Где же живут архитекторы?

Выставка, показанная в Милане в рамках Salone del Mobile-2014, ответила на живой интерес публики, открыв двери в дома Захи Хадид, Шигеру Бана и других знаменитых архитекторов.

Автор текста:
Инесса Ковалева

mainImg
0 Славой мировой столицы дизайна Милан обязан грамотной программе развития после Второй мировой войны. Здесь сосредоточились сразу все необходимые для успеха компоненты – дизайн, производство и развитая торговая сеть. С тех пор этот город продолжает сводить вместе творцов и реализаторов, соединяя все звенья в одну цепочку. Выставка Salone del Mobile, одно из самых значимых событий в мире дизайна, в этом году прошла здесь уже в 53-й раз.

На целую неделю солнечного апреля Милан превратился в бурлящий муравейник. Сюда съехались тысячи посетителей со всего мира. И «Салон» не удержать в рамках выставочного центра, к слову, совсем не маленького, построенного Массимилиано Фуксасом Rho-Fiera: по всему городу не утихали вечеринки, презентации, выставки и специальные события. Город стал единым выставочным пространством.

По словам Клаудио Лути, президента компании Cosmit, которая и организовывает «Салон», его главная задача – в создании культуры, которая затем служит ориентиром для предметного и интерьерного дизайна, предназначенного в первую очередь для дома. Ведь именно дом и является центром всего события. Поэтому неслучайной здесь стала выставка «Где живут архитекторы» – специальный проект Salone del Mobile 2014. Она открыла двери туда, куда хотелось бы заглянуть очень многим.
Вид общей части экспозиции © Alessandro Russotti
Вид общей части экспозиции © Davide Pizzigoni

Что выбирают для себя самые успешные деятели мира архитектуры? Дом или квартиру? Живут ли они в домах, ими же спроектированных? Есть ли прямые углы в жилищах Захи Хадид и Даниеля Либескинда? Выставка «Где живут архитекторы» ответила на эти вопросы и удовлетворила естественное любопытство публики. Но не менее важно, что она также была направлена на расширение видения самой архитектуры.

Шигеру Бан, Марио Беллини, Дэвид Чипперфильд, Массимилиано и Дориана Фуксас, Заха Хадид, Марсио Коган, Даниэль Либескинд и Биджой Джайн из Studio Mumbai – 8 имен, 8 домов, 8 историй, 8 парадигм современной жизни. Диалоги архитекторов и их интерьеров на фоне радикально меняющихся мегаполисов: Токио, Милана, Берлина, Парижа, Лондона, Сан-Паулу, Нью-Йорка и Мумбаи.

Куратор мероприятия, Франческа Молтени, известная проектами Design Dance и A Celestial Bathroom для Salone del Mobile 2010-го и 2012-го годов, была допущена в святая святых – собственные дома этих восьми корифеев архитектуры. После этого на Salone она вместе с известным сценографом Давидом Пиццигони разработала проект инсталляции, символически воссоздающей личные «дома-комнаты» этих архитекторов.



Кураторы ставили перед собой задачу передать атмосферу жилища каждого из участников, их восприятие пространства и связи между жизнью, домом и вещами в нем. Черпая вдохновение в реальных домах, архитектор и театральный художник создали 8 павильонов.  Работа заняла 9 месяцев. Кропотливо собирая необходимые для проекта элементы, авторы смогли также заснять дома на видео и записать интервью с хозяевами, которые и показали на выставке. Результатом стало интерактивное пространство, в котором о доме рассказывают и «индивидуальные» павильоны, и восемь героев выставки.

Кураторам выставки удалось передать атмосферу каждого дома. Все они – точный портрет своих хозяев. Пространства рассказывают об идеях, уже множество раз утвержденных архитекторами в их проектах. И даже не важно, построен дом в самом начале карьеры или же на вершине славы. По мнению Захи Хадид, свой собственный дом архитектору нужно строить либо прежде всего, как первое утверждение собственных идей, либо когда приближаешься к концу карьеры. А вот Шигеру Бан считает, что это бесконечный процесс, и дом создается всю жизнь.

Знакомя с жилищами мастеров архитектуры, выставка на самом деле знакомит нас с их творчеством гораздо глубже, чем это удалось бы простой экспозиции их работ. Жаль лишь, что она продлилась так недолго. Но все материалы теперь собраны в книгу – к выставке вышло одноименное 176-страничное издание, в котором представлены интервью с архитекторами и фотографии их квартир.

