Цветная революция в Большом

О декорациях Ильи Уткина и Евгения Монахова к балету «Пламя Парижа»

Автор текста:
Анатолий Белов

20 Апреля 2009
mainImg
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Сценография к спектаклю "Пламя Парижа"
Россия, Москва

Авторский коллектив:
Илья Уткин, Евгений Монахов

2007 — 2008
0

Первая постановка балета «Пламя Парижа», созданного либреттистом Николаем Волковым, художником Владимиром Дмитриевым, композитором Борисом Асафьевым, балетмейстером Василием Вайноненом и режиссером Сергеем Радловым по мотивам романа провансальца Феликса Гра «Марсельцы» в начале тридцатых годов прошлого века, состоялась 6 ноября 1932 года в Ленинграде, в Театре Оперы и Балета им. С. М. Кирова, и была приурочена к празднованию 15-летия Октябрьской революции. Дальнейшая сценическая судьба этого балета сложилась, можно сказать, более чем благополучно: в 1933 году он был перенесен из Ленинграда в Москву, а именно, в Большой театр, где он оставался в репертуаре вплоть до 1964 года и ставился более сотни раз; известно также, что этот балет очень нравился Иосифу Сталину (по воспоминаниям сына хореографа Василия Вайнонена Никиты «отец народов» посещал этот спектакль чуть ли не 15 раз), так нравился, что даже был удостоен премии его имени.

В 2004 году Алексей Ратманский, только-только вступивший в должность художественного руководителя балета Большого театра, заявил о своем намерении воскресить всеми забытый идеологический шедевр и снова включить «Пламя Парижа» в репертуар главного театра страны. Однако намерение свое он смог осуществить лишь в 2008 году – тогда в июле состоялась премьера новой версии спектакля (реконструировать оригинальную хореографию Василия Вайнонена оказалось невозможно, так как никаких материалов о постановке 1950-1960-ых годов кроме двадцатиминутной кинохроники не сохранилось; либретто было решено переписать, дабы уйти от идеологической однозначности – адаптацией произведения к современным реалиям занялись Алексей Ратманский и Александр Белинский, в итоге четыре акта превратились в два).

Лично мне не совсем понятно, зачем нужно было реанимировать этот балет, вернее, что побудило Алексея Ратманского, «ироничного интеллектуала и мастера психологических деталей», как его назвала в статье «Контрреволюция большого стиля» Татьяна Кузнецова (журнал «Власть», №25 (778) от 30.06.2008), озаботиться воссозданием давно забытой постановки, да еще, мягко говоря, идеологически устаревшей. Возможно, все дело в музыке – она и вправду очень неплоха, а возможно, в охватившем худрука балета Большого театра «археологическом» азарте. Не знаю. Но, если судить по результату, игра стоила свеч. «Пламя Парижа» – в переработке Алексея Ратманского – это нечто, в хорошем смысле, разумеется. И столь удачным спектакль получился не в последнюю очередь благодаря блестящей работе сценографов Ильи Уткина и Евгения Монахова и художника по костюмам Елены Марковской. К слову, с Алексеем Ратманским эти трое сотрудничают далеко не в первый раз – они делали декорации и костюмы еще к двум постановкам Ратманского, а именно, к балету «Светлый ручей» на музыку Дмитрия Шостаковича (Рига, Национальный оперный театр, 2004 год) и к балету «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева (Санкт-Петербург, Мариинский театр, 2002 год).
Художественное решение этих постановок, равно как и балета «Пламя Парижа», подчеркнуто архитектурно и напоминает «бумажную» графику того же Ильи Уткина восьмидесятых годов.

В качестве прообраза кривоватых, сколоченных из многочисленных реек конструкций в одной из сцен «Светлого ручья», безошибочно угадывается проект «Деревянного небоскреба» Ильи Уткина и Александра Бродского 1988 года.
Здоровенный, окрашенный в черный и подвешенный за тросы между двух таких же черных столбов металлический обруч в «Золушке», который периодически вращается в вертикальной плоскости вокруг своей диаметральной оси и, таким образом, воспринимается зрителями то как люстра, то как часы (обруч, находясь в том положении, когда его плоскость перпендикулярна к поверхности сцены, на фоне подсвечиваемого то ярко-красным, то блекло-синим задника смотрится как какой-нибудь алхимический чертеж) – словно увеличенный фрагмент узорчатого стеклянного свода Музея Архитектуры и Искусства, спроектированного Ильей Уткиным совместно с Александром Бродским в 1988 году.

