Зеркало души века (Введенское. Архитектор Н.Львов)

ГЕНИЙ ВКУСА
«Введенское таково, что я замёрз было на возвышении, где вы дом строить назначаете, от удовольствия, смотря на окрестность, и 24 градуса мороза насилу победили моё любопытство. Каково же должно быть летом? Приложа руку к делу, место сие выйдет, мало есть ли сказать, лучшее из подмосковных. Натура в нём всё своё дело сделала, но оставила ещё и для художества урок изрядный. От начала хорошего, от первого расположения зависеть будет успех оного». Зодчий Львов вволю насладился местностью, где ему надлежало выполнить заказ  князя  Петра Васильевича Лопухина,  обер-полицмейстера, только что повышенного до генерал-прокурора. Однако опытный  глаз его успел подметить, что нет здесь «хорошей воды».  Ключи тут не били вовсе, да и Москва-река лежала слишком низко. «Виды романтические составляют без воды мёртвую красоту». Ну, разумеется,  изобретательный ум Львова нашёл способ все оживить и привести в движение. Большой знаток пейзажного стиля в садоводстве, Львов обогатил природу Введенского рукотворными водными сооружениями.  На месте разросшегося леса насадил парк и рощу, устроил фонтаны и цветники. По крутому откосу, обрамлённому деревьями, вниз, к запруженной речке устремил затенённую просеку. Такой же спуск был предусмотрен и по широкому зеленому партеру.  В естественном, без затей, природном окружении «гений вкуса» Николай Александрович Львов воздвиг элегантный усадебный дом, еще доампирный, с круглящимися углами, полукругом колонн, одноэтажными крыльями павильонов. Это, как и остальные постройки русского палладианца,  отличалось благородством простых форм  и мягкостью безупречных пропорций. «Зеркалом души века, быта русского» назовут потом Введенское.
Усадьба задумывалась с дворцовым размахом, как и приличествовало настоящему магнату. С высоты холма, природой сотворенной смотровой площадки, открывались  упоительные  дальние виды на Москва-реку, заречье, Саввино-Сторожевский монастырь...  Одинокая главка собора Успения на Городке, белеющего в бескрайнем море соснового бора, отлично  просматривалась с террасы.

ПЕРЧАТКА ЛОПУХИНОЙ
На коронационных торжествах Павлу указали на черноглазую брюнетку. Намекнули, будто бы томная красавица влюблена в него... Сводником выступил бывший царский брадобрей граф Кутайсов. Он же договорился с отцом девятнадцатилетней девушки,  князем Петром Васильевичем Лопухиным. В угоду сентиментальности царя,  всё семейство, не откладывая, переехало из Москвы в столицу. Факт появления новой  фаворитки - благодатная почва для сплетен, из которых многие сплетнями были лишь отчасти. Анна Петровна Лопухина  увековечила-таки своё имя в нашей истории.  Как-то на балу княжна обронила перчатку. Оказавшийся рядом император первым из присутствующих мужчин поднял её, но прежде чем вернуть владелице обратил внимание на её странный терракотовый цвет. Задумавшись, Павел тут же отправил перчатку архитектору Виченцо Бренне, в качестве образца для колера строившегося Михайловского замка. Это послужило сигналом для особо рьяного проявления верноподданнических чувств.   Придворные  не медля  бросились перекрашивать фасады своих домов в модный цвет «перчатки Лопухиной». 
По Установлению о Российских Орденах от 5 апреля 1797 г орден Св.Анны стал именоваться российским. Кстати, проект нового ордена император заказал нарисовать архитектору Н.Львову.  Ходили слухи, за распространение которых многие поплатились, будто Павел узаконил  орден в честь своей пассии...
Когда Анна Петровна Лопухина призналась царю, что у нее имеется жених, князь Павел Гаврилович Гагарин, находящийся в то время в армии Суворова, Павел предписал генералу под каким-нибудь предлогом прислать Гагарина в столицу. Тот прибыл с известием об очередной победе войска. 8 февраля 1800 г. при дворе с необычайной пышностью было отпраздновано бракосочетание.  К свадьбе молодые получили сто тысяч рублей и огромный, роскошно обставленный дом на Дворцовой набережной в Петербурге. Незадолго до кончины Павла Лопухиной были отведены апартаменты при дворе.
Однако ещё до свадьбы, в 1797 г очаровательная княжна получила в дар от императора, подмосковное имение Введенское, близ Звенигорода, бывшее в его собственности. Здесь он посещал ее инкогнито, появляясь в сопровождении конной свиты в полумасках, о чем отец красавицы был предупрежден заранее.  По преданию именно Павел попросил Львова заняться строительством в усадьбе. Заказчиком архитектора выступал отец Анны, а само поместье, по экономическим соображениям, записали на имя княгини Екатерины Николаевны Лопухиной, её мачехи, весьма ловкой придворной интриганки. При ней в 1812 г по проекту умершего к тому времени Н.Львова  во Введенском был поставлен белокаменный храм с тосканской  колоннадой,  увенчанный высокой колокольней. 
Жизнь Анны Лопухиной была, увы,  краткой.  Чахотка сразила  пленницу судьбы в 28 лет. Муж похоронил ее в Александро-Невской лавре, а на могиле начертал: «В память княгини Гагариной, моей супруги и благодетельницы».