Над облаками и среди деревьев. Шигеру Бан

zooming
Дом Шигеру Бана © Hiroyuki Hirai

Шигеру Бан проводит большую часть времени в самолетах, но все же иногда возвращается домой – в квартирку среди деревьев, которая расположена в им же и спроектированном в 1997 Hanegi Forest – многоквартирном доме в тихом жилом районе Токио.
Макет павильона Шигеру Бана. Фото © Инесса Ковалева

Структура миланского павильона отсылает к устройству этого дома: в основе Hanegi Forest лежит триангулярная сетка с вырезанными эллипсами, в которых были сохранены существующие на участке деревья. На выставке эти эллипсы стали окнами-колодцами в мир, который окружает архитектора. Здесь мелькают картинки Токио: спешащие пешеходы, дороги, мосты, лес и горы. Геометрия, дизайн и природа – излюбленное сочетание Бана, отраженное им в большинстве работ.
Вид павильона Шигеру Бана © Davide Pizzigoni

Дом для Шигеру Бана – это сумма многих вещей. Феномен дома вечен для тех, у кого есть все, и временен для тех, у кого нет ничего. Архитектор не создает иерархию жилой архитектурой, считая равными дорогие виллы и жилища для пострадавших от катастроф, привилегированных заказчиков и жертв стихии. С 1995, когда он создал Объединение архитекторов-добровольцев (VAN: Voluntary Architects′ Network), и по сей день он работает там, где природа или военные конфликты лишили людей крова, при этом он следует элегантному минимализму форм и исконным свойствам материалов.
Вид павильона Шигеру Бана © Alessandro Russotti

Этот принцип подтверждается его собственным жильем. Кому-то квартира в Hanegi Forest может показаться пустой: круглый стол на бумажных опорах-колоннах, стулья дизайна Террагини, старый кожаный диван и копии «кикладских идолов» – древних фигурок, которые так напоминают работы современных минималистов.
zooming
Вид павильона Шигеру Бана © Davide Pizzigoni
Вид павильона Шигеру Бана © Davide Pizzigoni

Вдохновение приходит к нему, когда нога ступает на дощатый пол – материал из детства, материал первых скульптурных работ, когда он все еще мечтал стать плотником. Потом настала пора экспериментов с другими материалами, новых проектов, использования бумаги и картона как структурного элемента. В маленькой комнатке в углу павильона Бан с экрана рассказывает о своем доме, который, несмотря на крошечный размер, полон света и вдохновения, который, как и его хозяин, дружит с Иссеем Мияке и помнит Широ Курамата. Бан делится своей философией, и в этом пространстве она действительно ощущается.


Дом ветра и всей современности. Чета Фуксас

Вид павильона четы Фуксас © Davide Pizzigoni

Войдя в павильон Массимилиано и Дорианы Фуксас, посетители сразу же сталкиваются с огромными статуями из Мали – стражами африканских домов и квартиры архитекторов на площади Вогезов в Париже.
zooming
Дом четы Фуксас © Aki Furudate

Этот дом несет отпечаток одной личности. До того, как сюда переехали Массимилиано и Дориана, здесь жил французский архитектор и урбанист Фернан Пуйон. Все здесь принадлежит ему, и дух эротизма его творчества чувствуют и сегодняшние жильцы. Они практически ничего не поменяли после переезда: «Здесь все, что мы любим,» –рассказывает Дориана. Дом полон произведениями искусства: работы Фонтана, Боэтти и мебель Жана Пруве.
Макет павильона четы Фуксас. Фото © Инесса Ковалева

Вторая часть павильона – комната с экраном, напротив которого – длинный стол со стульями, как в квартире в Париже. Там длинный деревянный стол с 10 стульями вокруг него отражает царящую в доме атмосферу общности. Здесь чувствуются дух модернизма, процветавшего в Париже в 1980-х, катастрофические смены эпох, кропотливое восстановление района Берлинской стены и создание Дефанса. Дом Массимилиано и Дорианы Фуксас – это дом, состоящий из многих других домов и жизней, частых путешествий своих хозяев по делам и просто так.
Вид павильона четы Фуксас © Alessandro Russotti
Вид павильона четы Фуксас © Alessandro Russotti

Как ни странно, квартира на площади в центре города создает ощущение загородного дома. И этот дом растворен в великой истории, он вне времени – и, одновременно, в прошлом, настоящем и будущем. Это дом всей современности, которую можно найти в мире, дом всех друзей и знакомых. «Дом ветра, как во французских фильмах, ветра, который смешивает запахи и несет перемены,» –  поэтически описывает его хозяин.