Но «Пламя Парижа», думаю, это лучшее, что создали Илья Уткин с Евгением Монаховым как сценографы, и вместе с тем, вероятно, лучшая на сегодня работа Елены Марковской как художника по костюмам Труд, затраченный Еленой Марковской на создание эскизов костюмов к этой постановке и вовсе без преувеличения можно назвать титаническим – она придумала более 300 костюмов, все максимально аутентичны, да еще довольно красивы вдобавок.

Балет «Пламя Парижа» оформлен куда более лаконично, чем «Светлый ручей» и «Золушка»: жестких декораций – для постановки такого масштаба – сравнительно немного и они играют, как мне представляется, второстепенную роль в формировании пространства сцены; главным «аттракционом» тут являются, как ни странно, задники – огромные распечатки отсканированных графических рисунков Ильи Уткина, изображающих архитектурные объекты, чем-то похожие на так называемые «архитектурные тела» Этьена Луи Булле, различные общественные пространства Парижа (Марсово поле, площадь Вогезов), которые, впрочем, далеко не сразу опознаются в связи с условностью самих рисунков, величественные интерьеры дворцов. Из всех используемых в постановке видов декораций именно задники с отпечатанными на них черно-белыми карандашными рисунками Парижа, сделанными как бы «по памяти», слегка искажающими реальность, истинный облик французской столицы, походящими своей сухостью и подчеркнутой схематичностью на французские гравюры конца XVIII – начала XIX века, задают настроение спектаклю.

Как известно гравюры – самый аутентичный источник визуальной информации о реалиях Французской революции. Поэтому вполне логично, что сценографы «погрузили» реальных актеров в пространство гравюры. Таким образом они добиваются необходимой меры условности – все-таки революция была 200 лет назад. Но оборотной стороной условности становится историческая правда – ведь никто из наших современников не мог видеть настоящей французской революции, а гравюры при желании могут увидеть все. Получается, что графика в данном случае более реальна, чем натурализм.
Что характерно, среди нарисованной архитектуры спектакля присутствует всего лишь один натуралистичный элемент – это декорации встроенного в основной сюжет версальского спектакля о Ринальдо и Армиде. Что тоже логично: спектакль внутри спектакля оказывается материальнее, чем парижская жизнь двухсотлетней давности; противопоставление только подчеркивает графичность основной части декораций.

К слову, в том, как Илья Уткин и Евгений Монахов изобразили Париж, просматривается аналогия с фильмом Федерико Феллини «Казанова», где Венеция, Париж и Дрезден тоже показаны очень условно (великий режиссер предпочел в данном случае натурным съемкам гротескные декорации – к примеру, настоящее море там заменено целлофановым) – и для сценографов «Пламени Парижа», и для режиссера «Казановы» принципиальным моментом было уйти от достоверности. Париж в спектакле Ратманского получился эдаким призрачным, полуфантастическим городом, серым, с застланными туманом парками и затянутыми пушечным дымом небесами, городом, который вроде бы такой знакомый, но в то же время порой совершенно неузнаваемый.
Декорации Ильи Уткина и Евгения Монахова замечательны не только тем, что создают неповторимую атмосферу – они еще очень точно отражают сюжетную динамику балета. Каждая декорация эмоционально соответствует разворачивающемуся на ее фоне действию.

