаветному Храму, Пантеону, Софии Константинопольской и храму Гроба Господня.

Несмотря на имперский размах заказа, университет Хихона и его интеллектуальная архитектура не были манифестом франкистского зодчества. Главное его произведение – Долина павших (1940–1958, Педро Мугуруса, Диего Мендес) – обращено исключительно к патриотическому образу Эскориала, который усилен укрупненными монолитными формами, лишенными изысканной барочной риторики. Не вписывается Мойя и в европейскую неоклассику, при всей ее широте – от почти религиозной серьёзности Ивана Жолтовского до остроумной легкости Йоже Плечника. По духу всеядного интереса ко всей мировой архитектуре и свободе в работе с ее формами университет Хихона скорее можно сблизить со Стокгольмской ратушей Рагнаре Эстберга и Казанским вокзалом Алексея Щусева, то есть с высочайшими достижениями традиционалистской архитектуры начала ХХ века. Достойное соседство!

 

29 Апреля 2014

Лев Масиель Санчес

Автор текста:

Лев Масиель Санчес
Похожие статьи
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Школа ФЗУ Ленэнерго – забытый памятник ленинградского...
В преддверии вторичного решения судьбы Школы ФЗУ Ленэнерго, на месте которой может появиться жилой комплекс, – о том, что история архитектуры – это не история имени собственного, о самоценности архитектурных решений и забытой странице фабрично-заводского образования Ленинграда.
Нейросказки
Участники воркшопа, прошедшего в рамках мероприятия SINTEZ.SPACE, создавали комикс про будущее Нижнего Новгорода. С картинками и текстами им помогали нейросети: от ChatGpt до Яндекс Балабоба. Предлагаем вашему вниманию три работы, наиболее приглянувшиеся редакции.
Линия Елизаветы
Александр Змеул – автор, который давно и профессионально занимается историей и проблематикой архитектуры метро и транспорта в целом, – рассказывает о новой лондонской Линии Елизаветы. Она открылась ровно год назад, в нее входит ряд станцией, реализованных ранее, а новые проектировали, в том числе, Гримшо, Вилкинсон и Мак Аслан. В каких-то подходах она схожа, а в чем-то противоположна мега-проектам развития московского транспорта. Внимание – на сравнение.
Лучшее, худшее, новое, старое: архитектурные заметки...
«Что такое традиции архитектуры московского метро? Есть мнения, что это, с одной стороны, индивидуальность облика, с другой – репрезентативность или дворцовость, и, наконец, материалы. Наверное всё это так». Вашему вниманию – вторая серия архитектурных заметок Александра Змеула о БКЛ, посвященная его художественному оформлению, но не только.
Иван Фомин и Иосиф Лангбард: на пути к классике 1930-х
Новая статья Андрея Бархина об упрощенном ордере тридцатых – на основе сравнения архитектуры Фомина и Лангбарда. Текст был представлен 17 мая 2022 года в рамках Круглого стола, посвященного 150-летию Ивана Фомина.
Архитектурные заметки о БКЛ.
Часть 1
Александр Змеул много знает о метро, в том числе московском, и сейчас, с открытием БКЛ, мы попросили его написать нам обзор этого гигантского кольца – говорят, что самого большого в мире, – с точки зрения архитектуры. В первой части: имена, проектные компании, относительно «старые» станции и многое другое. Получился, в сущности, путеводитель по новой части метро.
Архитектурная модернизация среды. Книга 2
Вслед за первой, выпущенной в прошлом году, публикуем вторую коллективную монографию НИИТИАГ, посвященную «Архитектурной модернизации среды»: история развития городской среды от Тамбова до Минусинска, от Пицунды 1950-х годов до Ричарда Роджерса.
Архитектурная модернизация среды жизнедеятельности:...
Публикуем полный текст первой книги коллективной монографии сотрудников НИИТИАГ. Книга посвящена разным аспектам обновления рукотворной среды, как городской, так и сельской, как древности, так и современной архитектуре, в частности, в ней есть глава, посвященная Николасу Гримшо. В монографии больше 450 страниц.
Поддержка архитектуры в Дании: коллаборации большие...
Публикуем главу из недавно опубликованного исследования Москомархитектуры, посвященного анализу практик поддержки архитектурной деятельности в странах Европы, США и России. Глава посвящена Дании, автор – Татьяна Ломакина.
Сколько стоил дом на Моховой?
Дмитрий Хмельницкий рассматривает дом Жолтовского на Моховой, сравнительно оценивая его запредельную для советских нормативов 1930-х годов стоимость, и делая одновременно предположения относительно внутренней структуры и ведомственной принадлежности дома.
Конкурсный проект комбината газеты «Известия» Моисея...
Первая часть исследования «Иван Леонидов и архитектура позднего конструктивизма (1933–1945)» продолжает тему позднего творчества Леонидова в работах Петра Завадовского. В статье вводятся новые термины для архитектуры, ранее обобщенно зачислявшейся в «постконструктивизм», и начинается разговор о влиянии Леонидова на формально-стилистический язык поздних работ Моисея Гинзбурга и архитекторов его группы.
От музы до главной героини. Путь к признанию творческой...
Публикуем перевод статьи Энн Тинг. Она известна как подруга Луиса Кана, но в то же время Тинг – первая женщина с лицензией архитектора в Пенсильвании и преподаватель архитектурной морфологии Пенсильванского университета. В статье на примере девяти историй рассмотрена эволюция личностной позиции творческих женщин от интровертной «музы» до экстравертной креативной «героини».
Бетонный Мадрид
Новая серия фотографа Роберто Конте посвящена не самой известной исторической странице испанской архитектуры: мадридским зданиям в русле брутализма.
Реновация городской среды: исторические прецеденты
Публикуем полный текст коллективной монографии, написанной в прошедшем 2020 году сотрудниками НИИТИАГ и посвященной теме, по-прежнему актуальной как для столицы, так и для всей страны – реновации городов. Тема рассмотрена в широкой исторической и географической перспективе: от градостроительной практики Екатерины II до творчества Ричарда Роджерса в его отношении к мегаполисам. Москва, НИИТИАГ, 2021. 333 страницы.
Леонидов и Ле Корбюзье: проблема взаимного влияния
Памяти Юрия Павловича Волчка. Статья готовилась к V Хан-Магомедовским чтениям «Наследие ВХУТЕМАС и современность». В ней рассматривается проблема творческого взаимодействия Ле Корбюзье и Ивана Леонидова, раскрывающая значение творчества Леонидова и школы ВХУТЕМАСа, которую он представляет, для формирования основ формального языка архитектуры «современного движения».
Технологии и материалы
Игры в домике
На примере крытых игровых комплексов от компании «Новые Горизонты» рассказываем, как создать пространство для подвижных игр и приключений внутри общественных зданий, а также трансформировать с его помощью устаревшие функциональные решения.
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?