Среди языков, книг и воспоминаний. Даниэль Либескинд

zooming
Дом Либескинда © Nicola Tranquillino

«Центр мира там, где ты живешь, где бы ты ни жил, там и будет твой центр,» – утверждает Даниэль Либескинд. Для него таких центров было шесть: Лодзь, Тель-Авив, Детройт, Нью-Йорк, Берлин и Милан. В павильоне с ярко-красной ломанной стеной внутри – 6 остановок-окон: каждая посвящена своему городу. Здесь на экранах перелистываются страницы, повествующие о разных этапах жизни хозяина. Красный цвет символизирует осознание, динамизм и изменения, а центрическая структура павильона – концентрические круги памяти. В самом центре – Манхэттен, где сейчас живет и работает архитектор. Хотя у него есть и вторая квартира – в Милане, где также находится студия, которой управляет его сын.
Вид павильона Либескинда © Alessandro Russotti

Либескинд живет среди языков, книг и воспоминаний. Здесь в воздухе смешались эхо Холокоста и коммунизма, воспоминания о Баухаусе и академии Сааринена, воссоединение Востока и Запада Германии, Италия 1980-х и изобилие Нью-Йорка. Это реальность человека, который постоянно в пути.
Вид павильона Либескинда © Alessandro Russotti

Он всю жизнь балансирует между старым и современным миром: польский Лодзь и израильский Тель-Авив в противовес «Городу Большого Яблока». И, хотя квартиры архитектора лишены острых углов, единственные два частных дома, построенные им за все годы работы, получились именно такими, как этот павильон – с перспективами интерьеров и ломаными поверхностями.
Макет павильона Даниэля Либескинда. Фото © Инесса Ковалева
Вид павильона Либескинда © Davide Pizzigoni

Хороший дом – тот, где хорошо спиться, но в то же время он создает напряженность, в нем есть что-то, что не совсем гармонично: вещи, которые беспокоят, дела, которые остаются нерешенными, человек, который чувствует себя чужим. Между домом и предметами в нем для Либескинда нет иерархических отношений, как нет их и между экранами в его павильоне. Все в мире одинаково важно. «В моей нью-йорской квартире есть стол, от которого я хотел все время избавиться. И это первое, что я спроектировал, когда мы только переехали в Милан. У нас не было ничего, и мы спали на полу,» – рассказывает архитектор. Дом Либескинда – это дом памяти. А стол там – не простой, а с красными ножками.

Дом из нескольких домов, природы и маленькой комнаты для чтения. Studio Mumbai
Биджой Джайн / Studio Mumbai ©Studio Mumbai

В темном павильоне Studio Mumbai течет вода, поэтому там влажный воздух и звук, как ни в одном другом из восьми. Здесь кажется, что ты в тропическом лесу. В реальности дом-студия архитекторов находится в пригороде Мумбаи, на берегу моря. И вода – неотъемлемый ее элемент. На нескольких экранах в павильоне мелькает природа, на других – колоритные пейзажи Мумбаи: небоскребы, текстильные фабрики, разноцветное белье на натянутых верёвках, люди на улицах.
Дом Studio Mumbai © Francesca Molteni

Павильон рассказывает историю не одного дома, а сразу нескольких, которые стали за 17 лет одним целым. Биджой Джайн говорит, что он здесь всего лишь один из многих. Им хотелось создать небольшое рабочее поселении – «Студию Мумбаи». Поэтому этот общий дом состоит из нескольких, его дополняет природа вокруг и маленькая комната для чтения, которая спряталась в огромном баньяне. Отдельные объемы соединены переходами из москитной сетки. И дерево тоже – неотъемлемая часть дома: баньян вступает с ним в «диалог», постоянно раскачивая занавески своими ветками.