В начале первого действии мы наблюдаем, как в народе закипает возмущение, вызванное творимыми знатью бесчинствами (маркиз домогается крестьянки Жанны – ее брат Жером, видя все это, встает на защиту сестры – его избивают и бросают в тюрьму), но в восстание ему суждено перерасти лишь во втором акте, до поры до времени «зло» остается безнаказанным – мрачные и холодные декорации леса и тюрьмы производят гнетущее впечатление, они подавляют, простолюдины, облаченные в цветные одежды, выглядят на их фоне какими-то потерянными (в этом контрасте черно-белых декораций и цветных костюмов – особый шик постановки), «левиафан», государственная махина, воплощенная в устрашающем образе замка маркиза (гигантский цилиндрический объем из кирпича), пока торжествует, революционные настроения только назревают. Постепенно фон из черно-белого становится цветным: залы Версальского дворца окрашивается то в синий, то в золотой, заволоченное черными тучами небо над Марсовым полем приобретает оранжевый оттенок – монархия вот-вот будет свержена и власть перейдет к Конвенту. Ближе к концу цвет почти полностью вытесняет черно-белую графику с полотен задников. Народ вершит «праведный» суд над аристократами, им отсекают головы на гильотинах – в эпизоде штурма Тюильри сам задник становится похож на огромное лезвие гильотины: прямоугольное полотно сменяется треугольным с нарисованным на нем уходящим в перспективу фасадом, которое угрожающе нависает над сценой – позади фасада-лезвия натянут экран, подсвеченный кроваво-красным светом. В какой-то момент большая часть света гаснет и на сцене становится так темно, что различимы лишь красный клин экрана да беснующиеся на его фоне революционеры. Довольно страшно вообще. Этот эпизод вызывает в памяти авангардистский плакат Эль Лисицкого «Красным клином бей белых». Если Илья Уткин и Евгений Монахов, когда думали над оформлением эпизода штурма, тоже вспоминали «Красный клин» Лисицкого, то весь спектакль, если абстрагироваться от сюжетной линии, можно рассматривать как тонкую метафору смены культурных парадигм на рубеже XIX-XX веков, смерти канонического искусства и зарождения искусства авангардного. Даже если забыть про Лисицкого, в художественном решении балета определенно есть некий символизм: классический, симметричный, черно-белый мир рушится, вернее, его разрушает толпа оборванцев, и от него остаются только кровавые ошметки, вкупе образующие подобие авангардной композиции – хаос торжествует над гармонией.

Нельзя не упомянуть и о тех декорациях для спектакля, которые остались лишь в эскизах и в макете. Художественное оформление эпизода штурма Тюильри должно было быть более ярким, красочным, в нем должно было присутствовать больше агрессии: к нависающему над сценой фасаду-лезвию Илья Уткин и Евгений Монахов думали добавить еще как минимум четыре таких же «рассекающих воздух» над головами восставших острия, а кроваво-красным светом предполагалось залить вообще все что только можно. Помимо этого, по замыслу художников-постановщиков, в финале спектакля ликующая толпа революционеров должна была, параллельно с исполнением разнообразных танцевальных номеров, в режиме реального времени собирать из заранее подготовленных составных частей скульптуру «верховного существа», похожую на сфинкса. Очевидно, сценографы хотели тем самым намекнуть на языческий характер любого революционного действа, мол, на смену Божьему помазаннику приходит какой-то непонятный, жутковатого вида божок.

Однако Алексей Ратманский отказался и от лезвий, и от сборки «верховного существа», мотивировав это, по словам Ильи Уткина, тем, что эти два художественных образа выражают то, что он, Ратманский, хотел выразить танцем. Что ж, если это правда, то это лишнее подтверждение тому, что Илья Уткин и Евгений Монахов все сделали так, как надо.

zooming
Финал. Сцена из спектакля
Тюрьма. Эскиз
zooming
Замок маркиза. Фотография с макета
Замок маркиза. Сцена из спектакля
zooming
Тюрьма. Фотография с макета
zooming
Сцена из спектакля
zooming
Версаль. Фотография с макета
Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Сцена из спектакля
zooming
Версальский театр. Фотография с макета
Версальский театр. Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Сцена из спектакля
Сцена из спектакля
zooming
Штурм Тюильри. Фотография с макета
Штурм Тюильри
Финал. Эскиз
zooming
Финал. Фотография с макета
Архитектор:
Илья Уткин
Мастерская:
Студия Уткина http://www.ilyautkin.ru
Проект:
Сценография к спектаклю "Пламя Парижа"
Россия, Москва

Авторский коллектив:
Илья Уткин, Евгений Монахов

2007 — 2008

20 Апреля 2009

Автор текста:

Анатолий Белов
Студия Уткина: другие проекты
Прозрачный Монье
Работая над проектом комьюнити-центра для клубного дома «Чистые Пруды», архитекторы бюро APREL предложили сохранить, очистить и реставрировать стены конца XIX – начала XX века, подойдя в то же время к реконструкции творчески: степень открытости-закрытости помещений градуировано варьируется вправо и влево от детской площадки.
Сохраняя историю Чистых прудов
Как сделать клубный дом комфортным, отвечающим требованиям дорогого современного жилья в центре города, сохранив максимум от подлинного здания 1915 года? Илья Уткин вместе с компанией Sminex решили этот ребус для Потаповского переулка, 5 – изучаем, как именно.
Расслышать мелодию прошлого
Храм Усекновения главы Иоанна Предтечи в сквере у Новодевичьего монастыря задуман в 2012 году в честь 200-летия победы над Наполеоном. Однако вместо декламационного размаха и «фанфар» архитектором Ильей Уткиным предъявлен сосредоточенно-молитвенный настрой и деликатное отношение к архитектуре ордерного шатрового храма. В подвальном этаже – музей раскопок, проведенных на месте церкви.
Илья Уткин: «Мы учились у Пиранези и Палладио»
О трех кварталах вокруг Кремля – Кадашевской слободе, Царевом саде и ЖК на Софийской набережной; о понимании города и храма, о творческой оттепели и десятилетии бескультурья; о сокровищах дедушкиной библиотеки – рассказал победитель бумажных конкурсов, лауреат Венецианской биеннале, архитектор-неоклассик Илья Уткин.
Кадашёвский опыт
У проекта ЖК «Меценат», занявшего квартал рядом с церковью Воскресения в Кадашах – длинная и сложная история, с протестами, победами и надеждами. Теперь он реализован: сохранены виды, масштаб и несколько исторических построек. Можно изучить, что получилось. Автор – Илья Уткин.
«Царев сад», итоги конкурса: доски стругать, но класть...
Победителями названы сразу три проекта участников: «Герасимов и Партнеры», «Студия 44» и «Студия Уткина». Однако фактическим лидером стал исходный проект «МАО – Среда», он будет принят за основу, а проекты победителей конкурса планируется использовать в качестве консультационных.
Дворцовый сценарий
Этот проект – не новый, ему уже больше двух лет, но он мало известен. А ведь если бы ему удалось реализоваться, то в Москве появился бы целый квартал, похожий на дом в Лёвшинском переулке, который теперь так любят показывать туристам…
Центр Перми
Здание пермской городской администрации в проекте Ильи Уткина переросло в комплекс городского центра, объединив три темы: административное здание, офисные башни и новую транспортную развязку – в единый ансамбль, решенный в духе очень строгого варианта ар-деко.
Гостиный двор у Лавры
В проекте реконструкции грубоватого модернистского здания кинотеатра «Мир», построенного в 1970-е гг. прямо напротив Троице-Сергиевой лавры, Илья Уткин пошел по пути восстановления городской среды. Здание полностью преобразуется и становится похожим на среднерусские торговые ряды. И хотя «реконструируемое здание» здесь изменяется совершенно, у проекта иная цель – образно говоря, он мог бы превратить центральную часть города Загорска обратно в Сергиев Посад, если бы был реализован.
Фасад без фасада
Продолжая изучать парадоксы классики Ильи Уткина, Анатолий Белов нашел в проекте виллы вблизи дачи Академии наук в Звенигороде «фасад без фасада»
Вилла Калипсо
«Вилла Калипсо», спроектированная Ильей Уткиным для «коллекции Пирогова» - редкий в наши дни архитектурный проект с литературным подтекстом. Вероятно, на сегодняшний день он может быть понят как квинтэссенция авторских опытов по созданию собственного архитектурного диалекта, предназначенного больших загородных вилл-дворцов
Мир дворцам
Проект поселка из четырех домов-дворцов стремится языком классических форм выразить идею архитектурного братства и согласия
Похожие статьи
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Энергетически нейтральный квадрат
На территории кампуса Университета Тилбуга открылся новый учебный корпус имени государственной деятельницы, первой женщины-министра Нидерландов Марги Кломпе. Авторы проекта – Powerhouse Company.
Творческий ужин