СМЕНА ВЛАДЕЛЬЦЕВ
Лопухины не долго любовались искусством Львова. В 1839 г Введенское перешло к семейству Зарецких, от них – к барону Штакельбергу.  В середине 1860-х его покупает коммерции советник, владелец кирпичного завода в Одинцове фабрикант Василий Иванович Якунчиков. Купец слыл известным меценатом, субсидировал строительство Московской консерватории.  В доме Якунчиковых не раз устраивались фортепианные вечера братьев Рубиштейнов, и сам хозяин, взяв  в руки скрипку,  нет-нет, да и предавался музицированию. Жена его, Зинаида Николаевна, урожденная Мамонтова, брала уроки у самого Скрябина, и в своей окружении почиталась за истинную меломанку.  Младшая дочь Мария стала известным художником. Да и как иначе, когда детство мечтательной барышни проходит в столь дивно-поэтической атмосфере. Когда со стен на тебя взирают чопорные портреты в напудренных париках. Просторные залы уставлены старинной мебелью. Вдали раздается звучный гул колокола Саввинского монастыря. Протяжный благовест. Якунчикова обожала Введенское -   дальние дали, открывающиеся с террасы в обрамлении коринфских колонн, аллею вековых берез, крыльцо, заброшенное  кладбище.
Но все меняется в миг. Осенью 1883 г Якунчиковы вынуждены были продать усадьбу графу Сергею Шереметеву, между прочим, внуку знаменитой Прасковьи Жемчуговой. тяжко переживала Мария Якунчикова продажу любимого  Введенского. Ее тянуло сюда вернуться, что она и делала почти каждое лето. Останавливалась в монастырской гостинице, работала. Однажды, художница написала «Чехлы» - тоскливое,  сумрачное,  но возможно, лучшее из своих полотен.  В безлюдной зале усадьбы люстра и вся мебель, ждут часа отъезда,  закутанные в белесую парусину. 
В стороне торговых путей и промышленных центров Звенигород, приобретал черты тихого дачного городка. За прекрасные виды пейзажи, неровности ландшафта и чистый воздух его именовали «Русской Швейцарией». Несравненные пейзажи стали местом паломничества живописцев, Левитана, Репина, Коровина, Крымова.  В 1904 г здесь оказывается  В.Э.Борисов-Мусатов. Усадьба Введенское становится декорацией для его нереальных девушек, призрачных как туманное марево. Здесь он пишет 10 полотен: «Отблеск заката»,  «Призраки», «Парк погружается в тень», «Сон божества» и др.
Граф Шереметев отдает Введенское своей дочери - невесте графа А.В.Гудовича. В 1912 г Гудович  разбирает деревянный дом  и переводит его в камень, ничем  не нарушив львовской архитектуры.  Кутаисскому губернатору и крёстному отцу будущего поэта В.Маяковского, графу Гудовичу суждено было стать последним в бесконечной череде владельцев усадьбы.
Да, как-то не удавалось Введенскому держаться долго в одних руках. Так было испокон века.  В 1504 г в краях,  носящих  имя  Першиной пустоши,    упоминалась деревянная церковь и погост. В 1624 г в селе Введенском  близ погоста находилась вотчина полководца Дмитрия Пожарского, получившего «по государевой жалованной грамоте, за Московское осадное сидение 1612 г деревню и пустошь Першино на речке Холяве». Потом земли достаются  боярину Ивану Милославскому, далее,  «по заручной челобитной»  Андрею Елизарову. Тот передаёт их,  в качестве преданного, собственной сестре Ульяне Прокофьевне, вышедшей замуж за окольничьего М.Головина.  В 1695 г Введенское  числится за их сыном, сподвижником юного Петра Автономом Головиным,  чьи наследники продают Введенское князю Николаю Голицыну. Далее имение отходит  великому  князю Павлу Петровичу…

И ПОСЛЕДНЯЯ СТРАНИЦА…
…похожая на все последние страницы повестей о русских усадьбах. Началась революция. Графа Гудовича расстреляли. Введенское  национализировали. В 1918 г усадьба горела. Через год шедевр русской архитектуры уже населяла колония малолетних беспризорников.
В 1920 г в бельэтаже дворца открылся  Звенигородский историко-художественный музей имени товарища Н.И.Троцкой, жены великого «пролетарского революционера», заведующей Музейным отделом Наркомпроса.  Из многочисленных усадеб Звенигородского уезда сюда свезли мебель, бронзу, посуду, картины. Гостиная карельской березы, кабинет красного дерева, севрский фарфор, малахитовые часы ненадолго собрались вместе, едва ли чтобы напоминать о былом, утраченном. Через четыре года музей из усадьбы выведут, помещение отдадут совпартшколе. С 1933 г и доныне во Введенском санаторий, носящий название «Звенигород».

Евгения Гершкович

НАШИ АДРЕСА:
Усадьба «Введенское». Санатарий «Звенигород». Московская обл. г. Звенигород, тел. 992-4133