Дом студии дышит вместе с теми, кто в нем живет, вместе с проектами и энергетикой тех, кто здесь работает – каменщиков, плотников, ткачей, ремесленников. Их знания, опыт, память наполняют пространство вокруг. Это арендованный дом, но в нем живут любовью и заботой; он временный, но его жильцы верят в вечный цикл – от истоков до перерождения руин в новую цивилизацию. «Наша вода будет продолжать существовать даже после того как нас не станет,» – пишет Биджой Джайн, вспоминая «Воскресение Христово» Пьеро делла Франческа, работу, в которой восприятие времени непреходяще.

Бесконечное собрание всего на свете. Марсио Коган
Вид павильона Когана © Alessandro Russotti

Любимым местом Марсио Когана был дом его детства, построенный отцом, архитектором-модернистом. Все там было полностью автоматизировано и контролировалось одним нажатием волшебной кнопки.
Вид павильона Когана © Alessandro Russotti

Сейчас его дом в непривлекательном, но оживленном районе Сан-Паулу – результат слияния поспешного девелопмента 1980-х и идей Когана – недавнего выпускника архитектурной школы Университета Маккензи. Этот дом – одна из первых работ архитектора. Здесь, в квартире на 12-м этаже, он не представляет себя вне городской суеты и говорит, что никогда не смог бы жить в тихом спокойном месте. Энергия латиноамериканского мегаполиса дает ему вдохновение.
Вид павильона Когана © Alessandro Russotti

И в павильоне в Милане, и в квартире в Сан-Паулу все указывает на отличительные черты его проектов: чистые линии, диалог между массами, окна, связывающие интерьер и внешнее пространство. Прозрачность пространству придают жалюзи на панорамных окнах: так общее пространство становится интимным. Важный элемент квартиры – балкон – тоже воссоздан на выставке: в самом конце павильона за углом массивной стены неожиданно открывается синее небо.
Макет павильона Марсио Когана. Фото © Инесса Ковалева
Деталь интерьера дома Марсио Когана © Romulo Fialdini Architecture + studio mk27, Marcio Kogan

Дом Когана – бесконечное собрание всего на свете: набросков, писем друзей, автографов футболистов-режиссеров и писателей-философов, билетиков на метро, сувениров и фрагментов событий.

Дом – книжная полка. Марио Беллини
zooming
Марио Беллини в своей библиотеке © Davide Pizzigoni

«Я городской человек. Живя в Милане, я приобрел городскую культуру. И, когда я искал себе жилье, мне даже в голову не приходило, что я могу построить его себе сам,» – рассказывает Беллини. Дом, в котором он живет, возведен известным итальянским архитектором-рационалистом Пьеро Порталуппи. Это прекрасная вилла 1-й половины XX века – очень «миланская»: внутренние пространства дома перемежаются садом. Здесь же расположена и мастерская Беллини.
Макет павильона Марио Беллини. Фото © Инесса Ковалева

Сердце дома – огромная библиотека. Она разместилась в книжном шкафу высотой в 3 этажа: это огромный стеллаж, за которым прячется лестница. Чтобы было удобно доставать книги, устроена система лесов, по которым легко добраться до нужной полки. Этот стеллаж и был воссоздан в павильоне – стена-лестница, состоящая из множества квадратных ячеек. Поднявшись по ступеням, посетители оказываются в следующей комнате, на балконе, который выходит в мир архитектора: на стенах показывают видео его дома с абстрактными настенными росписями британского художника Дэвида Тремлетта.
Вид павильона Беллини © Alessandro Russotti
Вид павильона Беллини © Alessandro Russotti

Это еще одна квартира-сокровищница: книги, записи, архитектурные проекты, объекты дизайна, камеры, журналы, издания о музыке, люди, проекты, истории, путешествия, «Аркология» Паоло Солери, монография МoМА о Мис ван дер Роэ, первый стол Рона Арада, экспонировавшийся в Милане, рояль и скрипка, когда-то принадлежавшие еврейской семье его жены.