Элитный ресторан AIR по проекту архитекторов OMA в Сингапуре включает в себя лабораторию для исследования ингредиентов, сад и огород, кулинарную школу.
Черное и белое
Отдельно рассказываем об интерьерах павильона Атом на ВДНХ. Их решение – важная часть общего замысла, так что точность и аккуратность реализации были очень важны для архитекторов. Руководитель UNK interiors Юлия Тряскина делится частью наработок.
Квартиры в деревне
Жилой комплекс по проекту Karnet architekti на западе Чехии учитывает свое расположение в деревне и контекст бывшей промзоны.
В оттенках зеленого
Бюро Tsing-Tien Making реконструировало дом просветителя Чжан Тайяня в Сучжоу, превратив его в культурный центр и книжный магазин «Гу У Сюань». В отделке использовали три изысканных оттенка: пепельно-зеленый, нефритовый и яркий фруктовый зеленый.
Промежуточное состояние
Общественный центр нового района в Цзясине по проекту B.L.U.E. Architecture Studio совмещает достоинства интерьерных и открытых пространств, городских и природных зон.
Контринтуитивное решение
Архитекторы UNStudio выяснили на примере своего свежего люксембургского проекта, что углеродный след гибридной бетонно-стальной конструкции может быть меньше, чем у деревянного каркаса.
На нулевом уровне
Кэнго Кума построил в префектуре Эхиме небольшой отель Itomachi 0 с нулевым уровнем потребления энергии из внешних источников. Это первый подобный объект на территории Японии.
Всех накормить
На ВДНХ для выставки «Россия» силами Концерна КРОСТ был спроектирован и реализован «Дом российской кухни» – в рекордные сроки. Он умело выстроен с точки зрения современного общепита, помноженного на шумную культурную программу, – и столь же успешно интерпретирует разностилевой характер выставки достижений. В то же время значительная часть его интерьера восходит к прообразам 1960-х годов, хоть «про зайцев» тут пой.
Образовательные технологии
Бюро Vallet de Martinis architectes построило недалеко от Парижа корпус новой инженерной школы ESIEE-IT. Среда здесь стимулирует разноуровневую коммуникацию как неотъемлемую часть современного процесса обучения.
Вокзал в лесу
В основу проекта железнодорожного вокзала Цзясина, разработанного бюро MAD, легла концепция «вокзал в лесу».
Ансамбль у мечети
Бюро ОСА подготовило мастер-план микрорайона в южной части Дербента. Его задача – положить начало формированию современной комфортной среды в городе. Организация жилых кварталов подчинена духовному центру: в зависимости от расположения относительно соборной мечети дома отличаются фасадными и пластическими решениями. Программа также включает центр гостеприимства, административные здания, образовательный кластер и воздушный мост.
«Зеленая» сладкая жизнь
Zaha Hadid Architects представили типовой проект заправочной станции для прогулочных судов на водородном топливе. Сначала станции планируется возводить в Средиземноморье, а затем и в других популярных у любителей катеров и яхт регионах мира.
Дом за колоннадой
Жилой дом Highnote по проекту бюро Studioninedots в Алмере включает полуобщественные пространства, которые должны оживить центр этого основанного в 1970-х нидерландского города.
Спасти книжный
Бюро Wutopia Lab спроектировало в Шанхае книжный магазин для тех, кто не читает. Чтобы заставить потенциальных посетителей вынырнуть из своих смартфонов, для них создали целый вертикальный город и наполнили его жизнью.
Технологии и материалы
«Атмосферные» фасады для школы искусств в Калининграде
Рассказываем о необычных фасадах Балтийской Высшей школы музыкального и театрального искусства в Калининграде. Основной материал – покрытая «рыжей» патиной атмосферостойкая сталь Forcera производства компании «Северсталь».
Фасадные подсистемы Hilti для воплощения уникальных...
Как возникают новые продукты и что стимулирует рождение инженерных идей? Ответ на этот вопрос знают в компании Hilti. В обзоре недавних проектов, где участвовали ее инженеры, немало уникальных решений, которые уже стали или весьма вероятно станут новым стандартом в современном строительстве.
ГК «Интер-Росс»: ответ на запрос удобства и безопасности