Дом, заполняющий пустоту. Дэвид Чипперфильд

Дом Дэвида Чипперфильда © Ute Zscharnt

Комплекс Нового музея в Берлине принес автору не только престижную Премию Мис ван дер Роэ, но и стал в определенном смысле его домом. Музей – это часть масштабной реконструкции, затеянной в районе Митте после падения Берлинской стены. Невозможно было удержаться, чтобы не внедрить в этот проект еще и жилую функцию. В результате, на одном из многих пустых участков появился дом, символично легкий серый бетонный объем с огромными окнами. Здесь и находится квартира Дэвида Чипперфильда, объединенная с его мастерской.
zooming
Вид павильона Чипперфильда © Davide Pizzigoni

Павильон, как и дом – всего лишь фон для проекции истории Берлина. На внешних стенах размещены окна – экраны, и так изображение Нового Музея оказывается и внутри, и снаружи. Интерьер павильона передает атмосферу квартиры. Красная и зеленая стены, разделяющие пространство на три части – отсылка к гостиной архитектора: два зеленых дивана поставлены друг напротив друга в центре комнаты, а за ними – красные стеллажи с книгами.
Макет павильона Дэвида Чипперфильда. Фото © Инесса Ковалева
Вид павильона Чипперфильда © Alessandro Russotti

В этом пространстве чувствуешь, что дом – это всего лишь тонкий барьер между личным комфортом и средой, где мы встречаем других людей.


Идеально белый цвет среди красного кирпича викторианских зданий. Заха Хадид

zooming
Дом Захи Хадид © Davide Pizzigoni

Ее дом идеален для того, чтобы ходить там босиком. В лондонском доме Захи Хадид полы перетекают в стены, а потом и в потолки: это единая волна, как и во всех ее проектах. Он идеально белый и развивается вокруг бассейна-имплювия – по типу средиземноморского дома.
Вид павильона Захи Хадид © Alessandro Russotti

Здесь нет реликвий, зато ощущается архитектура во всех ее проявлениях: прочитанная, изученная, обдуманная, реализованная, построенная, побежденная, желаемая и пережитая; чувствуется и инженерно-математическое образование, полученное Хадид в Бейруте.
Макет павильона Захи Хадид. Фото © Инесса Ковалева

В доме из поликарбоната, построенном среди красного кирпича викторианских зданий, иконопись, ландшафт и культура украшения выражены в непредсказуемых формах. Дом – это капсула, кабина космического корабля из научно-фантастический фильмов, с перетекающими поверхностями, характерными для удивительной параметрической архитектуры Захи Хадид. Но и прямые углы здесь все-таки тоже есть.
Вид павильона Захи Хадид © Davide Pizzigoni

Ее настоящим домом был родной дом в Багдаде, вдохновленный стилем Баухауса, с итальянской мебелью 1950-х – 60-х годов, выбранной родителями-космополитами. С тех пор, как она покинула его, она чувствовала себя цыганкой, постоянно меняя временное жилье. И сейчас она все также путешествует и проводит много времени вне дома.

Павильон, рассказывающий эти истории, стал синтезом этих двух домов, одинаково важных для архитектора: в простом прямоугольном объеме – криволинейный стол-экран, как большой общий стол в ее лондонской квартире. Навес над ним – воплощение идеи Хадид о безусловной важности родного крова для каждого человека.

22 Апреля 2014

Автор текста:

Инесса Ковалева
Похожие статьи
Подпольный город
Новая книга Андрея Иванова посвящена вернакулярным районам городов мира и заставляет подумать о вещах сверх того: например, степени субъектности человека, живущего в окружении застройки, «спущенной сверху» государством или архитектором. Прочитали книгу целиком и делимся своими впечатлениями.
Наше всё
Кто такой Щусев? В последние пару недель, с тех пор, как архитектору исполнилось 150 лет, на этот вопрос отвечают с разных сторон по-разному. Самый пространный, подробно иллюстрированный и элегантно оформленный ответ – выставка в двух корпусах Музея архитектуры на Воздвиженке. Четыре куратора, полтора года работы всего музея и экспозиционный дизайн Сергея Чобана и Александры Шейнер. Рассматриваем и показываем, что там к чему.
Искусствовед между молотом и наковальней
Советская эпоха, несомненно, воспитала своего человека. Образ его, как правило, соотносят с колоннами физкультурников и другими проявлениями тоталитарной телесности, но это по крайней мере лишь половина дела. Режиму было важно не только то, как маршируют, но и как думают. А также – как проектируют и строят. Илья Печёнкин – о книге Николая Молока «Давид Аркин: «идеолог космополитизма» в архитектуре».
Все наоборот
Мало премий вместо многих, вручение в первый день а не в последний, проекции вместо планшетов, деревья внутри, а объекты на улице – обновление фестиваля Архитектон пошло, как будто бы, по надежному пути переворачивания всех традиций профессионального цеха – ну или хотя бы тех, что подвернулись под руку. Придраться, конечно же, есть к чему, но ощущение свежее и импровизационное. Так, чего доброго, и Москву начнут учить. Мы рассказывали об элементах фестиваля частями в телеграме, теперь рассматриваем все целиком.
Фальконье
Во Флигеле Руине Музея архитектуры открыта выставка «стеклянных кирпичей» Густава Фальконье. Они – прародители стеклоблоков, но более сложные и красивые. Выставка показывает подлинные «кирпичи», архитектуру с ними, историю уничтожения окон Фальконье в здании Госархива, а еще она стала одной из причин возродить технологию производства.
Ручеек вернакулярности
Книга Андрея Иванова «ГюмрИ», продолжающая его «Иереван» – одновременно урбанистическое исследование вернакулярного города на конкретном примере, краеведческий очерк и поэма. Она очень обаятельна и в ней, как и в «вернакулярном» городе, место находится практически для всего. Для четкого определения границ вернакулярности вот только не нашлось места, ну да это не страшно, образ города книга создает живейший.
Радикальная ирония
Издательство АСТ выпустило первый тираж путеводителя от авторов термина «капиталистический романтизм» и телеграм-канала «Клизма романтизма». Книга выходит за рамки жанра и предлагает широкому кругу читателей понять и простить здания, которые часто называют «градостроительными ошибками». Мы почитали и составили впечатление, делимся.
Улица рисунков зодчего Росси
В берлинском Музее архитектурного рисунка Фонда Сергея Чобана открыта новая выставка, на которой представлены более 100 работ итальянского архитектора Альдо Росси, многие из них экспонируются впервые.
«Новая Эллада»
Публикуем рецензию на вышедшую в этом январе книгу Андрея Карагодина «Новая Эллада. Два века архитектурной утопии на южном берегу Крыма».
Планета Шехтель
Под занавес ушедшего года в издательстве «Русский импульс» увидела свет книга «Мироздание Фёдора Шехтеля», составленная Людмилой Владимировной Сайгиной – научным сотрудником Музея архитектуры, на протяжении многих лет изучающим биографию и творчество корифея московского модерна. Иначе говоря, под обложкой 640-страничного издания представлен материал, собранный в ходе исследования, ставшего делом всей жизни. Это дорогого стоит, хотя издание подкупает демократичностью исполнения и ценой.
Судьба Иофана
В издательстве «Кучково поле. Музеон» вышла книга Владимира Седова «Архитектор Борис Иофан». Она основана на материалах архива семьи архитектора из коллекции Музея архитектурного рисунка Сергея Чобана и дает возможность познакомиться с большим объемом малоизвестных ранее материалов. Но текст книги выходит далеко за рамки комментария к архиву – по словам автора, это творческая биография. Написана она живо, местами пронзительно и оттого звучит очень актуально.
Маршрут построен
При поддержке фонда DICTUM FACTUM вышел в свет путеводитель по новейшей архитектуре Санкт-Петербурга, составленный Анной Мартовицкой. Делимся впечатлениями о книге.
Ода к ОАМ
В Петербурге начала работу VIII архитектурная биеннале. На дискуссии, где обсуждалось архитектурное просвещение, зал и председатель ОАМ попросили у редакции Архи.ру больше критики. Мы решили попробовать, и начать с самой выставки.
«Животворна и органична здесь»
Рецензия петербургского архитектора Сергея Мишина на третью книгу «Гаража» об архитектуре модернизма – на сей раз ленинградского, – в большей степени стала рассуждением о специфике города-проекта, склонного к смелым жестам и чтению стихов. Который, в отличие от «города-мицелия», опровергает миф о разрушительности модернистской архитектуры для традиционной городской ткани.