ГК «Интер-Росс» является одной из старейших компаний в России, поставляющей системы защиты стен, профили для деформационных швов и раздвижные перегородки. Историю компании и актуальные вызовы мы обсудили с гендиректором ГК «Интер-Росс» Карнеем Марком Капо-Чичи.
Для защиты зданий и людей
В широкий ассортимент продукции компании «Интер-Росс» входят такие обязательные компоненты безопасного функционирования любого медицинского учреждения, как настенные отбойники, угловые накладки и специальные поручни. Рассказываем об особенностях применения этих элементов.
Стоимостной инжиниринг – современная концепция управления...
В современных реалиях ключевое значение для успешной реализации проектов в сфере строительства имеет применение эффективных инструментов для оценки капитальных вложений и управления затратами на протяжении проектного жизненного цикла. Решить эти задачи позволяет использование услуг по стоимостному инжинирингу.
Материал на века
Лиственница и робиния – деревья, наиболее подходящие для производства малых архитектурных форм и детских площадок. Рассказываем о свойствах, благодаря которым они заслужили популярность.
Приморская эклектика
На месте дореволюционной здравницы в сосновых лесах Приморского шоссе под Петербургом строится отель, в облике которого отражены черты исторической застройки окрестностей северной столицы эпохи модерна. Сложные фасады выполнялись с использованием решений компании Unistem.
Натуральное дерево против древесных декоров HPL пластика
Вопрос о выборе натурального дерева или HPL пластика «под дерево» регулярно поднимается при составлении спецификаций коммерческих и жилых интерьеров. Хотя натуральное дерево может быть красивым и универсальным материалом для дизайна интерьера, есть несколько потенциальных проблем, которые следует учитывать.
Максимально продуманное остекление: какими будут...
Глубина, зеркальность и прозрачность: подробный рассказ о том, какие виды стекла, и почему именно они, используются в строящихся и уже завершенных зданиях кампуса МГТУ, – от одного из авторов проекта Елены Мызниковой.
Кирпичная палитра для архитектора
Свыше 300 видов лицевого кирпича уникального дизайна – 15 разных форматов, 4 типа лицевой поверхности и десятки цветовых вариаций – это то, что сегодня предлагает один из лидеров в отечественном производстве облицовочного кирпича, Кирово-Чепецкий кирпичный завод КС Керамик, который недавно отметил свой пятнадцатый день рождения.
​Панорамы РЕХАУ
Мир таков, каким мы его видим. Это и метафора, и факт, определивший один из трендов современной архитектуры, а именно увеличение площади остекления здания за счет его непрозрачной части. Компания РЕХАУ отразила его в широкоформатных системах с узкими изящными профилями.
Топ-15 МАФов уходящего года
Какие малые архитектурные формы лучше всего продавались в 2023 году? А какие новинки заинтересовали потребителей?
Спойлер: в тренды попали как умные скамейки, так и консервативная классика. Рассказываем обо всех.
Металл с олимпийским характером
Алюминий – материал, сочетающий визуальную привлекательность и вариативность применения с выдающимися механико-техническими свойствами.
Рассказываем о 5 знаковых спорткомплексах, при реализации которых был использован фасадный алюминий компании Cladding Solutions.
Частная жизнь в кирпиче
Что происходит с обликом малоэтажной застройки в России? Архи.ру поговорил с экспертами и выяснил, какие тренды отмечают архитекторы в частном домостроении и почему кирпич остается самым популярным материалом для проектов загородных домов с очень разной экономикой.
Новая деталь: 10 лет реконструкции гостиницы «Москва»
В 2013 году был завершен третий этап строительства современной гостиницы «Москва» на Манежной площади, на месте разобранного здания Савельева, Стапрана и Щусева. В этом году исполняется ровно 10 лет одному из самых громких воссозданий 2010-х. Фасады нового здания выполнялись компанией «ОртОст-Фасад».
Сейчас на главной
Золотое кольцо
Показываем работы трех финалистов конкурса на эскизный проект нового международного аэропорта Ярославля. Концепцию победителя планируют реализовать к 2027 году.
Энергия [пост]модернизма
В Аптекарском приказе Музея архитектуры открылась выставка Владимира Кубасова. Она состоит, по большей части, из новых поступлений – архива, переданного в музей дочерью архитектора Мариной, но, с другой стороны, рисунки Кубасова собраны по проектам и неплохо раскрывают его творческий путь, который, как подчеркивают кураторы, прямо стыкуется с современной архитектурой, так как работал архитектор всю жизнь до последнего вздоха, почти 50 лет.
Кристаллы и минералы
Архитектор Дмитрий Серегин, успевший поработать в Coop Himmelb(l)au MAD Architects , предлагает новый подход к реабилитационной архитектуре. С помощью нейросети он стирает грань между архитектурой и природой, усиливая целительное воздействие последней на человека.
Модернизация – 3
Третья книга НИИТИАГ о модернизации городской среды: что там можно, что нельзя, и как оно исторически происходит. В этом году: готика, Тамбов, Петербург, Енисейск, Казанская губерния, Нижний, Кавминводы, равно как и проблематика реновации и устойчивости.
Там русский дух
Второй проект, реализованный бюро Megabudka на территории парка «Кудыкина гора» – гостиничный комплекс. В нем архитекторы продолжили поиски идентичности, но изменили направление: в сторону белокаменных церквей, уюта избы, уездного быта и космизма. Не обошлось и без драмы.
Счастье независимого творчества
Немало уже было сказано с трибуны и в кулуарах – как это хорошо, что в период застоя и типовухи развивались другие виды архитектурного творчества: НЭР, бумажная архитектура... Но не то чтобы мы хорошо знаем этот слой. Теперь, благодаря книге Андрея Бокова, который сам принимал участие во многих моментах этой деятельности, надеемся, станет намного яснее. Книга бесценная, написана хорошо. Но есть сомнения. В пророческом пафосе.
Новый «Полёт»
Архитекторы бюро «Мезонпроект» разработали проект перестройки областного молодежного центра «Полёт» в Орле. Летний клуб, построенный еще в конце 1970-х годов, станет всесезонным и приобретет много дополнительных функций.
Минимализм за Полярным кругом
Участники архитектурно-градостроительного конкурса «Деревянный минимализм улицы Смидовича» работали над образом центральной улицы Нарьян-Мара, условием было использование деревянных конструкций, а победивший проект планируют положить в основу мастер-плана центра города. Судило профессиональное жюри, а потом жители города. Публикуем 4 победивших проекта.
Яуза towers
В столице не так много зданий и проектов Никиты Явейна и «Студии 44». Представляем вашему вниманию концепцию большого многофункционального комплекса на Яузе, между двумя парками, с набережной, перекрестьем пешеходных улиц, развитым общественным пространством и оригинальным пластическим решением. Оно совмещает сложную, асимметричную, как пятнашки, сетку фасадов и смелые заострения верхних частей, полностью скрывающее техэтажи и вылепливающее силуэт.
И опять о птицах
Завершается строительство первого аэропорта в китайском городе Лишуй. Архитекторы пекинского бюро MAD выбрали для своего проекта самый очевидный визуальный прототип – серебристо-белую птицу.
Подражание природе
Открываем новую рубрику «Нейросети» работой для конкурса AI&Biomimicry. Для концепции музейного комплекса авторы позаимствовали природные световые явления и принцип биомимикрии. Этот промт не был простым: использовались слова трабекулы, мезоглея, сцинтиллоны и динофлагелляты.
Мастер яркого высказывания
Искусство архитектора и художника Владимира Сомова построено на столь ярких контрастах, что, входя на выставку, в какой-то момент думаешь, что получил кулаком в нос. А потом очень интересно. Мало кто, даже из модернистов, допущенных к работе с уникальными проектами, искал сложности так увлеченно, чтобы не сказать самозабвенно. ММОМА показывает выставку, основанную на работах, переданных автором в музей в 2019–2020 годах, но дополненную так, чтобы раскрыть Сомова и как художника, и как архитектора.
Тайный пруд
Благодаря проекту команды TISS Garden у жильцов клубного дома Ordynka в центре Москвы появился вид на воду: на плите подземного паркинга удалось создать водоем с системой фильтрации, высадить взрослые деревья и другую растительность.
Офисы с «ленточкой»
В Берлине началось строительство офисного (и немного жилого) «кампуса» LXK по проекту MVRDV. Проект связан с развитием района Восточного вокзала.