К почти забытому юбилею
В Государственном музее архитектуры имени А.В. Щусева открылась выставка офортов архитектора-неоклассика Ивана Александровича Фомина, приуроченная к 150-летию со дня рождения мастера.
Город в потоке
Книги Института Генплана, выпущенные к 70-летию и к юбилейной выставке – самый удивительный трехтомник из всех, которые мне приходилось видеть: они совершенно разные, но собраны в одну коробку. Это, впрочем, объясняется спецификой каждого тома, разнообразием подходов к информации и сложностью самого материала: все же градостроительство наука многогранная, а здесь оно соседствует с искусством.
Архитектура взаимопонимания
В книге Феликса Новикова и Ольги Казаковой собран пласт малоизвестных построек 2 половины XX века, что позволяет выстроить новый визуальный ряд в рамках истории советской архитектуры от «классики» до постмодернизма. Но, как признают сами авторы, увы, пока не полностью.
Русско-советский Палладио. Мифы и реальность
Публикуем рецензию на книгу Ильи Печенкина и Ольги Шурыгиной «Иван Жолтовский. Жизнь и творчество» , а также сокращенную главу «Лиловый кардинал. И.В. Жолтовский и борьба течений в советской архитектуре», любезно предоставленную авторами и «Издательским домом Руденцовых».
Архитектура СССР: измерение общее и личное
Новая книга Феликса Новикова «Образы советской архитектуры» представляет собой подборку из 247 зданий, построенных в СССР, которые автор считает ключевыми. Коллекция сопровождается цитатами из текстов Новикова и других исследователей, а также очерками истории трех периодов советской архитектуры, написанными в жанре эссе и сочетающими объективность с воспоминаниями, личный взглядом и предположениями.
Труд как добродетель
Вышла книга Леонтия Бенуа «Заметки о труде и о современной производительности вообще». Основная часть книги – дневниковые записи знаменитого петербургского архитектора Серебряного века, в которых автор без оглядки на коллег и заказчиков критикует современный ему архитектурно-строительный процесс. Написано – ну прямо как если бы сегодня. Книга – первое издание серии «Библиотека Диогена», затеянной главным редактором журнала «Проект Балтия» Владимиром Фроловым.
Открыть что можно
Обнародован проект реконструкции и реставрации павильона России на венецианской биеннале. Реализация уже началась. Мы подробно рассмотрели проект, задали несколько вопросов куратору и соавтору проекта Ипполито Лапарелли и разобрались, чего убудет и что прибудет к павильону Щусева 1914 года постройки.
Живое дерево
Новая книга признанного специалиста по современной деревянной архитектуре России Николая Малинина, изданная музеем «Гараж», нетрадиционна по многим пареметрам, начиная с того, что не вписывается в правила жанровых определений. Как дышит автор – так и пишет. Но знает свой предмет нешуточно, так что книгу надо признать скорее приметой рождения нового жанра исследования, чем простым отступлением от норм.
Рем Колхас: взгляд в поля
Что Если Деревню Продолжат Благоустраивать Без Архитекторов? Владимир Белоголовский посетил открытие новой провокационной выставки Рема Колхаса “Countryside, The Future” в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке.
Город сбывшейся мечты
Путеводитель Владимира Белоголовского по архитектуре Нью-Йорка последних 20 лет, изданный DOM Publishers, свидетельствует: реальный мегаполис начала XXI века ничуть не скромней фантастических проектов для него, которые так и остались на бумаге.
Черная точка
Выставка Александра Гегелло в музее архитектуры талантливо раскрывает творчество архитектора, который начал как ученик Фомина и закончил проектом мавзолея Сталина. В его работах переплетаются поиски метафизической формы, выучка неоклассика и лояльность мейнстриму.
Молодой город для молодой науки
В издательстве «Кучково поле Музеон» вышла книга «Зеленоград – город Игоря Покровского». Замечательная «кухня» этого проекта – в живых воспоминаниях близкого друга и соратника Покровского, Феликса Новикова, с прекрасным набором фотоматериалов и комментариями всех причастных.
Приключения цилиндра
Выставка в Комо, посвященная московскому клубу им. Зуева Ильи Голосова и его современнику – жилому дому «Новокомум» Джузеппе Терраньи, помещает Россию и Италию в международный контекст авангарда 1920-х. В сентябре ее покажут в Музее архитектуры им. А.В. Щусева.
Сквозняк из вечности
Книга Юрия Аввакумова «Бумажная архитектура. Антология», изданная Музеем современного искусства «Гараж» при поддержке фонда AVC Charity, – важный шаг на пути осмысления яркого культурного феномена. Публикуем рецензию и отрывок из книги.
Возвращение НЭР
Рецензия Ольги Казаковой, директора Института модернизма и старшего научного сотрудника НИИТИАГ, на книгу «НЭР. Город будущего».
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?