Венец из пентхаусов
Первое многоэтажное здание Монако, жилая башня Le Schuylkill, получит после реконструкции по проекту Zaha Hadid Architects завершение из шести пентхаусов.
«Красный просвещенец» в Нижнем Новгороде: снос или...
В Нижнем Новгороде прямо сейчас идет «битва экспертиз»: удивительный заросший зеленью квартал двадцатых годов «Красный просвещенец», с одной стороны, пытаются поставить на охрану как достопримечательное место, а с другой стороны, похоже, есть желание отдать его под застройку полностью или частично. Мы попросили журналиста и активиста Иру Маслову рассказать о ситуации.
Вулканическое
В Никола-Ленивце сожгли Черную гору – вулкан. Ее автор – она же автор Вавилонской башни 2022 года, и два объекта заметно перекликаются между собой. Только если предыдущий был про человеческое дерзновение, то теперь форма ушла в природные ассоциации и растворилась там. Вашему вниманию – фотографии сожжения.
Черный, белый и стекло
Лаконичный в формах и отделке дом для подмосковного коттеджного поселка, основным приемом которого стал контраст – цвета, материалов и масс.
Два, пять, десять, девятнадцать: Нижегородский рейтинг
В Нижнем Новгороде наградили победителей XV, по-своему юбилейного, архитектурного рейтинга. Вручали пафосно, на большой сцене недавно открывшейся «Академии Маяк», а победителей на сей раз два: Школа 800 и Галерея на Ошарской. А мы присоединили к двум трех, получилось пять: сокращенный список шорт-листа. И для разнообразия каждый проект немного поругали, потому что показалось, что в этом году в рейтинге есть лидеры, но абсолютного – вот точно нет.
Сергей Орешкин: «Наш опыт дает возможность оперировать...
За последние годы петербургское бюро «А.Лен» прочно закрепило за собой статус федерального, расширив географию проектов от Санкт-Петербурга до Владивостока. Получать крупные заказы помогает опыт, в том числе международный, структура и «архитектурная лаборатория» – именно в ней рождаются методики, по которым бюро создает комфортные квартиры и урбан-блоки. Подробнее о росте мастерской рассказывает Сергей Орешкин.
Вплотную к демократии
Конкурс на проект реконструкции зданий датского парламента выиграли бюро Cobe, Arcgency и Drachmann совместно с конструкторами Sweco. Цель трансформации – позволить любому гражданину приблизиться вплотную к оплоту демократии.
Арка, жемчужина, крыло и ветер
В соцсетях губернатора Омской области началось голосование за лучший проект нового аэропорта. Мы попросили у финалистов проекты и показываем их. Все довольно интересно: заказчик просил сделать здание визуально проницаемым насквозь, а образы, с которыми работают авторы – это арки, крылья, порывы ветра и даже «Раковина» Врубеля, который родился в Омске.
Три башни профессора Юрия Волчка
Все знают Юрия Павловича Волчка как увлеченного исследователя архитектуры XX века и теоретика, но из нашей памяти как-то выпадает тот факт, что он еще и проектировал как архитектор – сам и совместно с коллегами, в 1990-е и 2010-е годы. Статья Алексея Воробьева, которую мы публикуем с разрешения редакции сборника «Современная архитектура мира», – о Волчке как архитекторе и его проектах.
Парк архитектуры и отдыха
Для подмосковного гостиничного комплекса, предполагающего разные форматы отдыха, бюро T+T Architects предложило несколько типов жилья: от классического «стандарта» в общем корпусе до «пещеры в холме» и «домика на дереве». Дополнительной задачей стала интеграция в «архитектурно-лесной» парк существующих на территории резиденций, построенных в классическом стиле.
Лирически-энергетическая архитектура
Здание поста управления солнечной электростанцией Kalyon Karapınar SPP по проекту Bilgin Architects в Центральной Анатолии служит «пользовательским интерфейсом» для бесконечного поля солнечных батарей.
Пресса: Архитектура без излишеств: есть ли рецепты, позволяющие...
На нынешнем рынке застройщики лавируют между неуклонно растущей себестоимостью и растущими же потребностями покупателей, отдающих за свои типовые квартиры впечатляющие суммы. Способна ли архитектура стать дополнительным конкурентным преимуществом реализуемых проектов? И есть ли рецепты, позволяющие строить «дешево и красиво»?